Валерий Ванико - Золото по ленд-лизу
Тот внимательно прочел ее.
- Но здесь указано, что обыск проводится в связи с возбужденным в отношении меня уголовным делом. Какое еще дело, я ничего о нем не знаю!? - возмутился Шмаков.
- Обыкновенное, по части 2 статьи 199 Уголовного кодекса Российской Федерации - уклонение от уплаты налогов с организаций.
- Чушь. Месяц назад нас проверяла районная инспекция и все было в порядке. К тому же это подследственность налоговой полиции.
- Ну, об этом мы после поговорим, а пока будьте добры, откройте ваш сейф, тот, что под картиной в комнате отдыха.
- Это беспредел, я буду жаловаться в прокуратуру!
- Пожалуйста, но сначала откройте сейф.
Дрожащий от негодования Шмаков прошел в комнату, набрал шифр на кодовом замке вмонтированного в стену сейфа и со звоном открыл его дверцу.
- Т-э-экс, что тут у нас? - поинтересовался стоящий рядом капитан и оттеснил хозяина в сторону.
- Алексей Иванович! Можно вас на секунду? - раздался в это время голос майора.
- Слушаю - подошел к нему Шмаков.
- Вы, кстати, можете пригласить своего адвоката, если считаете нужным.
- Да нет, благодарю. Я, как вам известно, сам юрист и в адвокатах не нуждаюсь.
- Ну-ну, - хмыкнул майор, дело ваше.
- Альберт Павлович, вы посмотрите что я обнаружил! - раздался голос капитана из комнаты отдыха.
- Ну- ка, ну- ка, посмотрим, - поднялся тот из-за стола и пригласил Шмакова с женщинами следовать за собой.
Стоя у сейфа, капитан держал в руках запечатанную пачку долларов и небольшой целлофановый пакет с белым порошком.
- Опаньки! - воскликнул майор, - а это что такое? Объясните, пожалуйста.
- Это провокация, денег и пакета в сейфе не было. Их подбросил ваш сотрудник.
- Э нет, - осклабился рыжий. - Мы их изъяли при понятых, ведь так девушки?
- Н-не знаю, - пролепетала секретарша, а бухгалтер закрыла лицо руками и разрыдалась.
- Капитан, успокойте дам и составляйте протокол! - рыкнул майор. - И попробуйте только его не подписать, - прошипел он в сторону женщин. - Сгниете на помойках.
- Ну и сволочь же ты, майор, - процедил сквозь зубы Шмаков.
- А ты меня не сволочи, я к этому не привык. Артюхов!
Из приемной в кабинет, гремя ботинками, вошли два омоновца.
- Руки! - приказал один из них, и когда Шмаков протянул руки, защелкнул на них стальные наручники.
- В СИЗО его, я подъеду чуть позже, - махнул рукой майор.
Шмакова сопроводили вниз, впихнули в микроавтобус, и он понесся в сторону центра.
Через полчаса, оформив протокол задержания и обыска, а также отобрав у Шмакова ремень и шнурки от ботинок, его поместили в одну из общих камер следственного изолятора. В ней, на трехъярусных нарах теснились по меньшей мере, два десятка полуголых мужчин самого разного возраста.
- Здорово, лишенец! - пробасил здоровенный громила, вольготно раскинувшийся на нижнем ярусе у забранного решеткой окна.
- И вам не хворать, - ответил Шмаков, осматривая помещение в поисках свободного места.
- Курево есть? - поинтересовался здоровяк.
- Нету.
- А водяра?
- Тоже.
- Ну и дурак.
Камера грохнула хохотом.
- Да будет тебе, Колян, - прохрипел сидящий рядом с ним костлявый мужчина с наколотыми под ключицами восьмиконечными звездами. - Первый раз чалишься?
- Первый.
- Ну, так не маячь, полезай наверх, к бекасам.
Взобравшись на верхний ярус, Шмаков кое-как втиснулся между стеной и молодым парнем, отвернулся к стене и стал анализировать случившееся, в поисках выхода.
Милицейский спектакль с проверкой, явно сфабрикованным делом и «подставой», не вызвал у бывшего оперативника Шмакова особой растерянности, а тем более испуга.
В том, что «наезд» организовал его старый недруг, он не сомневался и, оставаясь на свободе, смог бы наверняка в очередной раз отбиться от проверяющих. Однако, находясь в СИЗО в качестве фигуранта по уголовному делу, Шмаков лишался свободы маневра и нужных связей.
Интересно, знает ли Зея о его аресте? Менты любят скрывать такие факты от родственников и сделают все, чтобы ей об этом стало известно как можно позже. К тому же, выезжая в колонию, он сообщил жене, что едет на пару дней в один из леспромхозов, с которым работал. Так, что оставалось только ждать.
Незаметно для себя, измотанный дальней поездкой Алексей задремал и очнулся от лязга замка камерной двери.
Она с грохотом приоткрылась, и чей-то голос проорал, - Шмаков, на выход!
Шмаков протер глаза, спустился с нар вниз и шагнул в дверной проем.
- Лицом к стене,- пробурчал мордастый надзиратель, запер дверь и, побрякивая ключами, повел его по тускло освещенному коридору к выходу.
Во внутреннем дворе СИЗО Шмакова вновь впихнули в знакомый автобус, защелкнули на запястьях наручники и завязали глаза платком.
- М-да, везут явно не на допрос, - промелькнуло в голове, когда автобус тронулся.
Поколесив немного по городу, он свернул на грунтовую дорогу, что чувствовалось по снижению скорости и шороху гравия под колесами.
Затем автобус притормозил, куда-то въехал и, скрипнув тормозами, остановился.
Со Шмакова сдернули платок и вывели из салона.
В нос ударил свежий запах сырости и хвои.
Микроавтобус стоял во дворе помпезного особняка, окруженного разлапистыми соснами и высокой оградой.
Шмакова сопроводили в просторный холл с ярко горящим камином, а оттуда, по мраморным ступеням вниз, к высокой, из мореного дуба, двери. Один из сопровождающих открыл ее, а второй втолкнул Шмакова в обширное, освещенное мягким светом помещение.
В центре его, на мягком кожаном диване, перед изыскано накрытым столом, вальяжно развалился человек в купальном халате. Это был начальник городского УВД полковник милиции Князев.
- Ну, вот мы и встретились, майор, проходи, садись,- ухмыльнулся он и указал он на одно из стоящих у стола кресел. - Снимите с него браслеты.
Когда со Шмакова сняли наручники, и он, растирая запястья, присел в кресло, сопровождающие удалились.
Князев потянулся к бутылке с «Хенесси», плеснул янтарной жидкости в два хрустальных бокала и один протянул Шмакову.
- Выпьем за встречу, майор.
- Выпьем, - ответил Шмаков и выплеснул содержимое бокала в рот.
- Закуси, в СИЗО наверное оголодал.
- Спасибо, не хочу.
- Тогда кури, - кивнул Князев на открытую пачку «Мальборо» и лежащую рядом с ней зажигалку.
Шмаков с наслаждением закурил и выжидательно уставился на хозяина.
А тот извлек откуда-то пластиковую папку с документами и протянул ее собеседнику.
- Что это?
- Посмотри, увидишь.
В папке были ксерокопии протоколов обыска и допросов секретаря и бухгалтера фирмы.
Из них следовало, что в сейфе Шмакова были обнаружены десять тысяч «черного нала» и семьдесят пять граммов героина, которые, со слов допрошенных, принадлежали генеральному директору и использовались им в личных целях.
- Я еще раз, заявляю, что это грязная провокация. Никаких долларов и героина в моем сейфе не было.
- Были, майор, были. Мы это элементарно докажем и загремишь ты лет эдак на семь туда, куда меня в свое время пытался определить. Но есть и другой вариант. Если договоримся.
- Какой же это?
- Ты продаешь свою фирму компании, которую я тебе назову и мы прекращаем дело.
- Этого никогда не будет.
- А ты не спеши майор, подумай, время у тебя есть. Ведь мы можем пойти дальше и заняться твоей азиаткой, она мне, кстати, очень нра…
Закончить фразу Князев не успел.
Шмаков сгреб со стола хрустальную вазу с фруктами и изо всей силы метнул ее полковнику в голову.
На звон разбитого стекла и вопли начальника, в комнату ворвались охранники и через минуту, бешено матерясь и пытаясь освободиться от наручников, Шмаков, лежал на полу.
- Ну, тварь, - прижимая к рассеченному лбу салфетку, заявил Князев, - ты у меня до суда сгниешь в камере. В СИЗО его!
Обратный путь Шмаков проделал лежа на полу микроавтобуса с целлофановым пакетом на голове.Затем его, багрового от удушья и мучительно кашляющего, поместили в другую камеру.
