Розанна - Валё Пер
Уснул он, когда начало светать.
VI
Из Муталы они выехали рано утром, но горячий воздух уже дрожал над асфальтом. Шоссе перед ними было прямым и пустынным. Колльберг с Меландером сидели впереди, Мартин Бек устроился сзади у открытого окна и подставил лицо ветру. Перед отъездом он выпил кофе, и теперь неважно себя чувствовал.
Колльберг ведет машину скверно, рывками, подумал Картин Бек, но, по крайней мере, медленно. Меландер, сжимая в зубах трубку, без всякого выражения глядел в окно.
Минут сорок пять они проехали молча, наконец Колльберг кивнул влево, где между деревьев появилось озеро.
– Это озеро Роксен, – объявил он. – Три озера в центральной Швеции – Бурен, Роксен и Глан. Клянусь, это единственное, что я запомнил из того, что мне вбивали в голову в школе.
Остальные ничего не сказали.
В Линчёпинге они остановились у закусочной. Мартин Бек еще не хотел есть и остался в машине, а его коллеги пошли перекусить.
Завтрак поднял настроение Меландеру, и остаток пути они с Колльбергом болтали о том о сем. Мартин Бек молчал. У него не было желания разговаривать.
Когда они приехали в Стокгольм, он сразу отправился домой. Его жена сидела на балконе и загорала. Она была в одних трусиках от купальника. Услышав, что открывается входная дверь, она взяла с балконных перил бюстгальтер и встала.
– Привет, – сказала она. – Как съездил?
– Отвратительно. Где дети?
– Они поехали к воде. На велосипеде. Ты выглядишь бледным. Конечно, питался нерегулярно. Я приготовлю тебе завтрак.
– Я устал, – сказал Мартин Бек, – и не хочу завтракать.
– Но это будет быстро. Посиди пока, а я…
– Я ведь говорю, что не хочу завтракать. Пойду немного посплю. Разбуди меня через час.
Была четверть одиннадцатого.
Он пошел в спальню и закрыл за собой дверь.
Когда она разбудила его, ему показалось, что он спал несколько минут.
Было без четверти час.
– Я ведь сказал: через час.
– Ты выглядел таким уставшим. Тебе звонит старший комиссар Хаммар.
– Черт его побери.
Через час он уже сидел в кабинете шефа.
– Удалось что-нибудь выяснить?
– Нет. Мы не знаем абсолютно ничего… не знаем, кто она, не знаем, где ее убили, а тем более, кто ее убил. Знаем лишь, когда и как, но это все.
Хаммар положил руки на стол и, наморщив лоб, изучал свои ногти. Он был старше Мартина Бека на пятнадцать лет, уже немного располнел, у него были густые седые волосы и косматые брови. Это был хороший шеф, спокойный, иногда даже флегматичный; они всегда друг с другом ладили.
Комиссар Хаммар сцепил пальцы рук и посмотрел Мартина Бека.
– Поддерживай контакт с Муталой. Наверняка ты прав, у девушки отпуск, все думают, что она где-то путешествует, может быть, даже за границей. Возможно, пройдет не меньше двух недель, пока кого-то не начнет беспокоить ее отсутствие, если предположить, что у нее трехнедельный отпуск. Но рапорт я бы попросил тебя представить как можно скорее.
– Сегодня же ты его получишь.
Мартин Бек пошел к себе в кабинет, снял чехол с пишущей машинки, несколько минут полистал копии, подученные от Ольберга, и принялся печатать.
В половине шестого зазвонил телефон.
– Ты придешь домой к ужину?
– Вероятнее всего, нет.
– Неужели в мире больше нет других полицейских, кроме тебя? – начала его жена. – Почему всё должен делать только ты? Твой шеф разве не знает, что у тебя есть семья? Дети уже спрашивают, где ты.
– Ну, хорошо, может, мне удастся прийти в половине седьмого.
Через полтора часа рапорт был готов.
– Отправляйся домой и постарайся хотя бы немного выспаться, – сказал Хаммар. – Ты выглядишь уставшим.
Мартин Бек устал. Домой он приехал на такси, поел и сразу лег.
Уснул он мгновенно.
В половине второго ночи его разбудил телефон.
– Ты спал? Сожалею, что я тебя разбудил. Я только хотел тебе сказать, что уже все выяснилось. Он сам сознался.
– Кто?
– Хольм, сосед. Ее парень. Он совершенно потрясен. Ревность. Удивительная история, что скажешь?
– Чей сосед? О ком ты, собственно, говоришь?
– Как о ком? О женщине, которая жила на верхнем этаже. Я хотел тебе сказать, что теперь ты можешь спать спокойно и не ломать себе над этим голову… О Боже, я же все перепутал!
– Я слушаю.
– О черт! Да ведь ты этим не занимался. Это дело вел Стенстрём. Ради Бога, извини. До завтра.
– Хорошо, что ты мне позвонил, – сказал Мартин Бек.
Он снова лег, но уснуть не мог. Лежал на спине, смотрел в потолок и слушал, как его жена тихонько похрапывает. У него было чувство опустошенности и отчаяния.
Когда в спальню начало светить солнце, он повернулся на бок и подумал: «Завтра позвоню Ольбергу».
Утром он позвонил Ольбергу, потом звонил четыре-пять раз в неделю в течение месяца, однако им уже не о чем было говорить. Кто была та девушка, оставалось загадкой. Газеты уже перестали писать об этом преступлении, а Хаммар больше не интересовался, как идет расследование. Среди лиц, находящихся в розыске, по-прежнему не значилось никого похожего по описанию на нее. Иногда казалось, что она вообще никогда не существовала. Наверняка о ней забыли все, кроме Ольберга и Мартина Бека.
В начале августа Мартин Бек взял неделю отпуска и поехал с семьей на островок в заливе недалеко от Стокгольма. Вернувшись, занялся накопившимися текущими делами. Чувствовал он себя вялым и плохо спал.
Однажды ночью в конце августа он лежал в постели и смотрел в потолок. Поздно вечером ему позвонил Ольберг. Звонил из городской гостиницы, и по голосу казалось, что он был немного пьян. Они пару минут поговорили об убийстве, и, прежде чем повесить трубку, Ольберг сказал:
– Кто бы он ни был и где бы он ни был, мы должны его найти.
Мартин Бек встал и побрел босиком в гостиную. Он зажег настольную лампу и посмотрел на модель учебного парусника. Нужно было еще установить такелаж.
Он сел за письменный стол и вытащил папку из нижнего ящика. В ней лежало описание девушки, составленное Колльбергом, и фотоснимок, который сделал полицейский фотограф в Мутале, почти два месяца назад. Он знал описание почти наизусть, но снова медленно и внимательно прочел его. Потом разложил на столе фотографии и долго на них смотрел.
Закрыв папку и погасив свет, он сказал себе:
– Кто бы он ни был и кто бы она ни была, я должен это сделать.
VII
– Интерпол, черт бы его побрал, – сказал Колльберг.
Мартин Бек ничего не ответил. Колльберг заглядывал ему через плечо.
– Эти идиоты к тому же еще пишут по-французски?
– Это тулузская полиция. Они кого-то ищут.
– Французская полиция, – сказал Колльберг. – Несколько лет назад я послал им через Интерпол заявление о розыске. Речь шла об одной соплячке из Юрсхольма. Три месяца они отмалчивались, а потом вдруг пришло длиннющее письмо от парижской полиции. Я, конечно, ни слова не понял и отдал его переводить, а на следующий день читаю в газете, что ее нашел один шведский турист. Нашел, еще чего. Она просто торчала в том знаменитом на весь мир ресторане, где высиживают все те шведские соплячки, которые занимаются этими делами бесплатно…
– «Le Dome».
– Точно. Так вот, сидит там эта девица с одним арабом, с которым она спит, причем торчит там каждый день уже полгода. Ну вот, а днем мне приносят перевод и я узнаю, что во Франции ее не могут найти вот уже три месяца и в настоящее время ее наверняка там нет. Д если и есть, то только мертвая. При «нормальном» исчезновении у них все выясняется максимум за две недели, в данном же случае, к сожалению, вероятнее всего произошло преступление.
Мартин Бек сложил письмо, взял его за уголок и опустил в один из ящиков.
– Что они пишут?
– Ах эти, из Тулузы? Испанская полиция нашла ее на прошлой неделе на Мальорке.
– И для этого им нужны такие печати и длинные письма?
