Роберт Ладлэм - Наследие Скарлатти
Чарльз Бутройд снова рухнул.
Мэтью Кэнфилд взглянул на Элизабет – она тянулась к телефону. Одним прыжком он вышиб трубку у нее из рук.
– Прошу вас! Я знаю, что делаю!
– Вы уверены?
– Да! Поверьте мне!
– Господи! Смотрите!
Кэнфилд развернулся – огромный кулак Бутройда уже был занесен над ним. Бутройд промахнулся и рухнул на постель. Кэнфилд помог Элизабет проворно слезть с кровати и вновь наставил на него револьвер.
– Прекрати, или следующую пулю я всажу тебе между глаз! – крикнул он и тут же вспомнил, что был единственным из всех сотрудников «Группы 20», кто два раза подряд заваливал экзамен на точность стрельбы.
В глазах у Чарльза Бутройда потемнело от боли, но сознание его работало четко. Господи, он должен во что бы то ни стало добраться до каюты. Жена сообразит, что надо делать, она заплатит корабельному врачу, тот будет молчать! Те же, кто послал его, должны понять, что всему есть предел, всему! Он и так уже наказан.
В горле клокотала кровь, он задыхался. В последнем неимоверном усилии попытался приподняться и оперся руками о матрас.
– Не пытайся встать! Отвечай, слышишь? – крикнул Кэнфилд.
– Что?.. Что?.. – хрипел Бутройд.
– Где Скарлетт? – Кэнфилд понимал, что время работает против него – в любую секунду гигант мог отключиться.
– Не знаю.
– Он жив?
– Кто?
– Черт побери, ты знаешь кто! Скарлетт! Ее сын!
И тут Бутройд совершил невозможное: ухватившись обеими руками за матрас, он собрал остатки всей своей мощи и сдернул его с постели. Кэнфилд успел лишь заметить, как огромный матрас летит на него и Элизабет и на этом матрасе – туша Бутройда. Кэнфилд выстрелил, но угодил в потолок, а Бутройд, оттолкнувшись от них, зажатых матрасом, поволок свое израненное тело прочь, прочь из этой каюты. Кровь заливала ему лицо, он на ходу стянул чулок.
Элизабет Скарлатти сидела на полу, обхватив руками лодыжку.
– Кажется, у меня сломана нога!
Кэнфилд хотел броситься вслед за Бутройдом, но не мог оставить старую женщину – тогда она непременно вызовет полицию.
– Я оттащу вас на постель, сейчас, сейчас!
– Господи, только сначала положите матрас на место!
Кэнфилд не знал, что делать – то ли связать Элизабет руки и ринуться за Бутройдом, то ли остаться здесь. Нет, даже связанной ее оставлять нельзя – она начнет вопить. Он поднял матрас и осторожно уложил ее на постель.
– Больно?
– Ужасно. – Она морщилась, пока он подкладывал ей под спину подушки.
– Я сейчас вызову врача.
Однако сначала надо было убедить ее молчать.
– Времени для этого будет предостаточно. Вы хотели догнать этого типа?
– Да.
– Почему? Вы полагаете, он как-то связан с моим сыном?
– Я сейчас не могу тратить время на объяснения – я должен его догнать.
– Но откуда я знаю, что вы действуете в моих интересах? Вы не позволили мне позвать на помощь. Между прочим, мы оба могли погибнуть. Вы обязаны мне все объяснить.
– Сейчас нет времени на объяснения. Прошу вас, доверьтесь мне!
– Но почему я должна доверять вам?
Кэнфилд заметил забытую Бутройдом веревку.
– Помимо других причин, на объяснение которых требуется много времени, назову главную: не окажись меня здесь, вас бы просто убили. – И он кивнул на лежавший на полу тонкий шнур. – Если вы полагаете, что шнур предназначался, чтобы связать вам руки, то позвольте напомнить вам разницу между обычной веревкой и гарротой – тонким эластичным шнуром-удавкой. Руки можно высвободить из него, – он поднял шнур с пола и помахал им в воздухе, – шею же – никогда.
Она внимательно смотрела на него.
– Кто вы? На кого работаете?
Кэнфилд вспомнил, зачем он к ней явился – чтобы выдать часть правды. Он собирался сообщить, что работает на частную фирму, расследующую исчезновение Алстера Скарлетта – скажем, по заданию какой-нибудь газеты. Но сейчас такое объяснение уже не сработало бы. Бутройд не был вором – он был убийцей. Наемным убийцей, подосланным к Элизабет Скарлатти. Значит, Элизабет чиста – она непричастна к исчезновению сына. И Кэнфилд должен задействовать все доступные ему средства.
– Я представляю правительство Соединенных Штатов.
– О господи! Этот идиот сенатор Браунли! Я и понятия не имела, что он затевает!
– Он тоже не имеет об этом ни малейшего понятия, уверяю вас. Он только подтолкнул нас, он даже не знает, что расследование началось.
– И сейчас Вашингтон, не предупредив меня, играется в детективов?
– Вряд ли в Вашингтоне знает об этом хотя бы десяток человек. Как ваша нога?
– Выживу. Как видите, я живучая.
– Если я позову врача, что вы ему скажете? Пожалуйста, скажите, что вы просто поскользнулись и упали. Дайте мне время. Большего я не прошу.
– Я сделаю больше: я позволю вам сейчас уйти. Врача можно позвать и позже. – Она достала из ящичка ночного столика ключ от каюты и вручила его Кэнфилду.
Кэнфилд направился к двери.
Голос Элизабет остановил его:
– Но лишь при одном условии.
– Каком?
– Вы должным образом рассмотрите предложение, которое я вам сейчас сделаю.
Кэнфилд повернулся и в недоумении уставился на нее.
– Что за предложение?
– С этой минуты вы работаете на меня.
– Я скоро вернусь, – ответил Кэнфилд и выскочил за дверь.
Глава 21
Минут через сорок пять Кэнфилд тихо открыл дверь в каюту Элизабет Скарлатти. Услышав, как поворачивается ключ, старая дама крикнула:
– Кто это?
– Кэнфилд.
– Вы его нашли?
– Да. Можно сесть?
– Пожалуйста. Бога ради, мистер Кэнфилд, что же случилось? Кто он?
– Его зовут Бутройд. Он работал в одной из нью-йоркских страховых компаний, но его явно наняли, чтобы убить вас. Сейчас он мертв, а его бренные останки покоятся на дне морском.
– Боже мой! – Старая дама села на постели.
– Ну что ж, начнем с самого начала?
– Молодой человек, что вы наделали! Ведь начнется расследование! Весь корабль перевернут вверх дном!
– Кое-кому вся эта история очень не понравится, это точно. Но сомневаюсь, что этот кое-кто станет поднимать шум. Будет обычное рутинное расследование, при этом ваше имя наверняка не выплывет. А опечаленная вдова до конца путешествия просидит у себя в каюте.
– Почему?
Кэнфилд рассказал, где нашел тело: Бутройд лежал у входа в свою каюту. Он не вдавался в детали, как обыскал труп, как дотащил до борта, как столкнул в воду, – слава богу, этого никто не видел. Зато более красочно описал, как спустился потом в бар и узнал, что пару часов назад напившегося до чертиков Бутройда выносили оттуда, по слегка преувеличенному заявлению бармена, добрых полдюжины человек.
– Так что видите, существует вполне логичное для окружающих объяснение факта его… исчезновения.
– Но они обыщут корабль еще до прибытия в порт!
– Нет, они не станут этого делать.
– Почему?
– Я оторвал клочок у него от свитера и прицепил к бортовому ограждению неподалеку от его каюты. Все решат, что мистер Бутройд очухался и решил вернуться в бар, но потерял равновесие. Алкогольное опьянение в сочетании с сильной качкой… неудивительно, что он не удержался на ногах. – Кэнфилд помолчал и задумчиво добавил: – Если он действовал один – все в порядке. Но если нет…
– Что, так уж необходимо было сбрасывать его за борт?
– А вы что, предпочитаете, чтобы его обнаружили? А в нем – четыре пули из вашего револьвера?
– Три. Одна пуля находится как раз в потолке спальни.
– Они бы легко вышли на вас. А если у него на пароходе есть сообщники, вы бы и до утра не дожили.
– Похоже, вы правы. Что нам теперь делать?
– Ждать. Разговаривать и ждать.
– Чего?
– Кто-то непременно попробует выяснить, что именно произошло. Возможно, его жена. Возможно, тот, кто дал ему ключ.
– Вы полагаете, они станут это делать?
– Но это в том случае, повторяю, если на борту у него есть сообщник: они должны точно знать, что задание выполнено.
– Может, он просто вор?
– Нет. Он убийца.
Старая дама внимательно посмотрела Кэнфилду в глаза.
– Кто «они», мистер Кэнфилд?
– Не знаю. Считайте, это всего лишь фигура речи.
– Вы полагаете, они имеют какое-то отношение к исчезновению моего сына?
– Да… А вам такая мысль в голову не приходит?
Она ответила уклончиво:
– Вы сказали, что нам надо начать с самого начала. Что вы считаете началом?
– Полученное нами сообщение о том, что на фондовых биржах Европы вынырнули американские ценные бумаги на сумму в миллионы долларов.
– И какое это имеет отношение к моему сыну?
– В это время он был там. Он был в тех городах и странах как раз тогда, когда начали циркулировать слухи об этих ценных бумагах. А через год после его исчезновения мы из надежных источников опять получили подтверждение факта продажи бумаг. И он снова был там. Разве это не очевидно?
