Чингиз Абдуллаев - Хранители холода
– Они нам не скажут, – мрачно возразил Маляров. – Нигде не говорят. Ни в ФСБ, ни в СВР, ни в ФСО. Про военных я вообще не говорю. Считается, что таких организаций, как ГРУ, и не существует. Попробуй получить у них какую-нибудь справку или поговорить на тему их работы. У меня был случай, когда погиб один офицер ГРУ. Обычная автомобильная авария, но он столкнулся с машиной, где были воры, один из которых тоже пострадал. Они собирались сбежать с места преступления. Так вот, меня год таскали в прокуратуру. В военную прокуратуру. Целый год. И я до сих пор не понимаю, почему я должен отвечать за столкновение их сотрудника с ворами.
– У них всегда была самая засекреченная организация, – улыбнулся Тимур.
– И насчет твоего Саевича. Я в понедельник поеду к нему в страховую компанию. Хочу проверить, как он работал. Судя по тому, с каким оружием он к тебе ворвался, его портрет обязан висеть на Доске почета местной страховой компании. Пусть только попробуют мне сказать, что он был «вольным художником».
– Они тебе так и скажут, – возразил Караев. – Это нам ничего не даст. Нужно возвращаться и искать ниточку в ФСО.
– Нельзя, – прервал его Семен, – неужели ты ничего не понимаешь? Сядь и успокойся. Мы ведь подставим невольно твою дамочку. Ее оттуда выгонят, если выяснится, что мы знаем, откуда звонили. Раз они дали информацию, что звонили из ФСБ, то мы и должны поступать так, словно уверены в этом звонке из твоего бывшего ведомства.
– И ничего не будем проверять?
– Конечно, будем. Но осторожно.
Караев прошел в спальную и достал небольшой чемодан, чтобы сложить в него запасную одежду. Похоже, Семен прав, в ближайшие несколько дней ему лучше не появляться в этой квартире.
– И еще тебе нужно взять отпуск за свой счет, – напомнил Маляров, – чтобы не появляться на работе, где тебя могут легко вычислить. Переедешь пока ко мне. И не забудь мне напомнить, чтобы я отдал тебе свое именное оружие. Пока тебе вернут твой пистолет, пройдет целый год. Они могут держать его у себя сколько угодно. Насчет звонка из ФСО. Есть у меня знакомый в этой организации. Может, стоит попробовать его найти? Только сегодня суббота, он будет на даче. Но все равно попробуем. Дело-то важное. А заодно поедем и к Саевичу, не откладывая на завтра. Раз они работают в выходные дни как передовики труда, мы тоже ответим ударным трудом на их заботу о нас.
Он снова достал свой телефон.
– Снова говорит Маляров. Проверьте там по компьютеру и назовите мне домашний адрес погибшего Саевича. Нет, я поеду к нему сам. Да, мне нужен его домашний адрес. Спасибо.
Семен вышел из квартиры. Подождал, пока Караев выйдет следом за ним со своим чемоданчиком. Он закрыл дверь, взглянул на своего друга и пожал плечами.
– Они все равно вскроют ее, если захотят, – сказал Тимур.
Затем они спустились вниз, где их уже ждал Егор на своей машине.
– Егор, у тебя оружие с собой? – негромко спросил Маляров, усаживаясь рядом с ним.
– Да, – кивнул молодой сотрудник.
– Тогда давай прямо. Поедем в гости к мертвецу. Судя по нашим данным, у него осталась большая семья. Мать, жена, двое детей.
– Я не поеду, – вдруг сказал Тимур. – Остановите машину. Я возьму такси и поеду к тебе домой.
– Что ты говоришь? – не понял Маляров.
– Не могу туда ехать. Я убил их отца, а ты меня туда везешь. Не хочу и не могу.
– А если бы он убил тебя, было бы лучше? – поинтересовался Маляров. – И твой сын остался бы без отца? Так было бы лучше?
– Все равно не могу. Останови машину.
– Хорошо, – согласился Семен, – ты посидишь в машине вместе с Егором, а я поднимусь к ним в гости. Заодно узнаю, каким страховым агентом он был.
Караев молчал, глядя в окно. Они ехали довольно долго, минут сорок. Наконец машина остановилась у типичной хрущевской пятиэтажки.
– Никуда не выходи, – строго предупредил Семен, – я сейчас вернусь. А ты, Егор, держи оружие наготове.
Он пошел в подъезд, чтобы подняться на пятый этаж, где жил покойный Саевич. Его не было минут десять. Наконец он появился на улице. Но не один, а в сопровождении высокого мужчины лет сорока, одетого в майку и джинсы. Они подошли к машине. Тимур удивленно смотрел на подходивших. Кто это может быть?
– Познакомься, – предложил Семен, указывая на незнакомца, – это Валерий Саевич, страховой агент.
Караев улыбнулся. Все было правильно. У нападавшего были документы на чужое имя. Все так и должно быть.
– Очень рад видеть вас живым и здоровым, – искренне сказал он.
– Спасибо, товарищ Саевич, – кивнул Маляров, – вы нам очень помогли. И ваше водительские права тоже в порядке. Можете их забрать. Значит, «Волга», которая находится на стоянке, принадлежит вашей компании и вы на ней ездите. Верно?
– Правильно, – сказал немного напуганный Саевич, – мы занимаемся в основном страхованием автомобилистов. Сейчас указ вышел об обязательном страховании.
– Я знаю, – кивнул Маляров. – Спасибо еще раз. И до свидания. – Он пожал руку ничего не понимающему Саевичу и уселся рядом с Егором на переднье сиденье.
Егор улыбнулся. Но ничего не сказал. Семен обернулся к своему другу.
– Вот такие у нас дела, товарищ полковник, – негромко сказал он. – Теперь нам еще нужно выяснить, кто такой этот убитый и как он сумел получить водительское удостоверение и документы на чужое имя? Ты случайно не знаешь?
ДЕТРОЙТ. ШТАТ МИЧИГАН. США. 14 МАЯ 2006 ГОДА
По воскресеньям на Гранд-бульваре бывает гораздо меньше машин, чем в будние дни. В основном все спешат к парку Гранд-серкус, где можно отдохнуть и провести время. Гринберг смотрел из окна своего офиса вниз, на большую магистраль и расходящиеся в сторону небольшие улицы. Сегодня и в его офисе не было людей. Только в приемной находился его телохранитель и внизу, на первом этаже, сидел охранник, отвечавший за безопасность всего здания. Приглашать своего секретаря в воскресенье было совсем необязательно. Он хотел всего лишь посмотреть на незнакомую женщину, которая была дочерью его старой подруги.
Арон Борисович прошел к своему столу. Сел в кресло. Ему уже шестьдесят пять лет. Когда он встречался с Тугушевой, она была старше его на восемь лет. Это было... это было... даже страшно вспомнить. В шестьдесят третьем году. Ровно сорок три года назад. Он был бедным студентом, приехавшим из Харькова и начавшим заводить новые знакомства в московской среде. А она была женой известного театрального деятеля, с которым у Арона Борисовича завязались хорошие отношения. Ей было тогда под тридцать, ее мужу за шестьдесят. А молодому Арону Борисовичу только двадцать два года. Он часто бывал в семье Тугушевых. Неудивительно, что однажды это произошло.
Гринберг улыбнулся. Он до сих пор вспоминает те встречи с нежной улыбкой. Как они сходили с ума, что они вытворяли, даже не обращая внимания на ее мужа. Кажется, он догадывался об их отношениях, но никогда не говорил с ними на эту тему. Когда вы женитесь на молодой женщине, которая на тридцать лет моложе вас, вы должны быть готовы к подобным испытаниям. Тугушев был готов, это был его четвертый брак.
Можно сказать, что всему новому, чему могла научить эта молодая столичная штучка приехавшего провинциала, она его обучила. И ввела в круг своих знакомых. Гринберг начал общаться с богемой, ходить на выставки, познакомился с известными антикварами и коллекционерами. Сама Ольга и познакомила его со своей подругой Верой, которая стала очередной любовницей молодого Арона. Спустя много лет он часто размышлял над этим удивительным фактом и пришел к выводу, что Ольга намеренно познакомила его с более молодой Верой, которая была на десять лет моложе нее. Умная Ольга уже тогда понимала, что их отношения рано или поздно должны закончиться. Ей нравилась ее обеспеченная жизнь, огромная пятикомнатная квартира на Тверской, машина с водителем, которая были прикреплена к их семье. Заграничные вояжи, возможность общаться с мировыми зведами кино и театра. И она не собиралась от этого отказываться даже ради встреч с молодым Гринбергом.
После Ольги у него были и другие женщины. Но воспоминание о встречах с Тугушевой остались в нем на всю жизнь. Примерно через полгода после их последней встречи она родила девочку. В шестьдесят четвертом или в шестьдесят пятом. Он тогда подозревал, что это его дочь. И прямо спросил об этом свою бывшую возлюбленную. Ольга в присущей ей томной манере улыбнулась и загадочно сказала:
– Это не дочь Тугушева. Но и не твоя, Арончик. У девочки совсем другой отец. И тебе совсем не обязательно знать, кто он. Мы ведь остались друзьями и у тебя теперь есть Верочка.
Это был единственный случай, когда она немного укорила его за связь с молодой балериной. Хотя сама же их и познакомила. Он тогда не очень поверил Ольге, но настаивать не стал. Жить одному, без семьи и без детей, было гораздо комфортнее. К тому же Ольга скоро заболела и умерла. Ей было только тридцать пять лет. У ее гроба стояло столько известных мужчин, что он невольно почувствовал гордость. Старик Тугушев был безутешен. В пятый раз он уже не женился, решив посвятить себя маленькой дочери.
