Валентина Мальцева - КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2

— Ты хочешь что-то заказать?

— Да. Оригинальную мебель для своего дома… — Витяня глубоко затянулся. — Только очень хорошую мебель. Ни на что не похожую. И главное, я бы хотел, чтобы вы уделили максимум внимания кровати…

— А у вас есть дом, молодой человек?

— Пока нет… Но обязательно будет.

— Где ты?

— Так как насчет мебели, мисс Кристианссен? Не советую вам тянуть, можете потерять хорошего клиента…

— А вы хороший клиент?

— Замечательный! Клиент, готовый платить с самого начала, не может быть плохим.

— Тебе что, не нравится моя мебель?

— Я говорю о СВОЕМ доме.

— А мой дом для этой цели никак не подойдет?

— Разве что на первых порах.

— Не хотите задерживаться?

— Я этого не говорил. Просто там, где ты живешь, слишком холодно.

— А там, где собираешься жить ты, будет теплее?

— Если с тобой, то наверняка.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Как-нибудь в другой раз.

— Тогда зачем ты звонишь?

— Чтобы сказать тебе об этом.

— С тобой приятно разговаривать по телефону.

— Ирония — это рефлексия затравленной буржуазии.

— Уточни только, кем затравленной.

— Встретимся — уточню.

— А что, встретимся?

— А что, не встретимся?

— Тебе плохо, да?

— В данный момент — нет. Но только в данный.

— Я могу воспринять сказанное, как утренний комплимент девушке?

— Можешь.

— Ты великодушен.

— Мне… очень не хватает тебя, Ингрид.

— Повтори, пожалуйста.

— Вроде бы, слышимость на линии нормальная.

— Повтори, если не хочешь, чтобы я сконструировала мебель для твоего дома.

— Мне не хватает тебя, Ингрид.

— Там было еще одно слово…

— Очень не хватает.

— Вот теперь все правильно.

— Я рад, что сумел тебе угодить.

— Ты произнес фразу так, словно сам этому удивляешься.

— Я действительно удивляюсь, Ингрид.

— Тому, что рад или что сумел угодить?

— И тому, и другому.

— Это хорошо или плохо?

— Смотря для кого?

— Для меня, естественно.

— А почему естественно?

— Эгоизм — рефлексия одиноких женщин.

— Это хорошо.

— Ты позвонишь еще?

— Если смогу…

— Наменяй монеток впрок — и сможешь.

— Толковый совет.

— Я вообще девушка толковая.

— Я заметил.

— А что еще ты заметил?

— Практически ничего. Фрагмент плеча… Уголок ключицы… Мочку уха… Все остальное ты стыдливо прикрывала простыней.

— Не стыдливо, а целомудренно!

— Поправка существенна, следовательно, принята.

— Слушай, а может быть, ты действительно брачный аферист?

— Ты спрашиваешь таким тоном, словно надеешься услышать утвердительный ответ.

— Ну, если выбирать между брачным аферистом и торговцем наркотиками, я предпочитаю первое.

— Ну, допустим все так. Что это, собственно, меняет? — хмыкнул Витяня. — Тем более, что в браке все мужчины аферисты, поскольку преследуют вполне конкретные цели…

— То есть заполучить либо гражданство, либо деньги,

да?

— Как всегда проницательная Ингрид Кристианссен!

— Но есть и третья цель, милый.

— Какая?

— Некоторые брачные аферисты приходят за твоей душой…

— Изъятие души это не цель, дорогая, а чистой воды импровизация. Наитие. Помнишь, как у О’Генри: пошел купить сигару и попал в водоворот приключений. Если мне не изменяет память, этот рассказ назывался «Один час полной жизни»…

— Ты меня обнадеживаешь, милый.

— Тем, что читал О'Генри?

— И этим тоже.

— Я подозревал, что ты снобка.

— Но ты даже не представлял насколько.

— Мне пора идти, Ингрид.

— Ты говоришь с таксофона?

— Да, но…

— Ты находишься в длинном вытянутом помещении, верно?

— Откуда ты знаешь? — Витяня ощутил на лбу липкую испарину.

— Пока ты спал, я вшила в твой галстук миниатюрную телекамеру.

— Я в свитере, Ингрид.

—Тогда переоденься, дорогой. Тебе подходит голубая сорочка и черный галстук.

— Это униформа Аллена Делона. Терпеть его не могу! Он что, тебе нравится?

— А ты встречал женщину, которой бы не нравился Аллен Делон?

— По характеру своей работы я редко встречался с женщинами.

— Значит, ты не брачный аферист, — пробормотала женщина.

— Если тебя это так расстраивает, ты только скажи, и я переквалифицируюсь. Но и ты должна будешь навсегда отказаться от Делона.

— Можешь не тревожиться: мне нравится другой мужчина. И что плохого в том, что он немного на него похож?

— Он что, не дай Бог, брюнет?

— Блондин.

— Красив?

— Боже упаси!

— Значит, киноактер?

— Брачный аферист. Но, как мне кажется, его интересуют вовсе не мои деньги.

— Значит, у него есть свои.

— Знаешь, милый, его и свои вряд ли интересуют.

— Может, он нацелился на твою квартиру, Ингрид? У тебя хватило ума не отдавать ему ключи?

— Ты знаешь, не хватило! Я пыталась всунуть этому типу всю связку, но он не взял.

— Странный тип…

— Очень странный! Срывается в неизвестном направлении, мотается по свету, типичный волк-одиночка, но при этом начинает вдруг рассуждать о своем доме и даже мебель хочет заказать. Ни на что не похожую…

— Не обращайте внимания, мисс Кристианссен! Мало ли психов на свете.

— Очень мало, дорогой! Мне кажется, все приличные психи вымерли вместе с птеродактилями.

— У меня заканчиваются монеты.

— Скажи номер своего таксофона, я перезвоню.

— Цифры настолько стерты, что невозможно разобрать.

— Если я узнаю, что ты звонил из Копенгагена, я тебе этого никогда не прощу!

— Если ты задашь еще один наводящий вопрос, я начну подозревать, что на самом деле ты вовсе не дизайнер мебели, а налоговый инспектор. Или представительница социальной службы, выслеживающая мужчин, которые уклоняются от уплаты алиментов.

— Ты знаешь, только что я приняла решение.

— Не путай меня, Ингрид!

— Я решила не выходить из дома.

— Странное решение. Зачем?

— Чтобы у тебя не было оснований говорить, что ты звонил, а мой телефон не отвечал.

— Тогда ты умрешь с голода.

— Ничего, буду заказывать пиццу на дом. Заодно сэкономлю.

— Ты похудеешь.

— На плечах и ключице это все равно не отразится. А больше ты ничего не видел, так что тебе просто не с чем будет сравнить.

— Ты потеряешь своих заказчиков.

— Это еще вопрос, кто кого потеряет!

— У тебя может развиться клаустрофобия.

— Для женщины с замкнутым характером это нестрашно.

— Скажи мне «до свидания».

— Скажи мне, когда ты позвонишь?

— Как только смогу.

— А ты сможешь?

— Я буду очень стараться.

— Ты мужчина, Виктор, — ее голос звучал очень серьезно. — А мужчины обязаны держать свое слово.

— Ты разбираешься в мужчинах лучше, чем я.

— Не пугайся, так и должно быть.

— В Копенгагене сейчас дождь?