Нора Робертс - Иллюзия
Чтобы встретить врага во всеоружии.
Глава 22
Она несколько часов изучала планировку кинотеатра, образно выражаясь, затыкала дыры, если те попадались ей, проверяла и перепроверяла возможные пути, точки, из которых можно было проникнуть в зал.
Если Фрай попадет внутрь, назад ему дороги нет. Из театра он уже не выйдет.
Но если все-таки не войдет, на этот случай она уже приготовила оповещения, отправила фоторобот и описание его внешности всем транспортным службам города, общественным и частным. Несмотря на то, что у него не было водительских прав, она, на всякий случай, предупредила все агентства по прокату автомобилей.
Ему ничто не мешает приобрести машину. Или увести из гаража Александера любую служебную. Времени на то, чтобы оставить блокпосты на каждом мосту, в каждом тоннеле, у нее не было, как не было возможности перекрыть весь Нью-Йорк из-за одного человека.
Полагаясь на собственное чутье и сделанную Мирой психологическую характеристику, Ева взвесила возможные варианты и решила: он придет за ней.
Она ждала этого момента. Сама мысль о том, что она встретится с ним лицом к лицу, что она обезвредит убийцу, помогла ей на какое-то время забыть о том, что сначала ей предстоит пройти через руки Трины.
Сказав себе, что до этой пытки еще много часов, она взялась утрясать детали: раздавала поручения, решала вопросы безопасности внутри и вокруг театра, знакомилась с отчетами. И потеряла счет времени.
Когда Пибоди вошла к ней в домашний кабинет, Ева ее даже не заметила. А ведь не кто иной, как она сама, велела ей прийти пораньше.
— Извини, что опоздала.
Ева оторвалась от бумаг.
— Опоздала? — Она посмотрела на часы. — Верно, опоздала. Кстати, почему ты опоздала?
— Чертовы пробки. Мы подумали, что поскольку должны захватить с собой наши вечерние платья, то нам лучше взять такси и не ехать в метро. И моментально застряли в пробке. Сначала в одной, затем в другой. Но у нас все равно остается время до того, как здесь появится Трина. Я отслеживала все сообщения между тобой, шефом и начальником службы безопасности театра. Да я их все отслеживала. Смотрю, ты работала не поднимая головы.
— Нам нужно позаботиться о безопасности зрителей, плюс оградить себя от журналистской братии. Мы должны быть готовы взять его, как только он появится. Нам не нужно, чтобы зрители и журналисты получили парочку убитых или раненых копов. Не говоря уже о панике, которая непременно возникнет.
— Согласна.
— Нам также ни к чему раненые зрители. Мы не можем допустить, чтобы подозреваемый сбежал. В последнем случае СМИ поднимут такой вой, что нам не отмыться от грязи, которую они выльют на нас, до конца наших дней.
— Согласна.
— Поэтому для нас желательно его заметить и устранить — быстро и тихо, без шума и пыли. — Ева потерла затекшую шею. — А вот это уже проблематично.
— Это почему же? Разве ты не изучала планировку здания вдоль и поперек, не продумала свой план от «а» до «я»? Разве мы не готовы?
— Он сильный, он быстрый и швыряется детьми.
— Не думаю, что на премьере будут дети подходящего возраста.
— Он выжимает сто килограммов, — напомнила ей Ева. — Ему ничего не стоит швырнуть нас обеих, а потом как ни в чем не бывало пойти себе дальше.
— Послушай, Даллас. Если ты считаешь, что твой план пойдет наперекосяк, может, мы все отменим? Можем, нам вообще не ходить туда?
— Разве я что-то такое сказала? Мы обезвредим его. Но это вряд ли получится быстро и тихо. Единственное, на что я надеюсь, что мы сумеем обойтись без жертв среди зрителей и всеобщей паники.
— Хотелось бы.
— Не хотелось бы, а так и сделаем, — поправила ее Ева. — Он привык к субординации. В армии, в военизированной группе, в спортивной команде. Так что велика вероятность того, что сначала он попытается устранить меня. Но это не означает, что он, появись у него такая возможность, не начнет с тебя. Где твое оружие?
— С моими вещами. Я сложила все в гостевой комнате, которую нам выделил Соммерсет. Собиралась положить пистолет в сумочку. Я недавно на распродаже купила такую симпатичную сумочку с фальшивым рубином на застежке…
— Пибоди!
— Она отлично подходит к моему платью, — гнула свою линию та. — И главное, она довольно вместительная. Потом мне в голову пришла одна идея.
— Интересно, какая?
— Видишь ли, у моего платья юбка в складку. Я распорола боковой шов, и у меня получился разрез. — Пибоди похлопала ладонью по бедру, показывая, где это. — И я смастерила набедренную кобуру.
— Ты смастерила кобуру?
— Ну, это что-то вроде плотной подвязки, правда, не такая хорошенькая. На хорошенькую не хватило времени. Я смастерила ее прошлой ночью из подручных материалов. Но пистолет она удержит. Чтобы его взять, мне достаточно сунуть руку в разрез.
— Ты смастерила кобуру, — повторила Ева, озадаченная и восхищенная одновременно. — Мастерить вещи своими руками — это в духе фриэйджера. Кобуру? Это совершенно не в духе фриэйджера. Зато сразу виден смекалистый коп.
— Смекалистый коп, — задумчиво повторила Пибоди, и в ее глазах заплясали довольные искорки. — Да я могу сделать их не один десяток. Да что там, наладить целое производство под фирменным названием «Смекалистый коп». Начну целый кустарный бизнес. Я видела набросок твоего платья. Скажи, а где будет твой пистолет?
— В набедренной кобуре. Правда, кобуру мастерила не я, — добавила Ева. — Кстати, наверно, я тоже сделаю разрез.
— Нет, с твоим платьем это не пройдет. Я видела рисунок. Этим ты сразу угробишь силуэт.
— Да, меня это тоже беспокоит. — Впрочем, куда важнее то, что мы при случае можем быстро выхватить оружие. — Давай пройдемся по нашему плану еще разок.
— Слушай, можно мне сначала кофе? Я подумала, поскольку мы при исполнении служебных обязанностей, вино исключается, а жаль, потому что у меня легкий мандраж из-за чертовой красной дорожки.
— Пусть у тебя лучше будет мандраж из-за того, что на тебя может напасть бывший полупрофессиональный футболист, который тяжелее тебя как минимум килограммов на сорок, если не на все пятьдесят.
— Это уже другая сторона мандража.
Взбодрившись кофе, они несколько раз прошлись взад-вперед по самым мелким подробностям операции.
Все, хватит, решила в конце концов Ева, а через несколько секунд услышала смех Миры. Его ни с чем не спутаешь.
Что, если Трина тоже застряла в пробке? В жуткой пробке, адской пробке, в которой ей еще стоять и стоять не один день. Что, если…
Увы, в следующий момент на пару с розово-золотой эльфийской фигуркой Мавис в комнату шагнуло ее проклятье.
— Эй, вы готовы? — спросила Мавис и покружилась на месте. И, пока кружилась, сумела почти вплотную приблизиться к распечаткам, синькам и картинкам на экране компьютера. — Да вы работаете! Почему вы работаете?
— Потому что преступники не дремлют? — предположила Ева.
— Только не вздумайте сказать мне, что вы никуда не идете! — Мавис строго погрозила пальцем обеим — Еве и Пибоди. — Эта премьера — событие года. Это твой фильм. А для нас с Пибоди это наш кинодебют.
— Да нет, мы идем. — Ева испуганно покосилась на Трину. Та пристально изучала ее, как будто собралась размазать по приборному стеклышку. — Мы идем, но как на работу.
— И на вечеринку, — поспешила добавить Пибоди.
— После того как вы побываете в моих руках, вас будет не узнать, — сказала Трина. Ее собственные волосы были уложены наверх красно-золотыми кудрями, напоминая пылающую башню. Она покружилась, чтобы ее рассмотрели со всех сторон, а когда остановилась, то ущипнула Еву за щеку. От неожиданности та лишилась дара речи.
— У тебя хорошая кожа. Смотрю, ты за ней ухаживаешь.
— Я… — растерянно пролетала Ева. — Наверно, ухаживаю.
С этими словами она легким похлопыванием нанесла на лицо мазь, которую ей протянула Трина. Нет, не потому, что она побаивалась косметолога, а потому, что пребывала в хорошем настроении.
— Ущипни меня еще раз, и я прихлопну тебя на месте.
— Успокойся. Сейчас я устрою вам обеим гидромассаж, после которого ваши щечки станут как шелковые.
— Мне не нужен…
— Это займет лишь пару минут. — Трина решительно отмела в сторону любые возражение с ее стороны. — Сначала загрунтуем холст, затем нанесем краску. Итак, приступим…
— Но мне еще нужно Мавис ввести в курс дела.
— Можешь это сделать во время гидромассажа. Кстати, Мавис я его уже сделала. Наша база — в главной спальне.
— Вот как?
— Скажи, как тебя накрасить? Сделать из тебя шлюху или как? Слушаю твои предложения, — произнесла Трина.
— Ты нарисовала на мне татуировки, не спросив моего разрешения и даже не предупредив.
Губы Трины растянулись от уха до уха.
