Чингиз Абдуллаев - Разорванная связь

Чингиз Абдуллаев

Разорванная связь

Умелая езда не оставляет следов, от умелых слов не остается царапин, умеющие считать не прибегают к счетным биркам, когда умело запирают дверь, не прибегают к дополнительным замкам, но ее не отпереть, когда умело завязывают узел, не нужны дополнительные веревки, но его не развязать. Так и Премудрый человек проявляет неизменное умение спасать других, и поэтому нет брошенных людей, умеет с неизменностью спасать вещи, и потому они не брошены. Это иногда называют внезапно набегающим просветом. Возможно, поэтому добрый человек недоброму выступает в роли наставника, а недобрый человек для доброго является опорой. Когда не дорожат своим наставником и не щадят своей опоры, то пусть бы были они даже и очень умны, но пребывают в тяжком заблуждении. В этом заключается вся суть и тайна.

Если бы ложь, подобно истине, была одноликою, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов.

Глава 1

В этом большом мире было много прекрасных мест, куда хотелось возвращаться. Одним из городов, которые ему так нравились, была Барселона. Большие города у моря имеют свою особую неповторимую специфику. Свой особенный запах моря, неистребимый аромат йода и рыбы, свою энергетику открытого водного пространства, свою красоту с продуваемыми ветрами приморскими бульварами и распахнутыми окнами с видами на открытый горизонт. Он вырос в таком городе, и, возможно, подсознательно именно это обстоятельство делало для него такой привлекательной Барселону. Ему нравился этот раскинутый город, в котором так отчетливо ощущалось присутствие гениального Гауди, с его «галлюциногенными» домами, казалось, растекающимися перед набегающими волнами, с его храмами, садами, проспектами, улицами, даже фонарями.

Историки полагали, что Барселона была основана самим Гамилькаром Баркой, отцом Ганнибала, еще в третьем веке до нашей эры и получила свое название в честь своего основателя. Как бы там ни было, Барселона прожила свою двадцатичетырехвековую историю, как и подобает настоящему городу, ставшему легендой. Мужественно встречая захватчиков, подвергаясь опустошительным набегам, отстраиваясь вновь и вновь, возрождаясь после каждого потрясения. При диктаторе Франко ей даже вырвали язык, как и всей Каталонии, запретив учиться и говорить на родном наречии. Но разве можно отучить целый народ от своего языка? Франко ушел в небытие, провожаемый насмешками и проклятиями, а Каталония стала одной из самый важных провинций Испании, куда вернулся родной язык.

Он приехал сюда сегодня утром и сразу отправился в отель «Хуан Карлос», названный так в честь здравствующего испанского короля. При входе в отель справа от стойки портье любой гость мог увидеть прекрасный портрет короля, выполненный в строго реалистическом стиле. И хотя рекламные ролики самого отеля уверяли, что он находится почти в центре города, это была явная неправда. Отель находился достаточно далеко от центра, но именно это обстоятельство более всего нравилось Дронго. Отсюда можно было совершать долгие пешие прогулки по авениде Диагональ, выйти на всемирно известный проспект Грасиа, где на небольшой улице можно было увидеть сразу несколько шедевров Гауди. Ему нравился процесс прогулки по этому городу и великолепный отель, где можно было отдохнуть. Здесь был отменный спа-центр, в котором, кроме открытого и закрытого бассейнов, было множество комнат с различными типами саун и соляриев.

Вечером он спустился поужинать в ресторане. Достав газеты, он начал их просматривать. За соседним столиком сидел мужчина лет сорока пяти. У него были русые волосы, серые глаза, ровные черты лица, узкие губы, прямой нос. Его можно было даже назвать красивым. Он был высокого роста, подтянутый, очевидно, занимавшийся спортом. Мужчина был в костюме и рубашке без галстука. Он растерянно глядел на стоявшую перед ним бутылку вина и большой пузатый бокал.

Дронго читал газету на английском языке. Мужчина невесело посмотрел в его сторону и подозвал официанта.

– Принеси бутылку водки, – попросил он по-английски.

Дронго прислушался, кажется, у его соседа был русский акцент.

– Простите, сеньор, – удивился официант, – вы сказали, бутылку?

– Да, да, – раздраженно ответил незнакомец, – я хочу бутылку водки. Или в вашем отеле уже не дают водку?

– Сейчас принесу, – кивнул официант и быстро отошел от столика.

Незнакомец снова посмотрел на Дронго. Нахмурился. Достал свой мобильный телефон, чтобы позвонить, но затем передумал, положил аппарат на столик. Телефон был дорогим. Нет, даже не так. Он был очень дорогим. Это была эксклюзивная модель «Вирту», и Дронго хорошо знал, сколько стоят такие телефоны. Он положил газету на английском языке и достал газету на русском. Мужчина посмотрел на него и явно оживился. Официант принес бутылку водки. Опасливо взглянув на незнакомца, поставил ее на столик. Очевидно, испанский официант не понимал, как можно заказывать бутылку водки после семи часов вечера.

«Странно, – подумал Дронго, – у этого неизвестного как будто знакомое лицо. Но я его не видел. Или видел? Странно, я обычно запоминаю людей, с которыми встречаюсь».

Дронго попросил принести ему черный чай с лимоном, когда неизвестный, поднявшись, подошел к его столику.

– Извините, – произнес он негромко и по-русски, – вы господин… Дронго? Кажется, так вас все называют?

– Возможно, – Дронго убрал газету. – Разве мы знакомы?

– Мы встречались пять лет назад, – напомнил незнакомец, – у одного нашего знакомого, – он назвал фамилию. Дронго вспомнил, что действительно был знаком с этим режиссером. – У меня тогда были усы и бородка, – пояснил неизвестный. – Может, вы вспомните. Я Петр Золотарев.

– Теперь вспомнил. У вас тогда действительно были усы и борода, – улыбнулся Дронго. – Садитесь. Я обратил внимание, что вы пьете в одиночку. Какие-то проблемы?

– Лучше не вспоминать, – махнул рукой Золотарев, усаживаясь рядом с ним.

Он поднял руку, показывая на свой столик, и услужливый официант все сразу понял. Он перенес обе бутылки с одного столика на другой. И принес две рюмки и два бокала.

– Не будете пить, – понял по выражению лица Дронго Золотарев.

– Не буду, – ответил Дронго, – и вам не советую. Решать проблемы таким образом – не лучший выход.

– Почему вы решили, что у меня есть проблемы?

– Мне так показалось. Когда мужчина сидит вечером за столом и просит принести ему бутылку водки, то очевидно, что у него есть некоторые проблемы.

– Верно, – улыбнулся Золотарев, – вы ведь эксперт по вопросам преступности. Наш знакомый режиссер тогда уверял меня, что вы самый лучший аналитик в мире.

– Он преувеличивал. Творческие люди обычно обладают богатым воображением.

– Ничего подобного. Я слышал о вас от других знакомых. Говорят, что вы современный детектив. Такой аналог Шерлока Холмса. Говорят, что вы расследовали в Москве несколько известных дел.

– Не нужно верить подобным историям, – посоветовал Дронго, – людям нравится рассказывать сказки.

– Сказки, – усмехнулся Золотарев. Он налил себе рюмку водки и залпом выпил. – Сказки, – повторил он. – Иногда мы сами превращаем свою жизнь в глупую сказку, которая не всегда заканчивается счастливо.

Официант принес чашку чая с лимоном и поставил ее перед Дронго. Посмотрел на Золотарева и быстро отошел.

– А вы будете пить чай, – невесело продолжал Золотарев.

– Я уже вам сказал. Если вы будете настаивать, тогда вам лучше вернуться на свое место. Я не самый лучший собутыльник в этой стране. Извините, что я говорю так прямо, но, по-моему, лучше сразу расставить все точки. Пить я не буду. Зато готов вас выслушать. Вы ведь именно поэтому пересели ко мне.

– С чего вы взяли?

– Вам нужно высказаться. Это очевидно. А малознакомый или незнакомый человек почти идеальный вариант. Лучше таким образом выплеснуть все, что вас мучает, чем заливать ваши сомнения водкой. Я в этом убежден.

– Вы еще и психолог? – Золотарев протянул руку за бутылкой, но передумал. – Может, вы и правы, – неожиданно произнес он, – и мне действительно необходимо высказаться.

Он помолчал, словно собираясь с мыслями. Или раздумывая, стоит ли ему вообще говорить. Затем решительно протянул руку и снова налил себе водки. Залпом выпил.

– Я женат уже двадцать два года, – с непонятным вызовом начал Золотарев, – можете себе представить? Мы поженились ровно двадцать два года назад, еще во времена Советского Союза. Иногда кажется, что это было так давно, целую тысячу лет назад. Я тогда только закончил университет. Мы познакомились у наших знакомых. И через два месяца поженились. Двадцать два года. Наверно, солидный срок. Как вы считаете?