Стив Сомер - Кумир
Он оглянулся на группу женщин, стоявших позади скамеек, и позвал:
— Тесси! Тесси!
Седая, с круглым лицом дама обернулась, и он поманил ее к себе.
— Тесс, познакомься, это Джо Манкузо,— сказал Ленни, но на женщину его слова, видимо, не произвели впечатления.— Напарник Дэйви из ФБР. Понимаешь, Тесс, это агент Манкузо из ФБР.
Тут ее лицо осветилось.
— Значит, вы — Джо? Ой-ёй-ёй! Как он любил вас! — Она крепко обняла Манкузо, пригнула его голову и поцеловала. Потом повернулась к остальным женщинам.
— Мэдж! Сейл! Идите сюда! — она помахала им. — Знакомьтесь, это агент Манкузо из ФБР. Напарник Дэйви. И учитель. Это он всему научил нашего Дэйви.
Обе женщины принялись трясти ему руку, прицокивая, приговаривая, суетясь вокруг него. Но вернулся Ленни и сказал им:
— Ну будет, будет. Отпустите человека на волю. — Он проводил женщин. — Пойдемте, Джо. Если хотите, можете поздороваться с его родителями.
Он провел Манкузо в боковой неф. Там он попросил его подождать. Прошел вперед, присел на корточки рядом с мужчиной и женщиной в первом ряду и что-то зашептал им. Они подняли головы и тут же поднялись сами. Манкузо удивило, до чего они молоды, моложе его. Атлетического сложения мужчина оказался высокого роста. Его жена выглядела совсем молодой. Не видно было, чтобы они плакали. У каждого на груди слева были приколоты полоски черной ленты.
— Говард Росс, — представился мужчина и подал руку. — А это моя жена, Сильвия.
— Джо Манкузо. — Манкузо пожал руку мужчине, потом женщине.
— Мы знаем, вы были очень добры к нашему мальчику,— сказал отец.— Многому его научили.
Манкузо переминался с ноги на ногу.
— Ну что вы…
— Он часто рассказывал о вас,— промолвила мать.— Он считал вас великим сыщиком. И шутником. Таким веселым.— Она улыбнулась нежной и печальной улыбкой, какую рождает только сильное горе. И Манкузо испугался, что она сейчас заплачет. Но усилием воли она сдержалась и продолжала улыбаться.
— Мы очень благодарны вам за все, что вы сделали для Дэвида,— сказал отец.— Если и мы чем-либо можем быть для вас полезны, мистер Манкузо, надеюсь, вы позвоните нам?
— Да, конечно,— подтвердила мать.— Приходите к нам как-нибудь. Расскажите, как вы работали вместе с Дэви.
Манкузо не знал, что ответить. Он почесал в затылке, и черная ермолка упала с его головы на пол. Он и отец Дэвида наклонились за ней одновременно и чуть не столкнулись.
— Простите.
— Простите.
Они выпрямились, и Манкузо снова надел ермолку.
— Да-а,— произнес отец, и Манкузо увидел, как он прикусил нижнюю губу. Но потом протянул для мужского пожатия руку, и Манкузо почувствовал уверенную силу этой руки.— Да благословит вас господь, мистер Манкузо.
Мать обняла его, сотрясаясь от немых рыданий. Но тут же овладела собой и даже заставила себя чуть заметно улыбнуться.
Манкузо откланялся, чтобы уйти. Тут Ленни подхватил его под локоть. На ходу он заметил:
— Они такие сильные, просто удивительно, правда?
— Да,— согласился Манкузо.— А что у них приколото на груди? Какие-то черные полоски.
— Они сами нарезали их,— сказал Ленни.— И прикололи. Это символ: раньше ближайшие родственники рвали на себе одежду от горя.
— А гроб? — спросил Манкузо.— Разве его принято закрывать?
Ленни развел руками:
— Обычно да. Но еще зависит от обстоятельств.
— Его не изуродовали?
Ленни приблизился вплотную:
— Ударили ножом. В спину. Один раз. Говорят, грабители.— Он прищелкнул языком: — Что за мир!
— Да,— согласился Манкузо.
Ленни похлопал его по плечу и, задержавшись, спросил:
— Вы, может быть, хотите побыть рядом с Дэйви?
Он проводил Манкузо к гробу, пожал ему руку и оставил в одиночестве.
Манкузо подумал: "Какие странные похороны. Никто не плачет. Не рыдает, как обычно рыдают итальянские женщины. И еды никакой. Нечего выпить. Люди просто входят и выходят. Пробормочут несколько слов, пожмут одному-другому руку и выйдут. Ну и обращение с бедным покойником!"
И все-таки, когда он стоял и смотрел на заколоченный гроб, в котором лежал Дэвид Росс, на его полированную, плотно пригнанную крышку — даже щелки не было видно,— его глаза заплакали сами. Он не мог бы в точности сказать, что это были слезы по Россу, но все равно он вовсе не хотел разрыдаться на глазах у этих незнакомых людей, не уронивших ни слезинки. Он вынул из кармана носовой платок и промокнул им глаза, чуть наклонившись при этом вперед, чтобы никто не заметил, как он сморкается. Он почему-то чувствовал себя последним идиотом перед этими людьми. Постарался набрать в легкие побольше воздуха и выдохнул его. Нет, он не позволит себе распускаться. Он попытался засунуть в нагрудный карман носовой платок, но так, чтобы непременно торчали три уголка.
Однако платок насквозь промок, скомкался и не хотел лезть в карман. Манкузо оглядел себя: без трех аккуратно торчащих белых уголков карман казался уныло-голым. А мистер Гувер ценил только тех сотрудников, у кого из нагрудного кармана всегда торчал аккуратно сложенный платок. Что ж, в течение тридцати лет Манкузо это удавалось.
Он ухватился за край кармана и изо всех сил рванул его. Ткань затрещала и повисла, обнажив белую подкладку. Он обернулся на людей, притихших на церковных скамейках. Они с участием смотрели на него, на дыру в костюме, на оторванный лоскут твида, свисавший почти до колена. Тыльной стороной ладони он вытер нос и направился через вестибюль к входной двери. Ему было все равно, что они о нем думают.
В дверях он столкнулся с женщиной в трауре.
Высокая, в черном костюме, отделанном люрексом, который блестел и отсвечивал, в черных лодочках, перчатках и маленькой черной шляпке с вуалью, скрывавшей ее лицо, но не бледное золото ее волос. Сквозь плотную вуаль Манкузо все же разглядел ее горящие глаза. Она подняла руку в черной перчатке, и это заставило его остановиться.
— Я пришла, как только узнала…
Манкузо глядел на нее, как на ангела тьмы. Потом стянул с головы ермолку, бережно сложил ее и спрятал в карман.
— Для меня он был никто,— бросил он и, обойдя ее, вышел на улицу.
Когда Манкузо распахнул дверь в бар "У Герти", уже настал полдень, и к ланчу начали собираться любители дневной выпивки. На этот раз его приветствовали невесело. Одни просто сказали:
— Привет, Джо.
— Чертовски жаль,— сказали другие, а третьи добавили:— Хорошим парнем был.
Но никто не вскочил, чтобы уступить ему место, и ни слова не сказали по поводу вырванного лоскута.
Он прошел в глубину зала и сел. Герти тут же подошла к нему.
— Мы уже слышали,— сказала она.— Боже правый!
— Лучше не говори со мной,— попросил Манкузо.
Она достала из бара бутылку "Джек Дэниел", принесла стакан со льдом и налила ему полный бокал. Бутылку с оставшимся виски поставила перед ним.
— Возьмешь домой,— сказала она.— Да хранит тебя бог.
ПОЛДЕНЬ.
Салли открыла дверь Томми Картеру, еще не успев снять траур и шляпку с вуалью.
— Я припарковался за углом,— сказал он.— Привет, куда это ты так вырядилась?
— Пришлось побывать утром на похоронах. Я только что вернулась.
Картер сбросил пиджак.
— Чьих?
— Одного агента ФБР, он принимал участие в нашем деле. Разбойное нападение. Его закололи.
— О, господи! — Картер привлек ее за талию.— Один поцелуй?
— Мимолетный.— Она приподняла вуалетку.
Он наклонился, чтобы прикоснуться к ее губам.
— Сядь,— сказала она.— Выпей.
Сама она села на кушетку напротив него.
— Сперва оговорим условия.
— Что?
— Оговорим условия нашего соглашения.
— Черт побери! — Он скинул мокасины и ослабил узел галстука.
— Я хочу, чтобы ты уничтожил то досье, что ты составил.
— Фью, никаких проблем.— Он потянулся за пиджаком, выудил из внутреннего кармана сложенные желтые страницы и протянул ей: — Разорви их сама.
— Я имею в виду оригинал.
— Детка, я настукал эти материалы на моей старой машинке. У тебя в руках оригинал.
Она внимательно проглядела страницы и убедилась, что они действительно напечатаны на машинке.
— А где копии?
— Зачем мне копии? Если черновик всегда здесь,— он постучал себя по лбу и улыбнулся.
Она положила бумаги на кофейный столик.
— Я не хочу, чтоб кто-нибудь знал, что ты приходишь сюда, или ко мне в номер в Сент-Луисе, или еще куда.
— Послушай, Салли,— сказал он,— ты когда-нибудь встречала корреспондентку "Жорнал до Бразил" в Вашингтоне?
— Нет.
— Ну так вот, если б ты ее увидела, то поняла, почему я тоже хочу держать в тайне, в строжайшей тайне, наше соглашение.
— А твоя секретарша?
— Она знает лишь, что я вышел на ланч. Другого ей никогда не узнать.— Он глотнул свое виски.— Ты хочешь все держать в тайне? Прекрасно, я тоже. Вот и договорились. А теперь… Ты обещала мне сюрприз.
