Кирилл Шелестов - Жажда смерти
— Кому ты запрещаешь? Мне? — подняв брови, Диана высокомерно уставилась на Владика. — Это что-то новое. С каких это пор ты начал считать меня своей собственностью?
— Диана, не надо! — взмолилась Настя.
Она не просто переживала за Владика, она как будто болела за него, и, похоже, уже не могла все это выносить. Мне тоже не очень нравилось все происходящее. Я мешкал.
— Едем, едем, — торопила Диана, подталкивая меня. Видя, что я все еще не трогаюсь с места, она высвободила руку и подошла к Храповицкому.
— Володя, мы кого-то ждем? — весело осведомилась она.
— Теперь уже нет, — отозвался Храповицкий усмехаясь.
Он обнял ее другой рукой, свободной от Вихрова, и подтянул к себе, глядя ей прямо в глаза.
Для Владика это было слишком. Мгновенье он еще стоял, переводя безумный, ошалевший взгляд с меня на Храповицкого. А потом нарыв его обид и унижений лопнул. Владик взвизгнул. Он не мог достать Храповицкого, отгороженного от него дюжими охранниками. И он бросился на меня.
— Это все ты виноват! — с ненавистью закричал Владик. — Ты виноват!..
Он размахнулся и ударил меня в лицо. Точнее, хотел стукнуть. Потому что это был жалкий, детский тычок, на который можно было вообще не реагировать. Я машинально отступил, сбил его руку и наугад отмахнулся левой сбоку.
Я не готовил удар. Я вообще не собирался его бить. Все вышло бездумно, автоматически. Но я попал ему в голову, что можно было объяснить лишь его нескладностью и полным неумением защищаться. Он рухнул на пол рыхлым мешком. Мне показалось, больше от неожиданности, чем от удара. Настя вскрикнула.
— Вот это по-нашему! — одобрительно хмыкнул Храповицкий. — Так им, Андрюха! Мочи хулиганов!
— Это точно, — подал голос Вихров. Не очень, правда, внятно.
— Зачем ты так? — в беспомощном отчаянии восклицала Настя. — Ему же больно!
Она метнулась к распростертому на полу Владику и опустилась рядом с ним на колени. Диана, оставив Храповицкого, подскочила к ней и тоже присела. Сам испугавшись того, что я натворил, я шагнул вперед и посмотрел вниз через их плечи.
Владик лежал на спине, разбросав руки и кусая дрожащие губы. Из-под его крепко зажмуренных век по щекам катились крупные слезы. И вдруг он шумно, прерывисто всхлипнул.
— Какой стыд! — проговорила Диана, поднимаясь. Не оборачиваясь больше на Владика, она решительно двинулась к выходу. Следом за ней потянулись Храповицкий и Вихров. Я замыкал группу поддержки, состоявшую из охраны. Владик и склонившаяся над ним Настя остались в коридоре.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
1
Мы выбрались из филармонии через служебный вход, где ждали наши машины и еще одна группа охраны. Все четверо — Вихров, Диана, Храповицкий и я — набились в «мерседес» Храповицкого. Ночами подмораживало, начинался гололед. Храповицкий берег купленную недавно «бентли» и ездил на белом «мерседесе», который он подарил Олесе и который забрал назад на время.
Вихров мирно дремал на переднем сиденье, мы втроем расположились на заднем. Диана сидела между нами, тесно прижавшись ко мне. Незаметно для Храповицкого она сжала мне руку.
— Какие у тебя холодные пальцы, — шепнула она, улучив минуту.
Я не ответил. После всех событий сегодняшнего вечера у меня, похоже, наступало похмелье. Меня немного знобило, и было не по себе.
— О чем шепчетесь? — встрепенулся Храповицкий.
— Да я пытаюсь Андрея соблазнить, а он сопротивляется! — пожаловалась Диана.
Храповицкий погрозил мне кулаком и, обняв ее, притянул к себе.
— Даже думать не смей! — проговорил он с шутливой угрозой.
Она высвободилась.
— Не так грубо, Володя, — сказала она спокойно. — Понежнее.
Он положил ладонь на ее узкое колено. Она покосилась на его руку, насмешливо покачала головой, но убирать не стала.
Вихрова мы разместили в небольшой гостинице на десять номеров, расположенной в старинном красивом особняке в центре города. Она принадлежала муниципалитету, и здесь останавливалась только приглашенные мэром или губернатором официальные лица.
Возле гостиницы стояли две машины, до отказа набитые привезенными Ольгой девушками.
Завидя наш кортеж, Ольга выскочила первой. За ней посыпались остальные, разминая ноги и потягиваясь.
— Ой, как нас много! — захлопала в ладоши Диана при виде девушек.
Я отметил про себя, что Диана сказала «нас», отождествляя себя с Ольгиными подопечными. Она отдавала себе отчет, в каком качестве ее сюда привезли. И это ее забавляло.
Мы выбрались из машины, а охрана принялась вытаскивать с переднего сиденья отяжелевшего и ничего не понимавшего Вихрова. Он что-то бормотал со сна и ворочался.
— Андрюшечка! — целуя меня, заныла Ольга. — Два часа вас ждем! Истомились все.
— А почему вы в бар не прошли? — спросил я. — Мы же договаривались, что вы там будете ждать.
— А нас не пустили! — наябедничала Ольга. — Администраторша, стерва какая-то, разоралась. Паспорта требовала. Прикинь? Где мы ей паспорта возьмем?
— Может быть, и нас не пустят? — осведомилась Диана, бросая взгляд на Храповицкого.
Она явно поддразнивала его. Он сразу взвился.
— Как не пустили?! — переспросил он, презрительно оттопыривая губу. Его самолюбие было задето неуважением к его гостям. — Кто не пустил?
Он решительно промаршировал в гостиницу. Девушки гурьбой семенили за ним. Их было семь или восемь. Ольга постаралась и контингент подобрала тщательно. Пара смазливых, стройных и надменных крыс, которые всем своим видом показывали непонимание того, что они, такие изящные и воздушные, делают в этом бездушном захолустье. Ночью. За триста долларов. И покорное стадо фактурных коровок. Килограммов этак от шестидесяти. И долларов примерно по двести за голову. Была еще одна худосочная мартышка. Видимо, за компанию, на всякий случай.
Мы с Дианой вошли последними. Навстречу нам уже спешила администраторша, довольно привлекательная самоуверенная женщина лет тридцати-тридцати двух, в черном костюме, лопавшемся на ее коренастой, крепко сбитой фигуре.
— В чем дело? — осведомился у нее Храповицкий свысока.
— Согласно правилам, мы пускаем гостей только по предварительной заявке тех, кто проживает в гостинице, — заученно, с нажимом заговорила она. — И только при наличии у них паспортов.
— Ты что, обалдела? — хмыкнул Храповицкий. — Ты знаешь, кто я?
— Правила существуют для всех! — вскинулась она. — Почему вы со мной так разговариваете?
Храповицкий оглянулся на меня.
— Андрей, — попросил он утомленно, — объясни, пожалуйста, этой... даме, — он, видимо, хотел сказать «дуре», но удержался, — что если она произнесет еще хоть слово, то я сейчас, при ней, позвоню мэру. А если я позвоню мэру, то с завтрашнего дня она будет искать другую работу.
Она дрогнула, но еще не капитулировала.
— Не надо меня пугать! — защищалась она, впрочем, уже испуганная. — Я действую по инструкции.
— Тише-тише, — принялся уговаривать я, беря ее под локоть и пытаясь отвести в сторону. Она вырвалась с негодованием. — Вы мне тоже очень нравитесь. Кстати, я абсолютно холостой мужчина. С серьезными намерениями. Никак не могу встретить подругу жизни. Мне хотелось бы с двумя детьми.
С женщинами, как и с домашними животными, значение имеет отнюдь не смысл ваших слов, а интонация. Произнося всю эту чушь, я достал из кармана двести долларов и попытался незаметно всучить ей, дабы убедить ее в серьезности своих намерений.
— Не надо мне денег! — воскликнула она, оскорбленная. — Я не из-за этого! Просто есть правила! Их надо соблюдать.
Она чуть не плакала.
— Проходите, чего уж тут, — разрешила она, борясь с собой и слезами. — А в другой раз все равно не пушу.
Вихров, доселе мирно почивавший в крепких руках охраны, неожиданно поднял голову.
— А ничего бабешка! — заметил он одобрительно. — Ядреная. Тащи ее ко мне.
— Я вам не бабешка! — отрезала администраторша и, пылая негодованием, вернулась на свое место за перегородку.
Бар внизу уже не работал, и мы поднялись в номер Вихрова, который именовался «президентским». Здесь имелся даже огромный конференц-зал человек на двадцать. Зато мини-бар отсутствовал. Толи администрация отеля считала подобные нововведения архитектурным излишеством, толи была убеждена, что президенты не пьют помалу. К счастью, мы обнаружили это еще днем. И, уходя с фуршета, велели охране захватить с собой спиртное, закуски и одноразовую посуду. Девушки наспех накрыли на стол, и мы расселись вокруг. Крысы устроились рядышком и, не обращая никакого внимания на остальных, начали негромко и подробно обсуждать модели мобильных телефонов. Коровки украдкой принялись за корм. Мартышка обследовала номер, включила телевизор, нашла какой-то музыкальный канал, прибавила звук и отправилась в туалет.
