Прометей. Ледяное безмолвие - Сергей Skolorussov
«Бэушка» не выдержала обилия негатива и переключила головизор на другой канал, но здесь были те же страшилки. Противный голос за кадром вещал, комментируя кадры с дрона: «Все эти толпы мигрантов в основном афроевропейцев и азиаевропейцев двигаются по пути, которым когда-то прошёл Спартак. Вождя гладиаторов, как известно, обманули пираты и купцы, обещавшие переправить его войско в Сицилию. Сейчас в перевозчиках нет нужды. Пролив между Сицилией и Калабрией, или как говорили древние греки: между Сциллой и Харибдой, высох. Тем не менее, переправляться по дну опасно. Можно и голову сломать. Поэтому основная масса людей устремилась к знаменитому висячему мосту, перекинутому через пролив. Здесь создалась огромная пробка, неподдающаяся подсчётам. Может, пять миллионов человек, может – десять. А может, и того больше. Ежедневно тысячи, десятки тысяч людей гибнут в этой пробке от мародёрства, голода, болезней и холода. Надвигающийся с севера Великий ледник не знает жалости. Температура даже здесь, на самом юге Италии, в зимние месяцы опускается до – 30 и ниже. Прорвавшиеся в Сицилию толпы ручейками текут дальше на юг. Здесь они единым потоком спускаются на дно отступившего моря. Многие тонут в оставшихся донных солончаках. Остальные двигаются по их трупам, словно по рукотворной гати, к желанным берегам Африки. От Сицилии до Туниса 160 км. Есть места, где людям приходится переправляться на надувных лодках или плотах через трёх и пятикилометровые заводи, оставшиеся от обширных вод Средиземного моря. Можно, конечно, переправляться на лодках или катерах. Но это очень дорого. Владельцы плавательных средств берут золотом. Поэтому все стараются покинуть Европу до наступления лета, пока не растаял лёд. Сейчас, как вы видите, большинство водоёмов уже с открытой водой. Но это не самое страшное на пути миллионов страждущих. Те, кто не утонул, кто не провалился под лёд, не умер от голода, холода или от рук мародёров, штурмуют ограждения, построенные вдоль всего побережья Африки. Европейцы, захватившие Тунис, Алжир, Ливию и Марокко не желают пускать на свои земли очередных переселенцев с севера. Правительство ЕС оправдывается тем, что земля Африки не сможет прокормить всех. И они так поступают из гуманитарных соображений. Голод и болезни приведут к гибели миллионов. Поэтому Европарламент принял закон, разрешающий стрелять в новых мигрантов без предупреждения. На африканском берегу пролива, ширина которого едва превышает пару километров, мигрантов «с распростёртыми руками и ногами» встречают минные поля, колючая проволока и противопехотные ежики, готовые вонзить острые ржавые иглы в натруженные стопы нарушителей. Иезуитское оружие против тех, кто не хочет превратиться в закоченевшую на морозе мумию. Но, как вы видите, сотни тысяч обезумевших людей с чемоданами и рюкзаками всё же идут на штурм укреплённой полосы. Немногим удаётся прорваться, но каждый надеется, что именно ему повезёт. Кругом гремят взрывы, летят пули, бомбы с напалмом выжигают территорию приграничной полосы…»
Сюжет не был досмотрен, вернулся внук со своей девушкой.
Бабушка вздохнула, наконец-то. Ярослав поцеловал её и улыбнулся:
– Не смотрела бы ты новости. Страшно.
Старушка покачала головой:
– Как не смотреть? Ужас, тихий ужас. Захватили чужие земли, а теперь убивают всех подряд.
– Бабуль, успокойся, бог им судья.
– Да как же! Вот же, что творят. И на всё у них есть оправдание. А лет через десять вообще будут утверждать, что всё это творили не они, а мы. Послушать кого, так хуже нас нет. Захватчики, изверги, антидемократы. Но уверена, наши не только чужого куска земли не возьмут, но и на свою территорию запустят каких-нибудь несчастных.
– Белорусов, что ли?
– При чём здесь белорусы? Белорусы – это те же русские.
– Тогда кого?
– Да мало ли кого? Вся наша история такими примерами изобилует. Сердобольные больно. Вечно ищем себе проблем. Правильно говорят: хочешь, чтобы тебя ударили – сделай добро.
Бабушка резко взглянула на внука. Но тут же успокоилась:
– Чего это я? Всё, ни слова больше о политике.
Она засуетилась, увлекая молодёжь на кухню:
– Голодные, небось…
– Нет, нет, нет, бабуль, мы сытые.
– «Сытые» они… Бабушка вам пирог на спиртовке испекла. Вспомнила годы молодые, лабораторные.
Она по-доброму улыбнулась, купаясь в ностальгии о далёком прошлом.
– Из чего же ты его испекла?
– Секрет. А то есть не будете.
– Заинтриговала…
– Пока накрываю, рассказывайте, как у вас дела.
– Всё нормально, – уклонился от расспросов внук.
– Чего «нормально»? Закончили опыты?
Ярослав вздохнул и приобнял Мару:
– Эко ты шустрая у меня, бабуля. Скоро слово сказывается, да не скоро дело делается. В лучшем случае мы управимся за три недели. Не меньше.
Бабушка посмурнела и плюхнулась на стул, медленно вытащив из-под себя оставленную на сидении сковородку:
– Как три недели? Да вы что! Шестого числа последний день эвакуации.
Внук легкомысленно возразил:
– Нам то что?
– Как? Сказали, всё вырубят.
– Что всё? Электричество? Так у нас своё, от генератора. Топлива для него полно.
– Метро закроют, свет и тепло вырубят.
– Зачем нам метро? А тепло нам печка-буржуйка даёт. Она на угле. А угля там целый вагон. Не пропадём.
– А есть что будете?
– Еды тоже полно. Кто-то спрятал на складе и забыл. Или помер.
– Какой еды?
– «Доширак, вкус детства», – Ярик засмеялся. – Типа того. Не бойся, не пропадём.
– Угу: «не бойся». Но как вы потом выбираться будете?
– Позвоним, попросим прислать за нами транспорт.
– А если и связь отрубят?
– «Связь»? Вообще-то могут. А спутникового телефона у нас нет… Впрочем, бабуля, волноваться нет причины.
– Как?
– Так. Бузмаков наверняка уже показал наш проект кому надо. Там уже все на ушах стоят. Нас найдут. Непременно найдут.
– Ой, ли?
– Уверяю тебя. Мы сделали такое открытие! Такое… Ты должна гордиться нами. Это величайшее открытие человечества. Через пару лет Земля вновь станет «голубой и зелёной». Поэтому, если увидишь, как над Москвой кружит межгалактический звездолёт, знай – это за нами.
– Хотелось бы верить, – старая женщина вздохнула, но тут же озарилась улыбкой: – Дай вам бог счастья. Чтобы все ваши надежды сбылись. А труды воплотились в результат. Аминь.
И она перекрестила сначала парня, а затем девушку.
Глава шестнадцатая
3 апреля
Сочи
В подвале
Боль, адская боль… Голова нещадно трещит. Боль полыхает всюду: в сорванных ногтях, в переломанных рёбрах, в разбитых коленях, в вывернутых суставах. Страшно… Больно… Темно… Темно, как в преисподней. Зря я очнулся. Зря. Это ад. Впрочем, стоит убедиться воочию… Вит предпринял попытку открыть глаза. Но они оказались открытыми. Светлее не стало. Заплывшие в кровоподтёках веки закрывали внешний мир ярко-красными шорами. Всё же со временем откуда-то
