Сергей Донской - Сотрудник отдела невидимок
– Уж, во всяком случае, не Иван Сидорович Петров, – засмеялся мужчина, подмигивая.
– Но…
– Русские говорят: хоть горшком назови, только в печь не сади.
Шутка Агату не развеселила и не успокоила.
– Я буду кричать, – предупредила она, пятясь.
– Нет проблем, – пожал плечами мужчина, неотступно следуя за ней.
Он лгал. Проблемы были, да еще какие. Агата поняла это, когда обнаружила, что выход с корта преграждает полицейский, который предложил ей не беспокоиться и чувствовать себя как дома. Еще одна ложь. Корт был западней, ловушкой, тупиком, но уж никак не безопасным местом, где можно расслабиться.
3
Заметив, что Агата намеревается кинуться к выходу, полицейский покачал в воздухе наручниками и предостерегающе погрозил пальцем.
– Не советую шутить с блюстителями порядка, – тихо произнес мужчина под явно вымышленной фамилией Сидоров. – Сами знаете, они начисто лишены чувства юмора. Чуть что, полицейский собьет вас с ног, повалит на землю и заломит руки за спину. Или, может быть, вам нравится, когда вам делают больно?
– Нет! – выкрикнула покрасневшая до корней волос Агата.
– Теперь я на сто процентов убежден в том, что вы настоящая…
Сидоров облизал губы.
«Мазохистка? – ужаснулась Агата. – Он и это знает? Чтоб они сгорели, все эти личные досье, которые попадаются на глаза кому ни попадя!»
– …настоящая болгарка, – удовлетворенно констатировал Сидоров. – Вместо того чтобы отрицательно помотать головой, вы кивнули. А когда подразумевается «да», вы, наоборот, делаете общепринятый отрицательный жест. Не так ли?
Агата безмолвно открыла и закрыла рот. За время тирады Сидоров сократил дистанцию до полутора шагов. Со своим подбородком он мог бы затмить французского актера, сыгравшего Фантомаса и его вечного соперника, журналиста Фандора. Как звали актера, вспомнить не удавалось.
«Идиотка! – обругала себя Агата. – При чем тут актеры, журналисты и фантомасы! Я не героиня остросюжетного детектива, а обычная женщина, попавшая в беду. Как быть? Что делать?»
– Ваш телефон, пожалуйста. – Сидоров протянул руку, такую же сильную и мужественную, как его подбородок. – Не хочу, чтобы кто-то помешал нашей доверительной беседе.
– Мне никто не должен звонить.
– Жизнь полна неожиданностей. А вдруг кто-то все же нарушит наш покой? Или вы сами решите сделать звонок. Адвокату, хе-хе. Из юридической фирмы НРСБ. – Удерживая Агату за плечо, Сидоров попытался завладеть ее сумкой. – Сопротивление бесполезно, – увещевающе произнес он. – Вход посторонним на корт временно запрещен, помощи вам ждать неоткуда. Остается подчиниться неизбежному. – Сидоров вторично дернул сумку. – Там, где я родился и провел худшую половину своей жизни, есть поговорка. Звучит она так: «Если изнасилование неизбежно, то расслабься и получи удовольствие».
Агата не расслабилась. Ничего хорошего или тем более приятного от Сидорова ожидать не приходилось. Особенно после того, как он грубо завладел сумкой и запустил туда руку.
– Вы за это ответите, – пригрозила Агата.
– Непременно, – согласился Сидоров. – Перед Ее Величеством Королевой. Но Болгария слишком маленькая и бедная страна, чтобы отстаивать интересы своих граждан. Даже хорошеньких контрразведчиц. – Он повернулся к полицейскому. – Возьмите, пожалуйста, телефон, Богомилов, и оставьте нас ненадолго.
– Уже прошло пятнадцать минут, – нерешительно заговорил полицейский, – а мы договаривались о…
– Ненадолго, – повторил Сидоров с нажимом. – Ступайте и займитесь делом.
Внезапно Агата пожалела о том, что служит Болгарии, а не какой-нибудь другой стране, полицейские которой ни за что не станут подчиняться приказам иностранных шпионов. Это было мимолетное, но обидное чувство. Лейтенант Агата Дичева овладела собой.
– Мы будем беседовать стоя? – спросила она. – Или предложите даме сесть?
– Присаживайтесь. – Сидоров любезно указал на ряд скамеек, протянувшихся вдоль корта. – В ногах правды нет. Как, впрочем, и в любых других частях тела.
Они молча подошли к скамье и, не сговариваясь, опустились на нее, развернувшись вполоборота друг к другу.
– Я слушаю, – нарушила тишину Агата.
– Вот что я уполномочен вам сообщить, – заговорил Сидоров, время от времени прикасаясь к своему выдающемуся подбородку, словно опасаясь обнаружить там отсутствие впадины. – Нам известно, что в Албене находится российский разведчик, с которым вы должны связаться сегодня. Известно нам также и то, что ваш временный тандем намеревается предпринять акцию против моего соотечественника Казаева. Я понимаю: приказ есть приказ. – Сидоров ласково накрыл руку Агаты своей ладонью. – Я не призываю вас заниматься саботажем и не вербую вас в «Ми-6». Все гораздо проще.
– Слушаю, – повторила Агата, высвобождая руку.
– От имени своего руководства прошу вас отсрочить проведение операции или, по крайней мере, растянуть ее на неделю. К этому времени Верховный суд Британии оправдает моего подзащитного, он возвратится на родину, а вы… – Сидоров фамильярно ткнул Агату в грудь, – …а вы обнаружите на своем банковском счету пятьдесят тысяч евро, которых там раньше не было. Назначение платежа – на ваше усмотрение. Можете даже поторговаться, чтобы увеличить гонорар на десять тысяч. Это максимум.
– Не буду я торговаться, – сказала Агата.
– Почему? – удивился Сидоров.
Точнее, изобразил удивление.
4
Когда в начале 2007 года лондонская «Дейли таймс» опубликовала сенсационный материал о том, что «Сикрет Интеллиджент Сервис» располагает обширными данными не только на англичан, но и на десять с лишним миллионов иностранных граждан, это сочли преувеличением. Напрасно. В СИС только посмеялись над наивностью автора. В электронных анналах британской разведслужбы содержалось более семидесяти пяти миллионов досье, тогда как население туманного Альбиона в полтора раза меньше. Стоит ли после этого удивляться, что сотрудник СИС, готовясь к встрече с болгарской разведчицей, ознакомился с ее характеристиками?
Он примерно представлял, чего можно ожидать от Агаты. Имел представление о ее неумеренной любвеобильности, профессиональных качествах, привычках, амбициях. Он знал также, что болгарка зарекомендовала себя неподкупной и преданной сотрудницей. Надежда на то, что ее удастся уговорить нарушить присягу и инструкции, была равна если не нулю, то числу, близкому к нулю. Но Сидорова это не беспокоило. Разведчик с многолетним стажем, он привык плести сразу несколько нитей интриги. Откровенная вербовка лежала на поверхности. Главное ускользало от внимания Агаты.
– Я не буду торговаться потому, – сказала она, – что выполняю приказы других людей.
– А просьбы? – обезоруживающе улыбнулся Сидоров.
– Смотря какие.
– Не те, которые вы привыкли выслушивать от других мужчин.
Помимо воли, Сидоров окинул Агату оценивающим взглядом. Не писаная красавица, как и подавляющее число болгарок, о которых говорят даже не «кожа да кости», а «кости да глаза». Но нос прям и не чрезмерно велик, смугла в меру, а формы пышные.
– К сожалению, – добавил Сидоров, задержав глаза на близком бюсте, рассеченном глубокой ложбиной.
– Он сожалеет! – воскликнула Агата, словно призывая в свидетели отсутствующих зрителей. – Грубит, отбирает вещи, а потом сожалеет!
– Я не грабитель и не уличный хулиган. Я ваш коллега. А что касается нашей сделки, то она взаимовыгодна, согласитесь.
– Ни за что не соглашусь, – качнула головой Агата. – Сделки не было. И не будет.
– Выходит, – нахмурился Сидоров, – я должен вернуться в Лондон несолоно хлебавши?
Он пока что не собирался покидать гостеприимную Болгарию. Фраза была сродни обманному финту футболиста.
Агата проглотила пустышку, не моргнув глазом.
– Выходит, что да, – сказала она.
– Вы меня очень разочаровали.
– Я рада.
Решив, что слов и времени затрачено достаточно, Сидоров встал.
– Вы ничем не рискуете, – сказал он с миной человека, не верящего в удачу. – Неделя! Поморочьте русскому голову одну неделю, и вам заплатят по девять тысяч евро за каждый день недели!
– Примерно по восемь с половиной, – автоматически подсчитала Агата. – Хороший заработок. Но не для меня.
– Эти деньги вы можете получить за совсем уж пустяковую услугу. – Сидоров выставил мизинец. – Расскажите мне об операции. Меня устроят самые общие сведения.
– Ничего не выйдет, – тряхнула волосами Агата.
– Хотя бы намекните!
– Нет!
– А вы упрямица, – процедил Сидоров. Его лицо сохраняло доброжелательное выражение, но глаза смотрели зло. – Что ж, в таком случае перейдем к заключительной процедуре. – Он извлек из кармана баллончик, в котором мог находиться дезодорант, но, конечно же, находилось нечто далекое от парфюмерии. – Я вынужден соблюдать меры предосторожности. Не бойтесь, небольшая доза слабого наркотического вещества вам не повредит. Это даже приятно. В известной мере.
