Дэвид Моррелл - Первая Кровь

– Парень, – ска­зал Тисл.

– Молчите, – сде­лал жест Керн.

– Кажется, я в не­го по­пал. – Тисл про­го­во­рил это очень спо­кой­но. Он скон­цен­т­ри­ро­вал вни­ма­ние, ста­ра­ясь пред­с­та­вить, что он – это па­рень. – Да. Я в не­го по­пал.

– Берегите си­лы. Не нуж­но ни­че­го го­во­рить. Сей­час при­едет врач. Мы по­яви­лись бы здесь рань­ше, но приш­лось объ­ез­жать огонь и…

– Слушайте.

– Успокойтесь. Вы сде­ла­ли все, что мог­ли. Даль­ше мы са­ми.

– Но я дол­жен вам объ­яс­нишь, где он сей­час.

– Вы ввось­ме­ром пой­де­те со мной, – ска­зал Керн, от­во­ра­чи­ва­ясь. – Раз­де­ли­тесь. По­ло­ви­на с этой сто­ро­ны до­ма, по­ло­ви­на с той. Будь­те ос­то­рож­ны. Ос­таль­ные пусть убе­рут от­сю­да зе­вак. Там еще кто-то ра­нен? По­мо­ги­те ему.

– Но его нет за до­мом. – Слиш­ком поз­д­но. Керн и его лю­ди уш­ли.

– Нет его там, – пов­то­рил он уже для се­бя. – Керн. Что с ним та­кое, он сов­сем не слу­ша­ет? – Вот и хо­ро­шо, что он в тот ве­чер не по­дож­дал Кер­на, ушел в лес. С Кер­ном бы­ло бы вдвое боль­ше бес­по­ряд­ка, и лю­ди его по­гиб­ли бы с ос­таль­ны­ми.

Траутмэн еще ни­че­го не ска­зал. Нем­но­гие по­ли­цей­ские, ос­тав­ши­еся не­по­да­ле­ку, не мог­ли смот­реть на кровь. Но не он.

– Нет, толь­ко не вы, Тра­ут­мэн. Вас кровь не сму­ща­ет. Вы при­вык­ли.

Траутмэн не от­ве­тил, прос­то смот­рел.

Кто– то из по­ли­цей­ских ска­зал:

– Может быть, Керн прав. Мо­жет быть, вам луч­ше не го­во­рить.

– Эй, Тра­ут­мэн, а ведь я это сде­лал. Ска­зал, что сде­лаю, и сде­лал.

– О чем это он? – спро­сил по­ли­цей­ский. – Я не по­ни­маю.

Траутмэн жес­том ве­лел ему за­мол­чать.

– Я ведь го­во­рил, что пе­ре­хит­рю его, раз­ве нет? – Го­лос Тис­ла зву­чал по-дет­с­ки. Ему это не пон­ра­ви­лось, но он ни­че­го не мог с со­бой сде­лать. – Он был здесь, сбо­ку крыль­ца, а я вон там, у то­го крыль­ца, и я чув­с­т­во­вал – он ждет, ког­да я вый­ду. Ва­ша шко­ла хо­ро­шо его обу­чи­ла, Тра­ут­мэн. Он де­лал в точ­нос­ти, как учи­ли, по­это­му я смог его пе­ре­хит­рить. – Его удив­ля­ло, что ра­на не бо­лит, нич­то не ме­ша­ет ему го­во­рить и сло­ва льют­ся ров­ным по­то­ком. Ах да, это по­то­му, что он уми­ра­ет. – Я пред­с­та­вил се­бе, что я – это он. По­ни­ма­ете? Я ду­мал о нем пос­то­ян­но и те­перь точ­но знаю, где он и что де­ла­ет. И вот тог­да я по­нял, че­го он ждет: что я при­ду сза­ди, че­рез двор, где де­ревья и тем­но, но уж ни­как не со сто­ро­ны ули­цы, по­то­му что там все ос­ве­ще­но ог­нем по­жа­ра. По­ни­ма­ете, Тра­ут­мэн? Ва­ша шко­ла обу­чи­ла его пар­ти­зан­с­ким бо­ям в го­рис­той мес­т­нос­ти, и он ин­с­тин­к­тив­но по­вер­нул к де­ревь­ям и кус­тар­ни­ку. Но я, пос­ле то­го, что он сде­лал со мной в хол­мах, пок­лял­ся, что ни­ког­да не бу­ду во­евать на его ус­ло­ви­ях, толь­ко на мо­их.

Помните, что я вам го­во­рил? Это м о и го­род. И я это сде­лал – пе­ре­хит­рил его, Тра­ут­мэн. Он по­лу­чил мою пу­лю в грудь.

Траутмэн по-преж­не­му мол­чал. Он очень дол­го смот­рел, по­том по­ка­зал на ра­ну Тис­ла.

– Это? Вы об этом? Но я же го­во­рил. Ва­ша шко­ла хо­ро­шо его обу­чи­ла. Бо­же мой, ка­кая у не­го ре­ак­ция.

Взрыв встрях­нул, ка­за­лось, весь го­род, не­бо ос­ве­ти­лось.

– Цистерны взор­ва­лись, – злоб­но про­бор­мо­тал по­ли­цей­ский.

Вернулся Керн.

– Его там нет.

– Знаю. Я хо­тел об этом вам ска­зать.

– Мои лю­ди ищут его. Он ос­та­вил след – кровь.

Послышался крик со сто­ро­ны до­ма:

– Он по­шел по дет­с­кой пло­щад­ке!

– Не кри­чи так гром­ко, ты же его пре­дуп­реж­да­ешь!

– Не бес­по­кой­тесь, – ска­зал Тисл. – На дет­с­кой пло­щад­ке его нет.

– Откуда у вас та­кая уве­рен­ность? Вы же здесь до­воль­но дол­го про­ле­жа­ли. Сей­час он мо­жет быть где угод­но.

– Нет. Не­об­хо­ди­мо пред­с­та­вить се­бя на его мес­те. Нуж­но прит­во­рить­ся, что вы – это он. Он пол­з­ком пе­ре­сек дет­с­кую пло­щад­ку, пе­ре­лез че­рез из­го­родь и сей­час ле­жит в кус­тах ку­ма­ни­ки. Я сбе­жал от не­го по та­ким за­рос­лям, в ле­су они пря­мо-та­ки бес­ко­неч­ные, а сей­час он пы­та­ет­ся сде­лать то же са­мое, но он тя­же­ло ра­нен. Вы не мо­же­те се­бе пред­с­та­вить, ка­кая у не­го в гру­ди боль. Там сто­ит ка­кой­-то са­рай­чик, его сде­ла­ли де­ти, вот к не­му он и пол­зет.

Керн, хму­рясь, воп­ро­си­тель­но пос­мот­рел на Тра­ут­мэ­на, по­том на сто­яв­ше­го ря­дом по­ли­цей­ско­го.

– Что с ним бы­ло в мое от­сут­с­т­вие? Что во­об­ще про­ис­хо­дит?

Полицейский как-то стран­но по­ка­чал го­ло­вой.

– Ему ка­жет­ся, что он – тот па­рень.

Керн опус­тил­ся на ко­ле­ни ря­дом с Тис­лом.

– Держитесь, ско­ро при­бу­дет врач. Очень ско­ро. Я обе­щаю.

– Это не­важ­но.

– Держитесь. По­жа­луй­ста.

Завывая си­ре­на­ми, подъ­еха­ли две ог­ром­ные по­жар­ные ма­ши­ны, быс­т­ро выс­ко­чи­ли по­жар­ни­ки, раз­ма­ты­вая шлан­ги.

Опять до­нес­ся крик со сто­ро­ны до­ма:

– Он пе­ре­сек пло­щад­ку! Вез­де кровь! Там ка­кое-то по­ле и кус­ты!

– Не кри­чать я ска­зал! – По­том Тис­лу: – Окей­, сей­час уз­на­ем, пра­вы вы бы­ли или нет.

– Подождите.

– Он скро­ет­ся. Я дол­жен ид­ти.

– Нет. По­дож­ди­те. Я хо­чу, что­бы вы мне по­обе­ща­ли.

– Я уже обе­щал. Врач ско­ро при­бу­дет.

– Нет. Дру­гое. Вы дол­ж­ны мне обе­щать. Ког­да най­де­те его, я хо­чу уви­деть его ко­нец. Я имею пра­во. Я слиш­ком мно­го вы­нес, что­бы не ви­деть кон­ца.

– Иисусе. – Керн изум­лен­но по­ка­чал го­ло­вой. – Иису­се.

– Я выс­т­ре­лил в не­го, по­пал и сра­зу пе­рес­тал его не­на­ви­деть. Мне те­перь его прос­то очень жаль.

– Да, ко­неч­но.

– Нет, не по­то­му, что он в ме­ня по­пал, нет. Са­мо по се­бе это не име­ет зна­че­ния. Ес­ли бы он в ме­ня не по­пал, мне все рав­но бы­ло бы жаль. Толь­ко обе­щай­те, что я уви­жу его ко­нец. Это мой долг пе­ред ним. Я дол­жен быть с ним до кон­ца.

– Иисусе.

– Обещайте мне.

– Хорошо.

– Не лги­те. Я знаю, вы счи­та­ете, что я слиш­ком тя­же­ло ра­нен, что­бы мож­но бы­ло та­щить ме­ня на то по­ле.

– Я не лгу, – ска­зал Керн. – Мне по­ра ид­ти.

Траутмэн ос­тал­ся с Тис­лом.

– Да, вы не иде­те, Тра­ут­мэн, – ска­зал Тисл. – Вы по­ка хо­ти­те ос­тать­ся в сто­ро­не, так? А не ка­жет­ся ли вам, что вы то­же дол­ж­ны это ви­деть? Быть там и наб­лю­дать, как он по­ве­дет се­бя в без­вы­ход­ной си­ту­ации?

Траутмэн за­го­во­рил на­ко­нец, и го­лос его был очень су­хим.

– Как вы се­бя чув­с­т­ву­ете?

– Я ни­че­го не чув­с­т­вую. Нет, не то. Бе­тон очень мяг­кий.

– О! – По зем­ле про­бе­жа­ла удар­ная вол­на но­во­го взры­ва, не­бо ос­ве­ти­ла еще од­на вспыш­ка. Огонь до­шел до вто­рой бен­зос­тан­ции.

– Еще од­но оч­ко в поль­зу ва­ше­го пар­ня, – ска­зал Тисл. – В шко­ле его хо­ро­шо обу­чи­ли, тут ни­ка­ких сом­не­ний.

Траутмэн пос­мот­рел на по­жар­ных, по­ли­вав­ших из шлан­гов зда­ния су­да и по­ли­цей­ско­го учас­т­ка, на ра­ну в жи­во­те Тис­ла, и его гла­за блес­ну­ли. Он пе­ре­дер­нул зат­вор ружья, вво­дя пат­рон с дробью в пат­рон­ник, и по­шел че­рез лу­жай­ку к зад­ней час­ти до­ма.

– Зачем вы это сде­ла­ли? – спро­сил Тисл, хо­тя он уже сам до­га­дал­ся. – По­дож­ди­те.

Никакого от­ве­та. Тра­ут­мэн быс­т­ро уда­лял­ся.

– Подождите, – из пос­лед­них сил по­вы­сил го­лос Тисл. – Вам нель­зя это­го де­лать!

Но Тра­ут­мэн уже ис­чез.

– Черт возь­ми, по­дож­ди­те! – зак­ри­чал Тисл. Он пе­ре­ка­тил­ся на жи­вот, су­до­рож­но впи­ва­ясь ног­тя­ми в зем­лю. – Я дол­жен быть там! Это дол­жен сде­лать я!

Он под­нял­ся на чет­ве­рень­ки, каш­ляя, из жи­во­та тек­ла на бе­тон кровь. К не­му под­бе­жа­ли двое по­ли­цей­ских, схва­ти­ли, не да­вая встать на но­ги.

– Вы дол­ж­ны от­дох­нуть, – ска­зал один из них. – Ус­по­кой­тесь.

– Не лезь­те ко мне! Я серь­ез­но го­во­рю!

Он соп­ро­тив­лял­ся, ба­рах­тал­ся, они мяг­ко его удер­жи­ва­ли.

– Я имею пра­во! Это я на­чал!

– Лучше от­пус­ти его, – ска­зал дру­гой. Ес­ли он бу­дет от нас от­би­вать­ся, то при­чи­нит се­бе еще боль­ше вре­да.

– Посмотри, сколь­ко на мне кро­ви, – воз­ра­зил пер­вый. – Ну сколь­ко ее еще мо­жет быть в нем?

Достаточно, по­ду­мал Тисл. Дос­та­точ­но. Он под­нял­ся на но­ги. Это я на­чал, Тра­ут­мэн, ду­мал он. Он мой. Не ваш. Па­рень хо­чет, что­бы это сде­лал я.

Он по­ша­ты­вал­ся, бы­ло труд­но сох­ра­нить рав­но­ве­сие. Он знал, что ес­ли упа­дет, под­нять­ся уже не смо­жет. И од­на мысль не ос­тав­ля­ла его, па­рень хо­чет, что­бы это сде­лал он.

Глава 18

Отупевший от бо­ли, Рэм­бо полз че­рез ку­ма­ни­ку к ма­лень­ко­му са­рай­чи­ку. В от­с­ве­те по­жа­ра он ви­дел, что од­на сте­на его кло­нит­ся внутрь, кры­ша под уг­лом, а заг­ля­нуть в при­от­к­ры­тую дверь он мог, там бы­ло чер­но. Он полз, но, ка­за­лось, слиш­ком мно­го вре­ме­ни ухо­дит у не­го, что­бы пре­одо­леть не­боль­шое рас­сто­яние – тут он за­ме­тил, что лишь про­из­во­дит не­об­хо­ди­мые дви­же­ния, но ос­та­ет­ся на мес­те. Тог­да он при­ло­жил боль­ше уси­лий и на­чал по­нем­но­гу прод­ви­гать­ся к са­раю. Но ког­да ока­зал­ся у чер­но­го вхо­да, что-то его ос­та­но­ви­ло. По­че­му-то ему вспом­нил­ся душ, в ко­то­рый его заг­нал Тисл, и ка­ме­ра, где он хо­тел его за­пе­реть. Они бы­ли яр­ко ос­ве­ще­ны, это вер­но, но чув­с­т­во от­в­ра­ще­ния бы­ло та­ким же. Все, от че­го он бе­жал, смы­ка­ет­ся вок­руг не­го, ду­мал Рэм­бо, и не­уже­ли он нас­толь­ко обес­си­лел, что со­би­ра­ет­ся вес­ти от­сю­да бой?