Станислав Рем - Переведи меня через Майдан...

Вилен Иванович прижал руку к сердцу. Лишь бы только протянуть ещё, хоть немного. И следует вызвать Медведева. Его нужно ввести в курс дела. Немедленно! Пока Луговой не напел «первому» ещё что-нибудь. Пока сердце ещё стучит, а голова соображает. Хоть что-то.

Щетинин прикрыл глаза. Вся левая сторона онемела. А если и правая тоже онемеет? Следует поторопиться. Генерал с трудом достал мобильный телефон, медленно набрал номер:

— Герман? Приезжай. Срочно. И ещё. Просмотри прессу. Всё, что связано с десятыми числами ноября. Будь осторожен. Тебя могут… — Голос Вилена Ивановича сорвался на хрип. Обессилившая рука разведчика упала на ковровую дорожку, выронив трубку телефона.

Машины с представителями Европарламента въехали на территорию Мариинского дворца. Синчук проследил за своими людьми. Всё находились на местах, прикрывая подходы к воротам правительственного учреждения. Как только делегация вошла в здание дворца, Станислав Григорьевич подошёл к лейтенанту Борисову, из оперативного отдела.

— Как дела?

— Нормально, пан подполковник.

— Нормально будешь говорить тёще, по телефону. Куришь? — лейтенант отрицательно покачал головой. — Молодец. Здоровье — превыше всего. А чем ты Новокшёнова достал? — как бы вскользь поинтересовался подполковник у Борисова, при этом наблюдая за тем, как закрылись двери дворца за группой сопровождения Еврокомиссии. Так, их миссия на ближайшее время закончена. Теперь большая часть работы ложилась на службу безопасности президента, которая находилась внутри помещения.

— С чего вы это взяли, Станислав Григорьевич?

— Что взял?

— Ну, что Новокшёнов на меня рассердился.

— Так, домыслы. Впрочем, не хочешь говорить, молчи.

Синчук порылся в карманах, но сигареты от этого там не появились. Борисов несколько минут потоптался на месте, рядом с начальством. Потом, всё-таки, немного открылся:

— Утром к нам принесли информацию о ДТП.

— А нас что, в МВД перевели? — пошутил Станислав Григорьевич, хотя почувствовал, как внутри всё сжалось.

— Нет, конечно. Но там действительно, наша работа. Вчера, на Окружной, в районе Южной Борщаговки, с моста свалилась «ауди». Водитель погиб. По документам, гражданин России. Машину взял напрокат. Разбил вдребезги. А в кармане у него нашли баллончик с быстродействующим отравляющим веществом. Газ. Маркировку точно не помню. Но как мне сказали, достаточно одного пшика, чтобы в течении доли секунды убить всё живое в помещении пять на пять квадратных метров. Немецкая разработка. А упаковка российская. Для травли тараканов. Новокшёнов как увидел фотографии, так прямо из себя вышел.

— Какие фотографии?

— Трупа. Баллончика. Паспорта. Разбитой машины. В общем, как обычно.

— И что? — Синчук спрашивал как бы, между прочим, смотря по сторонам, создавая у лейтенанта впечатление, будто подполковник ведёт беседу от безделья. От нечего делать. В конце концов, он, после выполнения задачи, и так познакомится с данными материалами.

— Начал расспрашивать, что да как? Мол, почему именно нам перекинули дело. А я ему объясняю. Говорю, две детали насторожили ментов. Первая: баллончик с газом. А вторая, то, что кто-то поработал над тормозами «ауди». Почему водитель и разбился. Вот тут Новокшёнов и сорвался.

— Сильно?

— Да не очень. Правда, меня назвал тупой скотиной.

— Бывает. — усмехнулся Синчук.

— Так то оно так, только мы уже вторые сутки на ногах. То какого-то мужика ищем, по приказу генерала, и не находим. То гоняли за продавцом хот — догов…

— Свидетели есть? — задал вопрос Синчук, как бы пропустив мимо ушей спич лейтенанта.

— Какие свидетели? — поначалу не понял Борисов. — А, по делу? Нет. На стройке, в забор которой врезалась машина, был выходной. Сторож ходил в магазин. Когда вернулся, нашёл разбитую машину и труп. А из водителей никто не остановился. С трассы, если ехать не по кромке дороги, практически ничего не видно.

— Так говоришь, покойный был русским?

— Ну, да. — согласился Борисов. — Мы утром проверили. Прибыл в Киев 20-го, поездом. Из Москвы. Цель визита, где жил, не известно.

— Понятно. — протянул подполковник, — А Новокшёнову то что не понравилось?

Лейтенант пожал плечами. У него, как и у Синчука, тоже раскалывалась голова. Правда, по другой причине. Он, вместе с помощником, полночи безрезультатно рыскал по Киеву, в поисках какого какого-то мужика. Но сопоставить смерть автомобилиста с искомым объектом, лейтенант не догадался.

А вот у Синчука подозрение зародилось.

Он, вместе с лейтенантом, проверил людей, и, оставив Борисова за старшого, удалился, сказав, что пойдёт перекусить. Областное управление СБУ находилось в двадцати минутах ходьбы от Мариинского парка. Но Синчук не стал ждать, когда Князев подойдёт к нему. Он вскочил в машину, вывернул в районе Дома офицеров, и, оставив за собой китайское посольство, притормозил возле метро «Арсенальная», где и перехватил капитана.

«Сегодня, в 12.30 часов дня, в Мариинском дворце начались переговоры за круглым столом между оппозицией и представителями власти, по поводу урегулирования обстановки в Украине. В круглом столе, помимо прямых участников переговорного процесса, принимают участие Генрих Хольм, верховный комиссар Евросоюза по вопросам внешней политики и безопасности, президент Польши Януш Сапоцкий, представитель парламента Евросоюза Густав Шлоссер, президент Украины Д.Л. Кучерук и Голова Верховной Рады Алексеев Ю. В.

Михаил Самойлов и Владимир Дмитриев,

специально для кабельного телеканала ТВ «Москва».

Володя выключил камеру и кивнул в сторону дворца:

— Как думаешь, может пора собирать чемоданы?

— Посмотрим. Если Яценко сегодня не рванёт в Южнодонецк, то значит, договорились.

— А если рванёт, то мы следом за ним?

— Да нет. Думаю, здесь будет намного веселее.

Владимира Николаевича буквально всего трясло от негодования.

— Уроды! На посмешище захотели меня выставить. Козлы! — премьер широким шагом пересёк расстояние от машины до трапа самолёта. Ветер развевал полы пальто, но премьер совершенно не обращал внимания на то, что ему холодно. — Тарас!

Коновалюк, услышав зычный голос Яценко, заложил руки за спину, и, не спеша, подошёл к премьеру.

— Вот что, Тарас Гнатович. — Владимир Николаевич говорил громко, так, чтобы всем окружающим было слышно. — Готовься взять на себя командование штабом.

— А как же Леонид Сергеевич? — Коновалюк предполагал, что с Пупко они расстанутся в ближайшее время, но чтобы так скоро… Впрочем, причины для столь стремительных решений имелись.

Встреча за круглым столом для Яценко началась с болезненного момента. Во-первых, Козаченко разместили между Кучеруком и Хольмом, тем самым, откровенно показав премьеру его будущее в предстоящих переговорах. Во-вторых, организаторами стола не было учтено ни одно из замечаний от штаба Владимира Николаевича. В частности, на встрече не присутствовали представители от СНГ. И не только среди первых персон. Весь экспертный состав состоял исключительно из представителей Европейских стран. Коновалюк, знавший вспыльчивый характер премьера, ожидал, что тот сорвётся. Однако, Яценко нашёл силы сдержать свои порывы. Впрочем, не на долго.

Весь дальнейший ход беседы, тон которой задавал верховный комиссар Евросоюза по вопросам внешней политики и безопасности, особой многосложностью не отличался. Всё крутилось вокруг оппозиции, и договорённостей с ней по поводу дальнейшего поведения Майдана. Яценко в основном молчал. Если ему и предоставляли возможность говорить, то только в форме ответов на поставленные вопросы. Впрочем, и таковых было мало. А потому, Козаченко автоматически становился фигурой номер один. Премьеру постоянно вспоминалась последняя встреча с Онойко. Прав, — приходил к мысли Владимир Николаевич, — сто раз был прав хренов социалист, когда говорил: раз Европа настояла на переговорах, то она примет только правительство Козаченко. И никакое другое. Яценко постоянно терял нить переговоров, которая хитроумно сплеталась вокруг лидера оппозиции. Его волновал один вопрос: почему он, премьер-министр Украины сидит за одним столом с нарушителями правопорядка? Почему никто никак не реагирует на то, что практически захвачены Администрация президента, Кабинет министров? В осаде круглосуточно находятся Верховная Рада, ЦИК, Генеральная прокуратура, Верховный Суд. Власть парализована! Почему об этом никто из присутствующих не сказал ни слова? И не только не сказали ни слова. Едва он сам попытался поднять данный вопрос, ему просто заткнули рот. Деликатно. Вежливо. Но заткнули. Потому, что Европа по-другому не поймёт? Да хрен с ней, с Европой. Когда нужно будет, сама приползёт.