Валерий Ванико - Золото по ленд-лизу
На следующий день, греясь у небольшого костерка и оценив все «за» и «против», Огнев решил уйти в тундру в сторону Финляндии, там немного переждать и предпринять вторую попытку прорыва к железной дороге.
Самолет, вернее то, что от него осталось, Огнев обнаружил на второй день своего пребывания на берегу встретившегося на пути озера. Оно понравилось беглецу своей обширностью и многочисленными, поросшими березками и густым кустарником заливами, в которых копошились стаи готовящихся к отлету птиц. Здесь можно было несколько дней отсидеться и набраться сил.
Для начала, обнаружив в промоине в карликовом леске что-то вроде пещеры, Огнев натаскал туда листьев. Затем подстрелил в кустарнике двух куропаток, а заодно насобирал там грибов и ягод. После этого разжег у промоины небольшой костер, на котором зажарил истекающие соком тушки и грибы. Экономно поел и завалился спать.
На следующее утро, изучая окрестности озера, он обратил внимание на необычный предмет в прилегающей к нему низине.
- Что за черт, сарай какой-то, что ли? - подумал Огнев и двинулся в ту сторону.
Когда подошел ближе, от удивления ахнул. Перед ним был густо поросший мхом самолет времен прошлой войны. Причем советский - на одном из крыльев сохранились остатки красной звезды.
- «Бомбер», - воскликнул Огнев, окидывая взглядом громадную машину. Его внимание привлек отвалившийся от корпуса лист обшивки, за которым, сквозь пряди мха проглядывала большая, чуть ли не в рост человека, пробоина. Рядом лежал изъеденный лишайником элерон.
Осторожно ступая, беглец подошел к пробоине, встал на элерон и заглянул внутрь. Дохнуло холодом и запахом склепа. Стараясь не шуметь, он влез внутрь машины и чиркнул зажигалкой. Неверный огонек высветил часть отсека, и несколько скелетов в остатках военного обмундирования, лежащих в разных его концах.
- М-да, - произнес Огнев, - да тут целое братское кладбище. Его внимание привлек пожелтевший лист бумаги, по видимому вырванный из блокнота, пришпиленный к искореженной металлической стойке. Огнев сделал шаг вперед, протянув руку снял его и выбрался наружу.
На ломком сером листке виднелся выцветший от времени, но хорошо различимый текст, выполненный, по видимому, химическим карандашом: «Здесь покоятся бойцы советской Армии, погибшие при выполнении задания». И следовал список из 16 фамилий.
«Находящийся в самолете груз принадлежит СССР. Ухожу к своим»
Ниже подпись: «Старшина 1 статьи Вонлярский Д.Д.» И дата: «июнь 1943».
Прочтя записку, Огнев бережно спрятал ее в бумажник и решил более тщательно осмотреть самолет. Соорудив из сухих веток и травы, набранных в ближайшем леске импровизированный факел, он поджег его и вновь забрался в машину.
Никакого груза в отсеке не оказалось, разве что полуистлевший деревянный ящик, стоявший рядом с двумя скалящими белые зубы скелетами. Судя по остаткам обмундирования, это были офицеры.
Огнев наклонился и финкой поддел крышку ящика. Она рассыпалась, и в неверном свете догорающего факела он увидел тускло блестящие металлические слитки.
- Золото! - пронеслось в мозгу, факел с шипением погас и беглеца охватил почти осязаемый, непроглядный мрак.
На несколько секунд, ошарашенный увиденным, Огнев замер, а затем, отбросив факел, опустился на колени. Дрожащей рукой он на ощупь нашел ящик и извлек один из слитков. Тот оказался необычайно тяжелым и холодным. Натыкаясь на покореженные стойки и ребра отсека, беглец вернулся к абрису пробоины и спрыгнул на землю. Затем присел на элерон и стал внимательно рассматривать слиток.
Да, это, несомненно золото, причем самой высокой пробы и явно из Гохрана СССР, о чем свидетельствует пробирное клеймо.
Раньше Огнев никогда не проявлял особого интереса к драгоценностям, а тем более золоту, хотя по роду деятельности и участвовал в нескольких операциях по их изъятию. Но там золото имело своего владельца - государство, и возвращалось ему. Здесь же оно было ничье - Союз рухнул, а то, что возникло на его останках, полковник давно государством не считал.
Он несколько раз взвесил слиток в руке - по меньшей мере, грамм пятьсот. А сколько их в том ящике?
- Не было печали, черти накачали, - пробормотал Огнев, сунул слиток в карман и двинулся к своему логову. Осмыслить ситуацию. Он давно уже не принимал скоропалительных решений. Тем более, спешить было некуда.
Через полчаса, сидя на камне у разведенного у промоины костерка и прихлебывая из консервной банки крутой кипяток со спиртом, Огнев обдумывал создавшуюся ситуацию.
Золото он просто так не оставит, это факт. Но и переть его по тундре на горбу смерти подобно.
А посему, слитки необходимо перенести в укромное место и спрятать, захватив с собой парочку на текущие расходы. А их впереди предвиделось немало.
И стоит ли теперь безоглядно спешить в Москву? Не лучше ли заскочить к Лешке в Петрозаводск, отблагодарить приятеля и посоветоваться, как быть с кладом?
Спал Огнев в эту ночь тревожно. Ему снились кошмары: бежал по тундре с золотыми слитками в мешке, а за ним гнались скелеты. Несколько раз просыпался, хватался за автомат и тревожно прислушивался.
Утром проснулся с тяжелой головой. Умывшись в ближайшем заливчике, развел костер, вскрыл последнюю банку с тушенкой, разогрел и слил жир в пустую. Оторвав тонкую полосу от низа футболки, скрутил ее жгутом, вымочил в жире и соорудил коптилку. Затем, прихватив опорожненный вещмешок и автомат, пошел в низину, к самолету.
По пути наткнулся на человеческий череп, россыпь позеленевших гильз и ржавый «шмайсер».
- Немец. Откуда он здесь?
Обойдя бомбардировщик, метрах в десяти от него нашел груду заветренных костей, истлевший подсумок с гранатами и второй автомат. А чуть дальше еще и еще. Судя по всему, у самолета был бой. Это подтверждали и многочисленные пулевые пробоины в его корпусе.
- Не отдали ребята золото врагу. Интересно, куда они его доставляли?
Постояв несколько минут у машины, Огнев забрался внутрь, зажег коптилку и тщательно обследовал самолет. В тусклом свете потрескивающего фитиля обнаруживает на дюралевом полу еще множество рассыпавшихся слитков, несколько ППШ и две гранаты Ф-1.
Автоматы бурые от ржавчины, а «феньки» в довольно приличном состоянии, даже защитная краска сохранилась.
- Пригодится, - пробормотал Огнев и сунул одну в карман.
Потом он обследовал содержимое рассыпающихся в руках офицерских планшетов - документов там не было. Отсутствовали они и в остатках обмундирования бойцов.
Скорее всего, их забрал оставшийся в живых старшина. Но он моряк, а погибшие в армейском обмундировании, кроме одного, в полуистлевшем морском бушлате с латунными пуговицами.
После этого Огнев осматрел кабину пилотов. Там тоже два скелета, в летных шлемах и рыжих хромовых куртках.
- Да, теперь только Богу известно, что здесь произошло, - вздохнул полковник и вернулся в отсек.
До позднего вечера он загружал в мешок слитки и перетаскивал их в свою нору. Затем пересчитал - ровно двести штук.
- И на сколько же тут? - разговаривал сам с собой.
- Миллионов на десять, в «зеленых»? Ну, что же, полковник Огнев, вот ты и стал миллионером. Только за все эти цацки, здесь и булки хлеба не купишь.
Мысль о еде разбудила в Огневе щемящее чувство голода. Последние дни он всячески урезал свой и без того скудный паек.
- Нужно поохотиться, а то так и загнусь, на этом злате, как тот Кощей.
Он взял автомат, направился к озеру и устроил у берега засаду. Однако водоплавающих здорово поубавилось. А те, что остались, перебрались в заливчики на противоположную сторону.
Когда через час бесплодных ожиданий, раздосадованный Огнев собирался покинуть свою лежку и заняться поиском грибов, метрах в трехстах от него, в карликовом березняке внезапно появилось небольшое стадо северных оленей. Бык, две оленухи и несколько телят. Сторожко переступая тонкими ногами, звери лакомились молодыми ветками берез и кустарника.
Огнев замер и прицелился в одну из самок. Короткая очередь расколола тишину, и стадо растаяло как дым. А на земле осталась бьющаяся в агонии оленуха. Когда он подбежал к ней, животное затихло. Беглец радостно похлопал рукой по теплой податливой туше и достал финку.
Через час, в жарко пылающем костре, на автоматном шомполе подрумянивались и постреливали голубоватыми искрами, несколько кусков оленины.
