Лев Гурский - Опасность
– Представления не имею, – искренне ответил я. – За что купил, за то и продаю. Может, Оливер Твист?
Диккенса рыжий мордоворот определенно не читал, а про твист слышал, наверное, что это такой старинный танец. Типа вальса или танго. Поэтому он только фыркнул:
– Тви-ист! Скажи еще – ламбада.
Седой шофер-клоун тоже издал звук, похожий на смех, а я только пожал плечами. Насколько можно пожать плечами, если твои руки связаны за спиной. Дескать, за что купил… Не нравится – не ешьте.
– Ты пойдешь, – приказал Рыжий своему напарнику. Тот сразу поскучнел. Очевидно, он привык действовать руками. Произнести две фразы в нужной последовательности и в нужное время было бы заданием для него тяжелейшим. Белый клоун с тоской взглянул на руль, потом на свои руки и пробормотал без энтузиазма:
– Угу…
Рыжий напарник Белого клоуна произнес с нажимом:
– Ты пойдешь. Понял, что нужно сказать?
Седой мучительно заворочал своими извилинами, потом кивнул.
– Что? – решил проэкзаменовать его Рыжий.
– Сказать, бля, что насчет, бля, этой пришел… Квартиры…
– Дальше! – с раздражением продолжил свой допрос Рыжий. Я с любопытством наблюдал над этой милой иллюстрацией к народной мудрости «Сила есть – ума не надо».
– Дальше?… – Белый клоун снова задумался. – А потом, бля, насчет танца сказать…
Рыжий покраснел. Цвет его лица почти приблизился к цвету его волос. Он сделался похожим на вождя краснокожих из старого фильма про индейцев. Только индейские вожди в тех же фильмах отличались степенностью, а этот уже еле сдерживался. Возможно, лишь присутствие пленного (меня) мешало ему начать снимать скальп с напарника-дубины.
– Ка-ко-го тан-ца?! – выговорил Рыжий по слогам. – Ты охренел?
Белый клоун обиделся.
– Ламбады, бля, – ответил он недовольным голосом. – Сам же сказал…
Настала моя очередь. Я громко заржал. Захохотал и загыгыкал. Это и в самом деле было смешно. Рыжий клоун раздраженно двинул мне в зубы. Без размаха – просто чтобы я заткнулся.
Я вынужденно заткнулся, ощупывая языком зубы. Вроде все на месте. Затем я вновь подал голос:
– Может, все-таки я пойду?
Чего я хотел меньше всего – так это идти. И искренне надеялся, что после моего оскорбительного гыгыканья Рыжий никогда со мною не согласится. Хотя бы назло. Скорее, он сам потащится к посреднику за адресом…
Мысль о том, что идти придется действительно ему самому, наконец-то посетила рыжую голову. Некоторое время он, как видно, еще раздумывал – смотрел то на меня, то на шофера, перебирая варианты. Однако никаких вариантов получше у него в данный момент не было. Как в старой загадке про волка, козу и капусту. Чур – я не капуста!
Рыжий витиевато выругался. Белый клоун поглядел на него с уважением. Сам он, похоже, кроме простенького слова из трех букв ничего художественного изобразить не смог бы.
– Пойду я, – подвел итог Рыжий, хорошенько отругавшись. Мой план начал претворяться в жизнь. Я опустил голову, чтобы Рыжий вдруг не заметил на моей физиономии оттенок самодовольства. – Ну, где его дверь?
– Вон та, – я показал головой в направлении бредихинской хибары.
– Там, где лестница без перил? – уточнил Рыжий, уже прикидывая, как лучше подойти.
– Вроде там, – кратко подтвердил я. – Так мне объяснили.
– Курятник, а не дом, – оценил Рыжий бредихинскую халупу.
– Ломать пора, – согласился я. – И строить здесь закусочную из стекла и бетона. А потом еще…
Мои бодрые разговоры в строю Рыжему не понравились. Он профилактически дал мне по зубам, на всякий случай проверил крепость узла на моем ремне и даже подтянул узел потуже.
– Гляди за ним во все глаза! – приказал он Белому. – Если что, стреляй. Пистолет держи наготове. Понял?
– Угу, – ответил Белый клоун и после паузы с запинкой добавил: – Бля.
Он вытащил свой шпалер, направил на меня и грозно завращал глазами. На человека неискушенного это могло бы произвести большое впечатление. На искушенного – весьма среднее. Пистолет он не снимал с предохранителя. Возможно, верил, что справится со мною без оружия. Сила-то у него и вправду была – иначе они бы меня фиг скрутили.
– Правильно, – сказал Рыжий. – Так держать. Дав последнюю инструкцию, он открыл заднюю дверцу и выбрался из машины. Хлопнула дверца. Хлопок был почти настоящий – какой бывает, когда замок щелкает. Правда, на этот раз замок щелкнул немножечко вхолостую: Рыжий поспешил и насмешил людей. Меня, по крайней мере. Моя задача упростилась в два раза. Оставалось еще решить проблему с Белым клоуном…
Я бросил взгляд в сторону Рыжего. Тот уже скрылся за горкой мусора и скоро обязан был появиться на бредихинской лестнице. Сколько у меня будет времени после того, как Рыжий постучит в дверь? Минута-полторы. Сначала мордоворот повторит все мои ошибки: будет стучать до тех пор, пока не догадается, что дверь не заперта. Потом начнет озираться. Потом войдет… Может, в моем запасе даже две минуты. Но лучше рассчитывать на полторы… Так, теперь шофер. Ишь, смотрит на меня во все глаза и целит прямо в нос. Нос зачесался с новой силой, как только я о нем вспомнил.
– Мне бы поссать, – жалобным тоном сказал я Белому.
– Потерпишь, – рассудительно ответил тот.
– Я прямо очень хочу… я от ВДНХ еле дотерпел… – заныл я, нагнетая страсти. – Мочевой пузырь может лопнуть… прямо здесь, в салоне…
Я не надеялся разжалобить шофера-мордоворота. Я хотел, чтобы слова мои подействовали на него по-другому. Такие типы, привыкшие подчиняться, весьма гипнабельны.
Поныв еще секунд пятнадцать, я заметил, что слова мои сработали. Ну, еще немного! Белый беспокойно заерзал на сиденье: он уже вспомнил про собственный мочевой пузырь и ему тоже захотелось. Давай-давай, ерзай. Чем больше ты станешь об этом думать, тем сильнее тебе будет хотеться. Я заметил, как на лестнице уже в пределах моей видимости показался Рыжий. Вот он постучал в дверь…
– Был такой астроном, Тихо Браге, – проныл-простонал я. – В древности. На банкете у короля захотел отлить. Но неудобно ему было отпроситься поссать…
– Почему, бля, неудобно? – осведомился Белый, ерзая все сильней на сиденье.
– Потому что король рядом был… – разъяснил я, гримасничая, как от боли. – И знаешь, чем все закончилось? – Я переигрывал, и Рыжий бы раскусил мои фокусы. Но не Белый.
– Чем? – с тревогой спросил мой шофер-конвоир.
– Умер, – стонущим голосом закончил я эту ужасную историю про Тихо Браге. – Лопнул мочевой пузырь… о-ох! Ну пусти, а то я прямо здесь…
Белый, однако, уже меня не слушал. Под влиянием моего рассказа он презрел все инструкции и выскочил прочь из машины. Как я и надеялся, пристроиться он решил именно к заборчику перед машиной. Сквозь переднее стекло я видел его мощную спину. Мочись-мочись, мысленно подбодрил я его. Не бери пример с Тихо Браге.
Если хорошенько откинуться на сиденье, то длинный рычаг ручного тормоза можно двигать от себя ногой, а кнопку давить лодыжкой. Чуть от себя… Кнопочку… Еще от себя… Еще кнопочку… Шаг за шагом. Мочевой пузырь у Белого, на счастье, был будь здоров, и опорожнял его Белый вдумчиво… Шаг рычага – кнопочка – шаг… Машина слегка пошевелилась. Но еще не в такой степени, как требовалось… Мне оставался еще буквально один шажок, от силы два – как вдруг Белый обернулся. Не потому что заподозрил что-то неладное, а потому что закончил свое дело и теперь удовлетворенно застегивался. Пистолет у него был где-то в кармане или в кобуре под мышкой. Не на виду.
– Ты что де… – начал он, пытаясь одновременно и застегнуться, и вытащить свой шпалер.
Я с лихорадочной поспешностью вновь стал давить на рычаг ручника. Поспешишь – дальше будешь. От цели. Нога соскочила, а я потерял секунду, стараясь вернуть эту чертову ногу на исходную позицию. Тем временем Белый уже добрался до пистолета и целился через стекло мне в голову. Если бы он не был шофером этой тачки, я стал бы покойником. Но целых две секунды жизнь мне спасало профессиональное скупердяйство: убить меня означало бы разбить переднее стекло…
Я опять потянул на себя тормоз… Дьявол, как неудобно ногой! Шаг рычага – кнопоч… Нога соскочила, и я понял, что проиграл. Больше лишних секунд у меня не осталось. По напряженному лицу Белого я понял: сейчас он продырявит стекло и…
Та-тах!
Это стрелял на Белый. Выпалили где-то в отдалении, в районе дверей бредихинской хибары, а я получил секунду. Рывок! – и машина с отпущенным тормозом стронулась с места, подминая гневного шофера…
Ба-бах!
Вот это уже Белый клоун выпалил по переднему стеклу. Хорошо, да только поздно: я уже выкатился из задней дверцы и падал в песок. Захрустел под тяжестью кузова хлипкий зеленый заборчик, заорал шофер-мордоворот, увлекаемый собственной машиной в котлованчик… Виноват, это был, оказывается, уже целый котлован довольно приличной глубины. Котлованище. Через мгновение только край багажника выглядывал из ямы. И – ни шума, ни криков внизу.
