Валентина Мальцева - КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2
— А документы? — с едва различимой иронией в голосе спросил Андропов. — Как быть с теми самыми «данными оперативного наблюдения»?
— Мольнару ничего не стоит заявить, что они сфабрикованы, — быстро ответил Хорват, явно ждавший именно этого вопроса.
— А они сфабрикованы? — с наигранным простодушием поинтересовался Андропов.
— Я передаю вам только то, товарищ Андропов, что велел мне передать товарищ Янош Кадар.
— Естественно, — кивнул председатель КГБ. — Продолжайте.
— Товарищ Янош Кадар высказал такую мысль: в том случае, если в наличии конспиративных связей Мольнара с венгерскими диссидентами убедится непосредственно представитель КГБ СССР, и, соответственно, поставит об этом в известность свое прямое руководство, то это сразу же дезавуирует возможное заявление Мольнара о том, что речь идет о намеренной фабрикации изобличающих его документов…
— Мне кажется, я начинаю понимать тонкость плана товарища Кадара, — задумчиво произнес Андропов, сфокусировав взгляд на венгре. — Мне только одно непонятно: каким же образом высокопоставленный представитель Комитета госбезопасности ни с того, ни с сего объявится в Будапеште. Тем более, по своим делам, а не по официальному приглашению ваших властей? С чего бы вдруг? И не напоминает ли вся эта ситуация, товарищ Хорват, рояль в кустах, а?
— Совсем забыл сказать вам, товарищ Андропов: в настоящее время в Будапештском университете стажируется доктор технических наук Владимир Белоусов из Новосибирского академгородка, — не отводя взгляда, ответил Хорват. — Он находится в постоянном контакте с профессором Альбертом Фаркашем…
— Насколько я помню, — покачал головой Андропов, — этот ученый никакого отношения к советским диссидентским кругам не имеет.
— Трудно сказать, — задумчиво произнес венгр. — Люди ведь меняются… Причем подчас так резко, что и не уследишь. В любом случае, если такая связь между Белоусовым и Фаркашем не будет подтверждена, репутация советского ученого никак не пострадает — мы это гарантируем, товарищ Андропов. Однако сам факт, плюс естественные опасения товарища Кадара, полностью связанные с сохранением целостности и боевитости руководящего ядра Венгерской социалистической рабочей партии, вполне заслуживают того, чтобы в Будапешт был откомандирован высокопоставленный представитель Комитета государственный безопасности СССР, который на месте, в тесном контакте с представителями венгерских служб внутренней безопасности, мог бы во всем разобраться и, вполне возможно, предотвратить еще один 1956 год…
— Н-да, логично, — пробормотал Андропов и слегка налег на стол грудью. — И кого, по мнению товарища Кадара, я должен командировать в Будапешт?
— Товарищ Янош Кадар немало наслышан об огромном вкладе в борьбу с диссидентским движением вашего первого заместителя, генерала Семена Цвигуна, — медленно произнес Атилла Хорват и убрал со стола блокнот. — Для нас это была бы большая честь — принять у себя руководителя такого ранга. Товарищ Янош Кадар готов оказать генералу Цвигуну всяческое содействие… Он бы и сам позвонил ему, но, понятно, решил раньше переговорить с вами, товарищ Андропов…
— А вы не боитесь ответственности, которая ляжет на ваши плечи?
— Что вы имеете в виду, товарищ Андропов?
— Надеюсь, вам известно, товарищ Хорват, — тихо произнес Андропов, — что руководители КГБ такого высокого ранга, как генерал Цвигун, по понятным причинам, крайне редко выезжают за пределы Советского Союза. По инструкции, их должна сопровождать усиленная личная охрана и, кроме того, страна пребывания, в свою очередь, также должна всемерно обеспечивать его безопасность.
— Смею вас заверить, товарищ Андропов, что товарищ Янош Кадар полностью осознает эту ответственность и гарантирует невозможность любых, даже самых маленьких, инцидентов. Генералу Цвигуну будут созданы все условия для плодотворной работы.
— И как долго, по мнению товарища Кадара, может продлиться командировка моего первого заместителя?
— Дня три-четыре, не больше, — тут же ответил Хорват.
— А ему ХВАТИТ этого времени?
— Вполне! — кивнул Хорват. — Кроме того, сейчас у нас, в Будапеште, прекрасная погода. Солнечно, ясно, тихо… Товарищ Кадар просил передать вам, товарищ Андропов, что генерал Цвигун заодно прекрасно отдохнет и вернется в Москву ДРУГИМ ЧЕЛОВЕКОМ.
— Самое главное, чтобы он вернулся, — пробормотал Андропов и тут же добавил. — Я имею в виду вовремя. В аппарате полно дел и отсутствие первого заместителя, естественно, может сказаться на работе.
— Конечно, товарищ Андропов, — кивнул Хорват. — Это, собственно, все, что просил передать вам товарищ Янош Кадар. Если вы не возражаете, я бы хотел еще сегодня вернуться в Будапешт…
— Вы знаете, товарищ Хорват… — Андропов снял очки и начал протирать их. — Я почему-то часто вспоминаю свой последний приезд в Венгрию. Обычная поездка, но столько впечатлений…
— Я надеюсь, товарищ Андропов, что ваши впечатления о Будапеште остались самыми добрыми? — пробормотал Хорват. — Мы так старались, чтобы вам понравилось у нас в стране…
— Безусловно, — кивнул Андропов и водрузил очки на переносицу. — И мысль о том, что мой первый заместитель, возможно, увидит то, что довелось увидеть мне, как-то согревает… Генерал Цвигун работает не покладая рук. Так что положительные эмоции ему явно не помешают. Как думаете, товарищ Хорват?
— Полностью с вами согласен, товарищ Андропов! — Атилла энергично кивнул несколько раз. — Как я уже говорил вам, товарищ Цвигун вернется в Москву совсем другим человеком — бодрым, отдохнувшим, нацеленным на работу.
— Ну что ж, до свидания, товарищ Хорват… — Андропов приподнялся и протянул венгру руку. — Кто знает, возможно встретимся еще раз…
— Вряд ли, товарищ Андропов, — улыбнулся Атилла, крепко пожимая руку председателя КГБ СССР. — К сожалению, в ближайшее время я буду вынужден уйти в отставку и, по всей видимости, перееду жить в деревню, к матери.
— А что случилось? — на восковом лице Андропова отразилась гримаса удивления. — У вас такая блестящая карьера. Да и товарищ Кадар говорил мне немало лестного о вас…
— Сердце, товарищ Андропов… — Атилла несколько раз постучал указательным пальцем по левой стороне груди. — Знаете, как говорят профессиональные спортсмены: «В молодости медали, к старости — болячки». Врачи категорически запрещают мне активную работу. Отдых, природа и никаких нервов. Но вы не беспокойтесь, товарищ Андропов, — улыбнулся Хорват. — Это произойдет только через месяц. Так что, вашего первого заместителя я буду опекать лично…
12. ЛОНДОН. ОПЕРАЦИЯ «БОМЖ»
Апрель 1978 года
…Съехав по ребристой аппарели парома на идеально выметенный причал дуврского порта и выбравшись за сетчатые ворота, Мишин бросил взгляд на дорожный указатель и свернул налево, в сторону ближайшей бензоколонки.
— Сэр? — рыжеволосый, веснушчатый подросток в синем комбинезоне с надписью «Эксон» на груди и спине вопросительно взглянул на хозяина «опеля».
— Я проехал почти тысячу километров, — улыбнулся
Витяня, протягивая через полуопущенное стекло ключи от машины. — Заправьте машину, проверьте уровень масла, короче, разберитесь как следует — мне еще тарахтеть до самого Эдинбурга…
— Не беспокойтесь, сэр, управлюсь за четверть часа.
— Не торопитесь, молодой человек, дайте мне время перехватить пару бутербродов и кружку «гиннеса».
— Все будет в порядке, сэр!..
Войдя в вытянутый как коридор коммунальной квартиры паб, Мишин сразу же направился к телефонной кабинке, опустил в прорезь две монеты по шиллингу и закурил, прижав плечом холодную трубку к уху.
— Алло? — Голос Ингрид звучал так отчетливо, словно она стояла за его спиной.
— Мадам Кристианссен?
— Это ты?
— Вы всегда на «ты» с заказчиками?
— Ты хочешь что-то заказать?
— Да. Оригинальную мебель для своего дома… — Витяня глубоко затянулся. — Только очень хорошую мебель. Ни на что не похожую. И главное, я бы хотел, чтобы вы уделили максимум внимания кровати…
