Игорь Прелин - Агентурная сеть
По той же самой причине он отказался пить водку, виски, джин и прочие крепкие напитки, поскольку они имеют ярко выраженный аромат, а ограничился разрешенным для китайцев напитком — пивом. А пиво, как известно, напиток тяжелый, и после него не на душевный разговор тянет, а совсем в другое место!
Со временем Алла приспособилась к его чудачествам и разработала специальное меню, позволявшее китайцу сытно и вкусно пообедать и не навлекавшее на него никаких подозрений. При наших скромных возможностях это потребовало от нее большой изобретательности и сноровки, но чего не сделаешь ради успеха дела, которым занимается единственный муж!
Эта история имела оригинальное продолжение.
Уехала как-то Алла в Союз, чтобы помочь сыну успешно сдать выпускные экзамены в школе, и Сиренко стал кормить «Лю» то яичницей с помидорами, то яичницей без помидоров — это было все, что он умел готовить. Китайцу, успевшему привыкнуть к кулинарному разнообразию, это быстро надоело, и он как-то поинтересовался, когда же вернется Алла.
— К сожалению, еще не скоро, — разочаровал его Сиренко. — Так что нам придется еще какое-то время потерпеть и питаться всухомятку.
Ну, насчет себя Сиренко явно преувеличивал, потому что питался в посольской столовой и в этом смысле не испытывал больших лишений. А вот «Лю» явно загрустил, потому что для него самым привлекательным в общении с корреспондентом ТАСС были домашние обеды.
Сиренко уловил его настроение и решил развить затронутую тему, придав ей интимную направленность.
— Объясни мне, дружище, как это тебе удается столько лет жить вдали от семьи? Я вот месяц не могу обойтись без жены! И не столько из-за различных бытовых неудобств, но прежде всего как мужчина! Представляю, каково тебе!
Сиренко попал в самую точку!
Надо сказать, что не только «наш» китаец пребывал в таком незавидном положении. Все сотрудники китайских представительств, кроме посла и первого советника, находились в Африке без жен, по многу лет без отпуска, в полном отрыве от семей, и их участи можно было только посочувствовать!
На глазах «Лю» показались слезы. Он не стал откровенничать и детально расписывать все «прелести» своего холостяцкого бытия, но даже из того, что он рассказал, было ясно, как не сладко приходится ему и другим членам мужской «коммуны».
— Вам хорошо, — внезапно заключил он. — У вас большие колонии, много женщин, в том числе незамужних. А у нас одни мужчины. И встречаться с местными женщинами категорически запрещено!
Только Сиренко собрался прокомментировать его слова, как «Лю» задал неожиданный вопрос.
— Скажи, Владимир, а ты не можешь познакомить меня с какой-нибудь советской женщиной? Только так, чтобы об этом никто не знал?
— Видишь ли, я не занимаюсь сводничеством, — отрицательно покачал головой Сиренко и, чтобы хоть как-то приободрить вконец расстроившегося китайца, добавил: — Но если тебе удастся самому познакомиться, никто не будет тебе мешать. Если, конечно, она не будет против.
Этот сугубо мужской разговор послужил поводом для обстоятельного анализа, в результате которого родилась одна конструктивная идея, реализация которой входила в мою компетенцию, поскольку именно я командовал находившимися в стране агентами из числа советских граждан и гражданок. А в числе последних была переводчица одной из групп специалистов — миниатюрная, бойкая и, что немаловажно, внешне смахивавшая на японку девица по имени Лена, давно и тесно связанная с нашей службой. До выезда в загранкомандировку она работала в системе «Интуриста» и имела кое-какой опыт участия в различного рода мероприятиях по иностранцам, в том числе с использованием вполне определенного рода наклонностей и слабостей по отношению к прекрасной половине человеческого рода.
По всем своим параметрам Лена очень подходила для осуществления задуманной нами операции. Дело оставалось за малым: получить ее согласие и обеспечить возможность не то чтобы тайно, но во всяком случае незаметно для окружающих встречаться с нашим китайским другом, потому что незаметность гарантировала соблюдение основного условия, необходимого для успеха всей операции.
Лена находилась на связи у меня, однако во избежание разного рода кривотолков в искушенной на дела такого рода советской колонии личные встречи с женской агентурой, и Леной в том числе, проводила, главным образом, Татьяна. Я же подключался только эпизодически, когда того требовали какие-то исключительные обстоятельства.
Сейчас был как раз такой случай, поэтому я попросил Татьяну договориться с Леной о совместной прогулке на пустынный берег океана, чтобы вдали от любопытных соотечественников обсудить нашу идею.
— Раз надо, значит надо, — сказала Лена, когда я предложил ей принять участие в «деликатном» мероприятии по иностранцу. — Какие могут быть возражения?
— Видите ли, Лена, — стараясь не глядеть в ее сторону, сказал я, — речь идет не о простом иностранце. Тут есть кое-какая специфика.
— Он что, извращенец? Или африканец? — спросила Лена, и по ее интонации я догадался, что, в отличие от извращенца, перспектива интимной связи с африканцем вдохновляет ее значительно меньше.
— Нет, что вы! — успокоил я ее. — Это китаец. Но очень интеллигентный и симпатичный человек, — поспешил добавить я, чтобы окончательно развеять ее возможные сомнения.
— Вот как? — воскликнула Лена, и в ее вопросе прозвучал неподдельный интерес. — Ну что ж, китаец так китаец. Главное, чтобы он оказался настоящим мужчиной!
— Вот тут как раз могут возникнуть дополнительные сложности, — решившись, наконец, посмотреть ей прямо в глаза, сказал я. — Не исключено, что в кульминационный момент он оробеет, и придется как-то его стимулировать. От вас может потребоваться больше активности, чем обычно.
Заметив, как тщательно я подбираю слова, чтобы соблюсти необходимый такт и не выглядеть чересчур вульгарно, Лена улыбнулась и сказала:
— Да не беспокойтесь вы, Михаил Иванович! Никуда он от меня не денется. Для меня приказ Родины — закон!
Итак, с основной исполнительницей проблем не возникло. А вот с обеспечением конспирации проблемы возникли и притом весьма серьезные!
Прежде всего потребовалось поселить Лену в отдельную квартиру. Причем в таком месте, где не было бы других советских граждан, которые могли бы зафиксировать визиты китайца и из верноподданнических чувств или из-за чрезмерной бдительности настучать на нее, куда следует. Защитить Лену мы бы, конечно, сумели, но на вербовке китайца после этого пришлось бы поставить жирный крест: какая уж тут вербовка, если вся советская колония знает о его похождениях!
Все это и оказалось самой крупной проблемой!
Подходящую квартиру мы подыскали быстро, но в ней проживала семья специалиста, и в интересах дела потребовалось ее переселить. А переселяться они никак не хотели! Да и кто захочет оставить удобную и к тому же уединенную квартиру и жить в доме, под завязку набитом опостылевшими соотечественниками, где твоя частная жизнь станет достоянием общественности, как театральный спектакль на экране телевизора, установленного в красном уголке рабочего общежития!
Пришлось придумать соответствующую легенду, а потом, используя все мыслимые и немыслимые способы убеждения, уговорить заупрямившегося главу семьи и особенно его супругу освободить занимаемую ими жилплощадь. Слава Богу, у нас был такой весомый аргумент, как продление загранкомандировки! Их согласие было куплено ценой шестимесячной возможности пополнить свой валютный счет.
Когда эта проблема была решена, возникла другая: до этого Лена проживала вместе со своей группой, и эта группа наотрез отказалась с ней расставаться! Специалистов можно было понять: без языка в чужой стране много не наработаешь, и переводчица нужна постоянно. К тому же руководитель группы, находившийся, как и возглавляемые им специалисты, в стране без жены, имел на Лену кое-какое виды и потому никак не соглашался на ее переселение.
Но Лене явно больше светило общение с китайцем, поскольку это было выгоднее ей лично и полезнее для государства (при всех своих наклонностях, Лена все же была настоящей патриоткой!), чем бесперспективные домогательства руководителя группы — человека в возрасте и к тому же женатого! И потому она проявила завидный характер и в немалой степени способствовала разрешению возникшего конфликта.
В итоге после долгих и бурных препирательств с руководителем пришлось вообще забрать Лену из группы, заменив ее на студента-практиканта, а необходимость переселения обосновать тем, что в скором времени приедет еще одна переводчица, и они будут жить вдвоем, поскольку, и это было хорошо всем известно, советские граждане, а тем более гражданки не проживали в чужой стране поодиночке.
