Иэн Рэнкин - Заживо погребенные
Когда Хоган снова сел, Ребус заметил, что у него слегка покраснела шея.
– Такое случается, Бобби, – успокоил его Ребус, а сам задавал себе вопрос: был ли этот револьвер у Даймонда под ремнем, когда он отвечал на их вопросы…
Перед тем как начинать вскрытие, у тела, лишенного одежды, измерили температуру. Ребус и Хоган хорошо представляли, что будут проверять патологоанатомы: уровень алкоголя в крови, наличие ран, травм головы… Им предстояло выяснять, был ли Даймонд, оказавшись в воде, еще жив или уже мертв. Если жив, можно предположить несчастный случай – допустим, по пьяни. Если мертв – преступление налицо. Все – от состояния глазных яблок до содержания легких – дает комплекс отдельных фактов, на основании которых должно последовать заключение. Температура тела позволяет установить момент наступления смерти, хотя пребывание тела в воде делает точность такого вычисления весьма условной.
Просидев минут двадцать в качестве зрителя, Ребус объявил, что ему необходимо покурить. Хоган решил присоединиться. Они зашли в ординаторскую, налили по чашке чая и вышли во двор. Ночь была прохладной и ясной. Во дворе стоял катафалк, куда собирались грузить покойного, умершего естественной смертью. Водитель, обернув к ним сонное лицо, приветствовал их легким кивком. В такое время, да еще в таком месте приходится сталкиваться с самыми необычными ситуациями. С тем, от чего большинство людей – из тех, что спят сейчас в своих постелях, положив головы на подушки, и будут спать до утра, – попросту шарахаются.
– Гробовщик, – задумчиво проговорил Хоган. – Ты никогда не задумывался, почему в таких обстоятельствах это слово звучит как-то по-дурацки? А почему бы не погребальный администратор, например? По-моему, куда более благозвучно, чем гробовщик?…
– Ты хочешь настроить меня на философский лад, Бобби?
– Да нет, я так просто… Да ладно, проехали.
Ребус улыбнулся. Его голова была занята мыслями о Дики Даймонде. Дики преподнес им настоящий подарок – Чиба Келли. Они, судя по всему, его приняли, представили свои соображения Теннанту, и на этом все кончилось. Но Грей и Джаз – в особенности Джаз – этим не удовлетворились. Ребус подумал: а не решили ли они дожать Дики? Ребуса они высадили на площади Хеймаркет… а что им мешало после этого повернуть назад? Фактически они сделали себе неоспоримое алиби. Расставшись с ним, троица держала путь из города в западном направлении, а труп Дики обнаружили в северо-восточной части. Дикая орда начала свое существование как наскоро и бездумно сформированная группа неуправляемых офицеров, не признающих авторитета, не подчиняющихся приказам и не исполняющих их. И вот теперь Ребусу не давал покоя вопрос: можно ли ожидать от них чего-то более опасного, более смертоносного? Грей, Джаз и Уорд горели желанием ограбить склад и завладеть товаром. Без полиции тут не обойдется, но это, казалось, их совершенно не беспокоило. Были ли они способны убить Дики Даймонда? А тогда все тот же вопрос: зачем понадобилось его убивать?
Ответа на этот вопрос у Ребуса не было… пока.
Прислонившись спиной к стене, он наблюдал за дорогой и вдруг заметил припаркованный автомобиль. Внутри происходило какое-то движение. Когда водительская дверь открылась, в фигуре, освещенной пробивающимся из салона светом, он узнал Мэлки. Поискал глазами его мать, но ее не было. Мэлки вылез из машины и уже переходил улицу, направляясь прямо к Ребусу, но, дойдя до линии, разделяющей дорожные полосы, остановился и выбросил вперед руку с выставленным указательным пальцем.
– Подлец, это ведь ты его убил!
Хоган стоял у стены рядом с Ребусом.
– Уймись, Мэлки! – крикнул он.
– Дики говорил, что собирается встречаться с тобой! – хриплым голосом продолжал кричать Мэлки. Теперь указательный палец был направлен на здание морга. – И это ты называешь «встретиться»? Человек приходит поговорить, а ты его убиваешь!
– Что он несет, Джон? – растерянно спросил Хоган.
Ребус в недоумении покачал головой:
– Возможно, Дики действительно сказал, что хочет повидаться со мной…
– Но так и не выбрал время для этого? – предположил Хоган.
– Или у него не было возможности это сделать.
Хоган потрепал Ребуса по рукаву.
– Пойду потолкую с ним, – сказал он, шагая к мостовой и выставив вперед открытые ладони. – Успокойся, Мэлки, успокойся… Я понимаю, тебе сейчас плохо, но давай не будем будить соседей, договорились?
На мгновение Ребусу показалось, что Хоган собирается просить Мэлки «не будить мертвых»…
Ребус вошел внутрь, поднялся в ординаторскую и поставил пустую кружку в раковину. Он уже направлялся к двери, собираясь снова вернуться к прозекторской, как вошел доктор Керт, но уже без костюма и резиновых сапог.
– Как там, есть чай? – поинтересовался он.
– Чайник закипает быстро.
Керт приготовил чашку и пакетик с чаем.
– Он был уже мертв, когда оказался в воде, – начал он. – Убили его где-то около полуночи и вскоре после этого тело бросили в воду. Судмедэксперт, возможно, расскажет какие-то подробности после осмотра одежды.
– От чего он умер?
– Его задушили, сдавив дыхательное горло.
Ребус мысленно перенесся в комнату для допросов, и перед его глазами возникла картина: согнутая в локте рука Грея сдавливает шею Дики Даймонда…
– Не угостите меня сигаретой? – слегка конфузясь, попросил Керт. Ребус раскрыл перед ним пачку, и Керт, взяв одну, положил ее за ухо. – Покурю, когда буду пить чай. Надо доставлять себе простые удовольствия, правда, Джон?
– Что бы мы делали без них? – вместо ответа спросил его Ребус; мысленно он был уже в пути…
Когда он добрался до Туллиаллана, уже светало. Почти одновременно с ним в колледж, крадучись, пробрался еще один детектив, проведший ночь в чужой постели. Ребус знал этого молодого парня, сержанта сыскной полиции из недавно созданного подразделения в центральном районе города. В колледже он проходил курс обучения по одной из специальных программ. Ребус объехал вокруг парковки, высматривая принадлежащую Джазу «вольво». Машина была покрыта росой, так же как и машины по обе стороны от нее, значит, она уже долго здесь стоит. Он положил руку на капот – холодный, такой же холодный, как и у тех, что стоят по бокам.
Отыскав «лексус» Грея, он проделал то же самое с ним. Ничто не указывало на то, что ими недавно пользовались. И тут до него дошло, что он не знает машины Алана Уорда. Он подумал, что можно прочесать парковку и поискать на заднем стекле эмблему автодилера, работающего в Дамфрисе… Но на это нужно время, к тому же Ребус был почти уверен, что это ничего не даст, а потому направился к входной двери. Войдя внутрь, он пошел по коридору, в который выходили двери жилых комнат, и, дойдя до двери Грея – четвертой от двери в его комнату, – громко постучал. Не дождавшись ответа, постучал еще раз.
– Кто там? – донесся хриплый голос.
– Это Ребус.
Щелкнул замок, и дверь открылась. В освещенном проеме стоял Грей.
– Что, черт возьми, происходит? – спросил он.
Он был в футболке и трусах. Волосы стояли дыбом. Из комнаты пахнуло застоявшимся спертым воздухом.
– И долго ты спал, Фрэнсис? – поинтересовался Ребус.
– А тебе-то какое дело?
– Дики Даймонд найден мертвым. Его задушили.
Грей не ответил и лишь моргнул несколько раз, словно стряхивая с глаз остатки сна.
– А после этого утопили у пристани в Лейте. Убийца пытался замести следы, представив дело так, будто… – Ребус, сощурив глаза, посмотрел на Грея. – Припоминаешь, как это было, Фрэнсис? Ведь это произошло всего четыре или пять часов назад.
– Четыре или пять часов назад я уже был в постели, – объявил Грей.
– Кто-нибудь видел, как ты возвращался?
– Ребус, я не обязан ничего тебе объяснять.
– Вот тут ты не прав, – возразил Ребус, помахивая в такт словам указательным пальцем. – Вот что, буди своих парней, и подходите в бар. Жду вас там. Но учти, придется потрудиться, чтобы убедить меня, что вы здесь ни при чем.
Ребус вошел в бар. Воздух был пропитан запахом выдохшегося пива и табачного дыма. На стойке стояло несколько стаканов, оставленных засидевшимися посетителями, покинувшими бар уже после закрытия. Большинство стульев стояли на столах кверху ножками. Поставив один из них на пол, Ребус устроился на нем поудобнее. За каким чертом я сюда притащился? – спрашивал он себя. Совсем не потому, что боялся, что Дики Даймонд уже кому-нибудь все разболтал. Причина скорее была в том, что он был просто не в силах продолжать то, за что взялся. Все, казалось, пошло вразнос, его тонкая, почти ювелирная работа без прикрытия кончилась ничем – возможно, потому, что именно изощренность никогда не была его сильной стороной. Теперь он решил идти напролом, отбросив все ухищрения и тонкости, чтобы посмотреть на реакцию троицы. А что он теряет? На этот вопрос он тоже не мог ответить.
