Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов)

Роберт Ладлэм

Ультиматум Борна

Бобби и Леонарду Райхерт – двум очаровательным людям, которые так обогатили нашу жизнь, с благодарностью.

«The Bourne Ultimatum» 1990, перевод П. Рубцова

Пролог

Над Манассасом, что в Вирджинии, сгустилась тьма, и сразу же сельская местность наполнилась звуками невидимой ночной жизни. Борн продирался сквозь заросли, окружавшие поместье генерала Нормана Суэйна. Потревоженные птицы вспорхнули из скрытых в темноте гнезд, на деревьях проснулись и тревожно закаркали вороны и вдруг, словно успокоенные каким-то заговорщиком, собратом по охоте, умолкли.

Манассас! Здесь спрятан ключ! Ключ, который откроет потайную дверь, ведущую к Карлосу-Шакалу – убийце, единственным желанием которого было уничтожить Дэвида Уэбба и его семью... «Уэбб! Уйди от меня, Дэвид! – мысленно вскричал Джейсон Борн. – Дай мне возможность быть убийцей, которым ты никогда не станешь!»

Каждый раз сжимая кусачки, которыми он кромсал толстую проволоку высокой ограды, он все яснее осознавал неотвратимый факт, подтверждавшийся учащенным дыханием и каплями пота, выступавшими на лбу: ему было пятьдесят, и он не мог так же легко проделывать все то, на что был способен тринадцать лет назад в Париже, когда, получив приказ, выслеживал Шакала. Об этом стоит подумать, но мешкать нельзя. Теперь у него были Мари и дети – жена Дэвида и дети Дэвида, – и ему все под силу, стоит лишь захотеть! Дэвид Уэбб понемногу исчезал из его души, в ней оставался только безжалостный Джейсон Борн.

Наконец это удалось: он сделал лаз! Протиснувшись через дыру, он поднялся с земли, инстинктивно на ощупь проверил свое снаряжение: оружие (автоматический пистолет и газовый пистолет), цейсовский бинокль «икон», охотничий нож в ножнах. Все это было необходимо ему, охотнику, находившемуся теперь на территории врага, который должен привести его к Карлосу.

«Медуза». Этот проклятый батальон из Вьетнама, незарегистрированное, несанкционированное, никем не признанное сборище убийц и отщепенцев, которые по приказу сайгонского командования прочесывали джунгли Юго-Восточной Азии. Это был настоящий эскадрон смерти, который добывал больше информации, чем все разведывательно-диверсионные группы вместе взятые. Джейсон Борн был теперь одним из «Медузы», а Дэвид Уэбб – всего лишь воспоминание: ученый-гуманитарий, у которого были когда-то другие жена и дети, погибшие у него на глазах...

Генерал Норман Суэйн входил в верхушку сайгонского командования и был единственным, кто занимался снабжением той, старой «Медузы». Теперь возникла другая – новая «Медуза»: иная, более мощная злая сила, облаченная в респектабельные современные одежды, эта «Медуза» вела разведку и разрушала целые отрасли мировой экономики. И все это на благо немногих, нажившихся во времена действия этого проклятого батальона – нигде не зафиксированного, никем не признанного, как бы и не существовавшего. Эта новая, современная «Медуза» – мост, ведущий к Карлосу-Шакалу. Наемный убийца найдет клиентов среди богатых и влиятельных людей... Они потребуют смерти Джексона Борна. Это должно случиться! А раз так, Борну необходимо раскрыть тайны, хранящиеся во владениях генерала Суэйна – начальника службы материально-технического обеспечения Пентагона, испуганного человека с маленькой татуировкой на внутренней стороне предплечья. Одного из «Медузы».

Вдруг неожиданно и бесшумно сквозь густую растительность в полном бешенстве прорвался доберман-пинчер. Джейсон выхватил пистолет – атакующий пес с пеной на оскаленной пасти готов был вцепиться ему в живот. Он выстрелил ему в голову, газ подействовал через пару секунд. Борн пнул бесчувственное тело.

«Перережь ему глотку!» – мысленно взревел Джейсон Борн.

"Нет, – воспротивилось его другое "я" – Дэвид Уэбб. – Вина на том, кто натаскивал этого пса".

Пойди прочь, Дэвид!

Глава 1

Какофония звуков перешла все границы, когда парк с аттракционами на окраине Балтимора заполнили толпы народа. Был душный летний вечер, и лица людей были мокры от пота за исключением разве что тех, кто с визгом взлетал на «американских горках» или с криком ужаса обрушивался вниз по узким петляющим канавкам с водой в напоминавших торпеды салазках. Яркие, бешено мигающие огни в глубине парка соперничали с резкими звуками музыки, с металлическим шумом извергающейся из многочисленных громкоговорителей: клавишные – presto, ударные – prestissimo. Лоточники перекрывали своими воплями весь этот шум, гнусаво и с убедительностью заправских ораторов рекламируя товар, а вспыхивающие в небе беспорядочные сполохи фейерверков прорезали ослепительным светом тьму, посылая во все стороны мириады огней, низвергающихся в небольшое озеро. Пиротехнические свечи слепили яркими, изгибающимися дугой вспышками.

Возле силомерных аттракционов толпились мужчины с возбужденными лицами и мощными загривками с набухшими венами. Они яростно пытались доказать свою мужественность, ударяя тяжеленными деревянными молотками по коварным планкам, которые то и дело отказывались посылать вверх к колокольчикам красные шарики. А напротив другие люди вопили с воинственным энтузиазмом, когда их тележки врезались в кружащиеся вокруг них автомобильчики: каждое столкновение – триумф победившей агрессивности, каждый участник аттракциона на миг становился подобен звезде, преодолевшей все препятствия. Дуэль на пистолетах в загоне «О'кей» в 9.27 пополудни, только без серьезного конфликта.

Немного подальше располагался «памятник» в честь внезапной смерти – тир. Он мало походил на невинные развлечения с мелкокалиберным оружием, которые устраивают на городских ярмарках и деревенских карнавалах. Здесь был целый мир самого смертоносного ультрасовременного оружия: действующие макеты автоматов "МАС-10 и «узи», реактивных гранатометов и противотанковых базук в стальных корпусах, наконец, устрашающая копия огнемета, выплевывающего сквозь вздымающиеся клубы дыма режущие глаз прямые световые лучи. И снова покрытые испариной лица... Пот заливал безумные глаза и ручьями стекал на вытянутые шеи. Казалось, что мужья, жены и дети с нелепыми искаженными лицами расправляются с ненавистными врагами – своими женами, мужьями, родителями и отпрысками. Они были захвачены бесконечной и бессмысленной войной в 9.29 пополудни в парке с аттракционами, главным из которых была жестокость. Явная и тайная. Человек против самого себя и своих врагов, главным из которых, конечно, является его страх...

Худощавый человек с тростью в правой руке, прихрамывая прошел мимо павильона, где взвинченные, сердитые посетители метали острые стрелы в воздушные шары с нанесенными по трафарету портретами общественных деятелей. Когда резиновые головы разлетались в клочья, вспыхивали яростные споры по поводу сморщенных и разорванных остатков изображений политиков и их палачей, вооруженных стрелами. Прихрамывающий человек шел по главной аллее, вглядываясь в толпу, словно выискивал что-то в этой битком набитой, лихорадочно возбужденной, незнакомой ему части города. Он был одет просто и опрятно – пиджак, спортивная рубашка – и держался так, словно не замечал изнуряющей духоты, а пиджак всегда составлял непременную часть его туалета. Это был человек средних лет, с приятным лицом, правда изборожденным преждевременными морщинами, с глубокими тенями под глазами. Морщины были, скорее, результатом образа жизни, которого он придерживался, чем прожитых лет. Его звали Александр Конклин, он был отставным офицером Центрального разведывательного управления, где занимался секретными операциями. Сейчас его терзали предчувствия и мучила тревога: у него не было ни малейшего желания находиться сейчас в этом месте, и он не мог представить себе, что же такое случилось, раз его вынудили прийти сюда.

Он приблизился к тиру, у стен которого было столпотворение, и замер на месте, судорожно глотая воздух, – его глаза были прикованы к высокому лысеющему мужчине примерно одного с ним возраста, перекинувшему пиджак из легкой полосатой ткани через плечо. Навстречу ему к громыхающему прилавку тира приближался Моррис Панов! Но почему? Что должно было случиться? Конклин стал озираться по сторонам, инстинктивно чувствуя, что за ним тоже наблюдают. Чтобы не дать Панову приблизиться к назначенному месту встречи... Времени не было, но, может быть, им еще удастся убраться отсюда! Отставной офицер разведки нащупал под пиджаком маленькую автоматическую «беретту», его постоянную спутницу, и рванулся вперед, хромая и замахиваясь на толпу тростью; он колотил ею по коленным чашечкам, тыкал острием в животы, почки и грудные клетки, пока разгневанные люди не разразились воплями проклятий... Он бросился вперед и, врезавшись своим худым телом в растерянного доктора, заорал, перекрывая рев толпы, прямо в лицо Панову: