Лев Гурский - Опасность
— Не знает? — тычок дулом в мою щеку добавил к вопросительному знаку знак восклицательный.
— Нет, — выдавил я, опуская глаза.
— Вот видишь, как все просто! — Рыжий клоун улыбнулся шоферу Белому в подтверждение простоты своего плана. — Ты нам сейчас скажешь пароль, а к посреднику сходит один из нас. Узнаем мы адрес — считай, тебе повезло. Не узнаем… — Рыжий выразительно помолчал.
— Угу, — поддакнул Белый, отколупывая от пиджака последние разноцветные крупинки конфетти.
Я помолчал, словно бы обдумывая предложение или припоминая пароль. На самом же деле нужную фразу я заготовил заранее. Если соваться сейчас к злому старику Бредихину — так только с ней..
Рыжий снова сверился с циферблатом, помрачнел и изготовился снова мне врезать. Нет, граждане, я определенно не мазохист. Испуганно подавшись назад, я произнес:
— Надо сказать ему, что пришел насчет квартиры…
— И все-е? — протянул недоверчиво Рыжий, не дослушав. Вот торопыга!
— Нет, не все, — я мотнул головой. — Надо обязательно сказать: «Я — от Оливера». Вот теперь пароль весь.
— А кто такой Оливер? — с интересом осведомился Рыжий. Экзотическое имечко его заинтересовало. Честно говоря, я тоже не прочь был бы узнать, кто это. Пока же о нем известно мне было очень немного: что у него есть доллары и что старику Бредихину с берданкой имечко это почему-то очень не нравится… Ну, и достаточно.
— Представления не имею, — искренне ответил я. — За что купил, за то и продаю. Может, Оливер Твист?
Диккенса рыжий мордоворот определенно не читал, а про твист слышал, наверное, что это такой старинный танец. Типа вальса или танго. Поэтому он только фыркнул:
— Тви-ист! Скажи еще — ламбада.
Седой шофер-клоун тоже издал звук, похожий на смех, а я только пожал плечами. Насколько можно пожать плечами, если твои руки связаны за спиной. Дескать, за что купил… Не нравится — не ешьте.
— Ты пойдешь, — приказал Рыжий своему напарнику. Тот сразу поскучнел. Очевидно, он привык действовать руками. Произнести две фразы в нужной последовательности и в нужное время было бы заданием для него тяжелейшим. Белый клоун с тоской взглянул на руль, потом на свои руки и пробормотал без энтузиазма:
—Угу…
Рыжий напарник Белого клоуна произнес с нажимом:
— Ты пойдешь. Понял, что нужно сказать?
Седой мучительно заворочал своими извилинами, потом кивнул.
— Что? — решил проэкзаменовать его Рыжий.
— Сказать, бля, что насчет, бля, этой пришел… Квартиры…
— Дальше! — с раздражением продолжил свой допрос Рыжий. Я с любопытством наблюдал над этой милой иллюстрацией к народной мудрости «Сила есть — ума не надо».
— Дальше?.. — Белый клоун снова задумался. — А потом, бля, насчет танца сказать…
Рыжий покраснел. Цвет его лица почти приблизился к цвету его волос. Он сделался похожим на вождя краснокожих из старого фильма про индейцев. Только индейские вожди в тех же фильмах отличались степенностью, а этот уже еле сдерживался. Возможно, лишь присутствие пленного (меня) мешало ему начать снимать скальп с напарника-дубины.
— Ка-ко-го тан-ца?! — выговорил Рыжий по слогам. — Ты охренел?
Белый клоун обиделся.
— Ламбады, бля, — ответил он недовольным голосом. — Сам же сказал…
Настала моя очередь. Я громко заржал. Захохотал и загыгыкал. Это и в самом деле было смешно. Рыжий клоун раздраженно двинул мне в зубы. Без размаха — просто чтобы я заткнулся.
Я вынужденно заткнулся, ощупывая языком зубы. Вроде все на месте. Затем я вновь подал голос:
— Может, все-таки я пойду?
Чего я хотел меньше всего — так это идти. И искренне надеялся, что после моего оскорбительного гыгыканья. Рыжий никогда со мною не согласится. Хотя бы назло. Скорее, он сам потащится к посреднику за адресом…
Мысль о том, что идти придется действительно ему самому, наконец-то посетила рыжую голову. Некоторое время он, как видно, еще раздумывал — смотрел то на меня, то на шофера, перебирая варианты. Однако никаких вариантов получше у него в данный момент не было. Как в старой загадке про волка, козу и капусту. Чур — я не капуста!
Рыжий витиевато выругался. Белый клоун поглядел на него с уважением. Сам он, похоже, кроме простенького слова из трех букв ничего художественного изобразить не смог бы.
— Пойду я, — подвел итог Рыжий, хорошенько отругавшись. Мой план начал претворяться в жизнь. Я опустил голову, чтобы Рыжий вдруг не заметил на моей физиономии оттенок самодовольства. — Ну, где его дверь?
— Вон та, — я показал головой в направлении бредихинской хибары.
— Там, где лестница без перил? — уточнил Рыжий, уже прикидывая, как лучше подойти.
— Вроде там, — кратко подтвердил я. — Так мне объяснили.
— Курятник, а не дом, — оценил Рыжий бредихинскую халупу.
— Ломать пора, — согласился я. — И строить здесь закусочную из стекла и бетона. А потом еще…
Мои бодрые разговоры в строю Рыжему не понравились. Он профилактически дал мне по зубам, на всякий случай проверил крепость узла на моем ремне и даже подтянул узел потуже.
— Гляди за ним во все глаза! — приказал он Белому. — Если что, стреляй. Пистолет держи наготове. Понял?
— Угу, — ответил Белый клоун и после паузы с запинкой добавил: — Бля.
Он вытащил свой шпалер, направил на меня и грозно завращал глазами. На человека неискушенного это могло бы произвести большое впечатление. На искушенного — весьма среднее. Пистолет он не снимал с предохранителя. Возможно, верил, что справится со мною без оружия. Сила-то у него и вправду была — иначе они бы меня фиг скрутили.
— Правильно, — сказал Рыжий. — Так держать.
Дав последнюю инструкцию, он открыл заднюю дверцу и выбрался из машины. Хлопнула дверца. Хлопок был почти настоящий — какой бывает, когда замок щелкает. Правда, на этот раз замок щелкнул немножечко вхолостую: Рыжий поспешил и насмешил людей. Меня, по крайней мере. Моя задача упростилась в два раза. Оставалось еще решить проблему с Белым клоуном…
Я бросил взгляд в сторону Рыжего. Тот уже скрылся за горкой мусора и скоро обязан был появиться на бредихинской лестнице. Сколько у меня будет времени после того, как Рыжий постучит в дверь? Минута-полторы. Сначала мордоворот повторит все мои ошибки: будет стучать до тех пор, пока не догадается, что дверь не заперта. Потом начнет озираться. Потом войдет… Может, в моем запасе даже две минуты. Но лучше рассчитывать на полторы… Так, теперь шофер. Ишь, смотрит на меня во все глаза и целит прямо в нос. Нос зачесался с новой силой, как только я о нем вспомнил.
— Мне бы поссать, — жалобным тоном сказал я Белому.
— Потерпишь, — рассудительно ответил тот.
— Я прямо очень хочу… я от ВДНХ еле дотерпел… — заныл я, нагнетая страсти. — Мочевой пузырь может лопнуть… прямо здесь, в салоне…
Я не надеялся разжалобить шофера-мордоворота. Я хотел, чтобы слова мои подействовали на него по-другому. Такие типы, привыкшие подчиняться, весьма гипнабельны.
Поныв еще секунд пятнадцать, я заметил, что слова мои сработали. Ну, еще немного! Белый беспокойно заерзал на сиденье: он уже вспомнил про собственный мочевой пузырь и ему тоже захотелось. Давай-давай, ерзай. Чем больше ты станешь об этом думать, тем сильнее тебе будет хотеться. Я заметил, как на лестнице уже в пределах моей видимости показался Рыжий. Вот он постучал в дверь…
— Был такой астроном, Тихо Браге, — проныл-простонал я. — В древности. На банкете у короля захотел отлить. Но неудобно ему было отпроситься поссать…
— Почему, бля, неудобно? — осведомился Белый, ерзая все сильней на сиденье.
— Потому что король рядом был… — разъяснил я, гримасничая, как от боли. — И знаешь, чем все закончилось? — Я переигрывал, и Рыжий бы раскусил мои фокусы. Но не Белый.
— Чем? — с тревогой спросил мой шофер-конвоир.
— Умер, — стонущим голосом закончил я эту ужасную историю про Тихо Браге. — Лопнул мочевой пузырь… О-ох! Ну пусти, а то я прямо здесь…
Белый, однако, уже меня не слушал. Под, влиянием моего рассказа он презрел все инструкции и выскочил прочь из машины. Как я и надеялся, пристроиться он решил именно к заборчику перед машиной. Сквозь переднее стекло я видел его мощную спину. Мочись-мочись, мысленно подбодрил я его. Не бери пример с Тихо Браге.
Если хорошенько откинуться на сиденье, то длинный рычаг ручного тормоза можно двигать от себя ногой, а кнопку давить лодыжкой. Чуть от себя… Кнопочку… Еще от себя… Еще кнопочку… Шаг за шагом. Мочевой пузырь у Белого, на счастье, был будь здоров, и опорожнял его Белый вдумчиво… Шаг рычага — кнопочка — шаг… Машина слегка пошевелилась. Но еще не в такой степени, как требовалось… Мне оставался еще буквально один шажок, от силы два — как вдруг Белый обернулся. Не потому что заподозрил что-то неладное, а потому что закончил свое дело и теперь удовлетворенно застегивался. Пистолет у него был где-то в кармане или в кобуре под мышкой. Не на виду.
