Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов)
– На этот счет, если мне не изменяет память, у гениального Рэндолфа Гейтса, – заметил Конклин, – другое мнение.
– Теперь его «мнение» изменится, – усмехнулся Префонтен. – Он всегда держал нос по ветру и был достаточно умен, чтобы вовремя взять другой галс, когда погода меняется.
– А я все никак не могу забыть роскошную блондинку, жену водителя грузовика по имени Бронк, – хохотнул психиатр.
– Представь себе уютный домик, белый заборчик из штакетника и так далее, – предложил Алекс. – Это тебя успокоит.
– Что это за история с женой водителя грузовика? – оживился Сен-Жак.
– Оставь, братик, я бы на твоем месте не стала выяснять.
– А тот сукин сын, армейский доктор, который накачивал меня амиталом! – продолжил Панов.
– Он руководит клиникой в Ливенворте, – сказал Конклин. – Я забыл тебе сказать... столько событий. И еще Крупкин. Сплошная элегантность и все такое. Мы стольким ему обязаны, но ничем не можем помочь.
На мгновение воцарилось молчание: им вспомнился человек, который решился не подчиниться монолитной системе, требовавшей смерти Дэвида Уэбба. В этот момент Дэвид стоял, опершись о перила и вглядывался в потемневшее море. Он чувствовал в себе какую-то отстраненность от близких ему людей.
Он понимал, что пройдет немало времени, пока ему удастся преодолеть это. Джейсон Борн должен исчезнуть, это необходимо... Но когда это произойдет?
Уж конечно не сейчас! Из глубин ночного неба на него обрушилась волна сумасшествия! Небо расколол гул моторов, который присутствующие восприняли как раскаты грома. Эскадрилья военных вертолетов направлялась в сторону причала «Транквилити Инн», вспенивая пулеметными очередями воду; катер, оснащенный мощным двигателем, пробивался меж рифами к пустынному пляжу... Сен-Жак схватил микрофон селекторной связи.
– Береговая тревога!! – крикнул он. – Охрана в ружье!
– Но ведь Шакал мертв! – заорал Конклин.
– Но его подручные живы! – крикнул в ответ Джейсон Борн. В мгновение от Дэвида Уэбба не осталось и следа... Борн сшиб Мари с ног и выхватил пистолет... Она и не подозревала, что ее муж вооружен. – Кто-то сказал им, что Шакал был здесь!
– Но это безумие!
– Это в духе Карлоса, – ответил Джейсон. – Это люди, которые продали Шакалу душу и тело! Они пойдут до конца!
– Ну и дерьмо! – повторил Конклин, наезжая на Панова и отталкивая его от стола.
Внезапно из головного вертолета раздался голос летчика, усиленный мегафоном:
– Эй, на катере! Глуши двигатель, иначе мы разрежем вас пополам. Так-то лучше... Ложитесь в дрейф, никакого мотора; одни – у руля, остальные – на палубу, руки на планшир! Пошевеливайтесь!
Лучи прожекторов скрестились на катере; головной вертолет, подняв тучи песка, приземлился на пляже. Из него выпрыгнули четыре человека с автоматами наперевес, готовые открыть огонь по дрейфующему катеру. Обитатели виллы номер восемнадцать, стоя у перил, как завороженные наблюдали за разворачивающейся на их глазах невероятной сценой.
– Причард! – крикнул Сен-Жак. – Принеси бинокль!
– Вот он, мистер Сен-Джей. – Помощник управляющего протянул хозяину мощный бинокль. – Я протер линзы, сэр!
– Что там видно?! – резко спросил Борн.
– Непонятно. Там двое...
– Вот так армия! – сказал Конклин.
– Дай мне, – приказал Джейсон и взял бинокль из рук шурина.
– Что там, Дэвид? – вскрикнула Мари, испуганная резко изменившимся выражением его лица.
– Это Крупкин, – почти выдохнул Дэвид.
* * *Да! Это действительно оказался Дмитрий Крупкин. Лицо его было бледным, со своей щегольской бородкой клинышком он распростился. Он приканчивал уже третью рюмку коньяка и отказывался говорить. Крупкин так же, как Панов, Конклин и Дэвид Уэбб, был явно не в себе. Ему не хотелось распространяться о том, что он пережил и нравственно и физически, но то, что ждало его впереди, было куда лучше его прошлого. Одежда явно раздражала его, и он нервно передергивал плечами, как бы говоря, что недалеко время, когда он будет по-прежнему великолепен. Верный себе, он обратился к Префонтену, взглядом знатока оценив его нарядный пляжный костюм.
– Мне нравится ваш наряд, – не скрывая восхищения, сказал он. – У вас прекрасный вкус, и к тому же костюм как нельзя лучше подходит для здешнего климата.
– Благодарю вас, вы очень любезны.
Крупкина представили присутствующим, и сразу же на него обрушился град вопросов. Он поднял вверх обе руки жестом Папы Римского, благословляющего верующих с балкона на площади Святого Петра, и заговорил:
– Я не стану утомлять вас и злоупотреблять вашим вниманием, я не буду вдаваться в подробности моего побега из матушки России. Меня трясет, когда я думаю о той сумме, которую слупили с меня эти продажные твари. Меня тошнит при воспоминании о тех условиях, в которых я жил... Но слава Богу, что существует «Креди суисс», предоставляющий великолепные зеленые кредитные карточки.
– Объясните нам, что случилось, – перебила его Мари.
– Вы, милая леди, еще очаровательнее, чем я мог представить. Если бы мы повстречались в Париже, я похитил бы вас у этого диккенсовского оборванца, который, увы, является вашим мужем. Вот это да! Господи, какие волосы! Ведь это же чудо!
– Дэвид, вероятно, не говорил вам, какого они цвета на самом деле, – смеясь, заметила Мари. – Иначе это откровение повисло бы над ним дамокловым мечом...
– Для своего возраста Дэвид чертовски компетентен, и губа у него не дура...
– Секрет в том, что я скармливаю ему кучу самых разных пилюль, Дмитрий. Так расскажите нам, что случилось.
– Что случилось? Они выследили меня – вот что случилось! Они конфисковали мой чудный домик в Женеве! Теперь он в ведении советского посольства. Это разрывает мое сердце!
– Ты был в больнице, когда узнал, что отдан приказ о моей ликвидации, – вступил в беседу Уэбб. – И тогда ты велел Бенджамину вывезти меня из «Новгорода»...
– У меня были свои источники информации, кроме того, наверху тоже люди, и они допускают ошибки. Я не хочу никого компрометировать. Это был «плохой» приказ. Если Нюрнберг нас чему-нибудь и научил, так это тому, что преступные приказы не должны исполняться. Это урок для всех. Россия понесла гораздо большие потери, чем кто-либо, в последней войне. Многие помнят это и не хотят повторять ошибки, допущенные нашим тогдашним врагом.
– Прекрасные слова, – произнес Префонтен, поднимая в честь русского бокал «Перрье». – Мы принадлежим к расе думающих и чувствующих... Вы согласны?
– Ну, – закашлялся Крупкин, опрокидывая рюмку коньяка, – это, безусловно, очень распространенное суждение, судья. Но есть такая вещь, как присяга, к которой тоже относятся по-разному. Мой домик на берегу Женевского озера больше мне не принадлежит, но мои счета на Каймановых островах остались целехоньки... Кстати, далеко ли эти острова?
– Тысяча двести миль строго на запад, – ответил Сен-Жак. – На самолете с Антигуа вы доберетесь туда за три часа.
– Так я и думал, – сказал Крупкин. – Когда мы лежали в больнице в Москве, Алекс часто рассказывал об острове Спокойствия и Монсеррате, и я не поленился посмотреть, как они выглядят на карте. Кажется, все идет как надо... Кстати, с тем парнем на катере, надеюсь, не станут обращаться слишком грубо? Не сочтите за каламбур, но мои фальшивые документы в полном порядке... Ха-ха-ха!
– Его вина в том, что он появился здесь, а не в том, что доставил вас, – ответил Сен-Жак.
– Я немного спешил... Сами понимаете, когда речь идет о жизни или смерти, имеет смысл поторопиться.
– Я уже втолковал властям, что вы старинный друг моего зятя.
– Прекрасно. Я очень вам благодарен.
– Что вы собираетесь предпринять, Дмитрий? – спросила Мари.
– Боюсь, что мне не придется выбирать. У «русского медведя» больше когтей, чем ног у сороконожки, а кроме того, в его распоряжении глобальная компьютерная система. Мне придется исчезнуть на некоторое время и создать себе новую биографию, начиная с самого рождения. – Крупкин повернулся к владельцу «Транквилити Инн». – Скажите, можно ли арендовать один из этих великолепных коттеджей, мистер Сен-Жак?
– Не стоит говорить об аренде. Вы столько сделали для Дэвида и моей сестры... Этот дом ваш, мистер Крупкин.
– Вы очень добры. Первым делом я смотаюсь на Кайманы... Мне говорили, там великолепные портные... Не исключено, что я куплю маленькую яхту и займусь чартерным бизнесом. Лицензию можно достать в Терра-дель-Фуэго или на Мальвинских островах, а может, и в каком другом забытом Богом места. Там за небольшую сумму можно купить удостоверение личности и правдоподобное, хотя и туманное, прошлое. Когда все это закрутится, придется навестить одного специалиста в Буэнос-Айресе, который делает чудеса с отпечатками пальцев – причем, как говорят, совершенно безболезненно. Потом сделать небольшую косметическую операцию – в этом отношении Рио лучше всего, могу вас заверить, значительно лучше, чем Нью-Йорк. Чуть-чуть изменить профиль и скинуть несколько годков... Последнее время я, кажется, только тем и занимался, что воображал ситуации и пассажи своего будущего, но я не рискую распространяться об этом в присутствии прекрасной миссис Уэбб.
