Нора Робертс - Интерлюдия смерти

Нора Робертс

Интерлюдия смерти

Познание — не детская игра;

Оно неизбежно сопряжено с болью.

Счастливо дитя, чей отец отправился к праотцам.

1

Ни одно убийство не похоже на другое, у каждого — свое лицо. Некоторые стары, как само время, а избороздившие их морщины сочатся пролитой Каином кровью. Пастырь брата своего становится палачом для другого человека.

Это дело представлялось несложным хотя бы потому, что список подозреваемых был весьма ограничен.

Население планеты Земля неумолимо росло, пока к весне 2059 года не увеличилось настолько, что ее обитатели вынуждены были покинуть родную планету и рассеяться по рукотворным миркам и сателлитам. Однако умение и способность создавать новые вселенные, дерзновенность самой мысли о подобном «сотворении мира» отнюдь не отвратили представителей рода человеческого от стремления уничтожать себе подобных.

В этом деле люди проявляли порой изощренность и даже утонченность, но, оставаясь всего лишь людьми, могли прибегнуть и к самым примитивным способам убийства — скажем, просто вонзить острый нож в сердце жертвы из-за пачки электронных карточек.

Вековая история и сами люди не только усовершенствовали и разнообразили искусство убийства, расширив круг жертв и мотивов, но они породили и необходимость самого сурового наказания и средств его осуществления.

Определение виновных и оправдание невиновных превратились — возможно, впервые со времен рокового соперничества библейских братьев — в подлинное искусство и науку.

Теперь убийцу могли не только отправить кратчайшей дорогой в Землю Нод, но и заключить там в клетку-камеру из стали и бетона, где у него будет достаточно времени, чтобы поразмыслить над тем, когда же он пошел не по той дорожке.

Но фокус заключался в том, как доставить осужденного туда, где, по решению суда, ему было самое место. А вот для этого уже была нужна целая система. И система эта требовала определенных техник, подготовки людей и всей организационной структуры.

И помимо прочего регулярных семинаров для повышения квалификации и обмена опытом.

Что до лейтенанта Евы Даллас, то она скорее согласилась бы встретиться лицом к лицу с бандой безбашенных молодчиков, чем провести семинар по теории и практике раскрытия убийств. Хулиганы хотя бы были предсказуемы и не могли выкинуть ничего такого, что поставило бы опытного копа в тупик.

И ладно бы еще, что ее послали на эту чертову конференцию по безопасности и обеспечению правопорядка, она бы пережила и то, что ее начальство поручило ей провести этот проклятый семинар. Так нет, этого оказалось мало! Это мероприятие проходило за пределами планеты!

«Можно подумать, что эту дурацкую конференцию нельзя было провести в Нью-Йорке! — злилась Ева, лежа на гостиничной кровати и уткнувшись носом в подушку. — Неужели на нашей планете не нашлось подходящего места?! Как же, вздумали устроить сборище полицейских и спецов в космосе!»

Ева ненавидела космические перелеты и всячески старалась их избегать.

И из всех мест в изведанной части Вселенной оргкомитет не смог отыскать другой дыры, кроме Олимпуса! Мало того, что ее оторвали от реальных дел, так еще ей, опытному детективу, занятому конкретной работой, поручили проводить идиотский семинар в конференц-зале одного из бессмысленно роскошных отелей сети «Олимпус», принадлежащей ее мужу.

«Чертов сукин сын! — злилась на мужа Ева, пытаясь понять, может ли она управлять своим телом, почти расплавившимся во время посадки. — Он наверняка все это подстроил, заранее спланировал! А мне за все расплачиваться».

«Придется теперь вести дурацкие светские разговоры, ходить на встречи, — с тоской думала Ева. — И, что ужаснее всего, придется выступать! И через несколько дней опять влезать в эту летающую мышеловку Рорка и лететь обратно».

От одной мысли об этом Еве стало плохо, и она даже начала фантазировать о том, как бы сложилась их жизнь, если бы они решили обосноваться здесь до конца жизни.

На Олимпусе есть гостиницы, казино, дома, бары и магазины. А значит, есть и люди. А раз есть люди, то есть и преступления. А если есть преступления, без полицейских не обойтись. Она вполне могла бы сменить жетон нью-йоркской полиции на значок Межпланетной правоохранительной организации.

— Можно было бы устроиться в МПО, — пробормотала она в подушку.

— Разумеется, — отозвался Рорк, закончив изучать отчет и направляясь к Еве. — Через какое-то время ты привыкнешь к космическим перелетам и будешь носиться с планеты на космическую станцию, а оттуда на какой-нибудь спутник. Ты будешь неотразима в этой бело-синей форме и в сапожках до колен.

У Евы еще больше разыгралась фантазия.

«В конце концов, межпланетный отдел — это престижно», — подумала она, но вслух произнесла:

— Поцелуй меня в задницу!

— Слушаюсь!

Рорк склонился над Евой и запечатлел поцелуй на ее тугой ягодице, а потом стал медленно продвигаться вверх по спине.

Космический перелет подействовал на Рорка совсем не так, как на жену, он его только бодрил.

— Если ты на что-то надеешься, то жестоко ошибаешься, — сказала Ева.

— А я вообще оптимист, — Рорк упивался ее стройным гибким телом. Его губы добрались до изгиба шеи, нежно лаская кожу у самых корней ее коротко остриженных растрепанных волос. Почувствовав ее дрожь, Рорк улыбнулся и стремительно, резким движением перевернул ее на спину.

Задумчиво проведя пальцем по ямочке у нее на подбородке, он нахмурился.

— Ты что-то бледненькая, а?

Ева обиженно смотрела в его глаза своими бездонными золотисто-карими глазами. Ее пухлые губы сложились в ироничную усмешку.

— Как только поднимусь, непременно припечатаю твою милую физиономию.

— Жду не дождусь. А пока… — Он протянул руку и стал медленно расстегивать ее блузку.

— Извращенец!

— Спасибо на добром слове, лейтенант!

Она принадлежала ему, и это приводило его в восторг. Он поцеловал ее грудь, снял с нее ботинки, начал стягивать брюки:

— Надеюсь, по программе извращение у нас не в последнем акте? А теперь, — он подхватил ее и понес из спальни, — думаю, тебе не повредит небольшая расслабляющая процедура после полета.

— А почему непременно в голом виде?

— Обожаю твою наготу!

Он принес ее в ванную комнату.

«Да нет, это даже не ванная, — подумала Ева. — Это слово не подходит для подобного оазиса наслаждения».