Нора Робертс - Клятва смерти
Но, даже будь он в полном порядке, здесь выглядел бы нелепо.
У тротуара нос к носу стояли две черно-белые полицейские машины. Двое патрульных у входа негромко переговаривались. Они вытянулись, когда Ева и Пибоди вылезли из машины.
— Отдел убийств, — сказала Ева, извлекла жетон и прикрепила его на поясе. Пибоди тем временем доставала из багажника два полевых набора.
— Он на втором этаже. Мы приехали в помощь первой группе. Первые прибывшие на место там, внутри. В доме пусто, мы его обыскали. Принесли пару фонарей, там темно хоть глаз коли.
Ева кивнула, рассмотрела зияющую дыру вместо замка на двери.
— Это сделано не сегодня.
— Нет, лейтенант. Мы здесь патрулируем. Уже пару месяцев так стоит. Это место облюбовали нюхальщики. Владелец пожаловался, ну мы их и погнали. Они всегда находят какую-нибудь дыру.
В доме стояла вонь. Застарелая моча, рвота, пыль и грязь, скопившиеся по меньшей мере за десятилетие.
Патрульные поставили один из фонарей на первом этаже. Свет падал на груды тряпья, бумаг и разной дряни, брошенной здесь наркоманами. Ева решила, что недостающие доски настила были сожжены в проржавевшем железном чане для тепла. Та же участь постигла несколько ступеней лестницы, по которой, ступая осторожно, Ева поднялась на второй этаж.
Фонарик из ее полевого набора осветил мышиное гнездо в одной из дыр. Безволосые мышата, похожие на пузыри, прилепились к вздувшемуся животу матери. У Евы за спиной взвизгнула Пибоди.
— Не вопи, ради всего святого. Мы же копы из убойного отдела.
— Я боюсь мышей. А может, это крысы? Да-да, может быть, это крысы. И папаши этого семейства там не было, значит, он бегает где-то еще. — Пибоди направила фонарь вправо, влево, вверх, вниз. — Только и ждет случая кинуться на меня.
— Даже в этом случае не вздумай визжать. Лейтенант Даллас и детектив Пибоди! — крикнула Ева. — Отдел убийств.
На втором этаже, в свете мощного полевого фонаря, возник силуэт одного из полицейских.
— Офицер Гилдер, лейтенант. Мой напарник с людьми, звонившими по 911. Вы кого хотите видеть сначала: их или тело?
— Тело.
— Он здесь. Полицию вызвала пара бродяг-побирушек. Здесь поживиться нечем. Того, что осталось, даже наркоманы не захотели взять, но эти все-таки влезли, решили порыться. Заявили, что нашли его, когда рылись в горе старых одеял. Они сперва подумали, что он спит, а потом поняли, что он мертв. Вызвали службу спасения.
— Такие сознательные бродяги?
— Да, бывают и такие. Мне показалось, они не врут. Оружия у них нет, мы обыскали. Даже ножа нет. Когда мы приехали, провели нас прямо к телу. Мы узнали его по описанию, он же в розыске. Доложили. Вот он, — указал Гилдер.
Ева остановилась на пороге того, что в некие стародавние времена могло называться однокомнатной квартирой эконом-класса.
Он сидел на грязном полу спиной к стене. Кто-то раздел его догола, поэтому маленькая ранка и засохшая струйка крови на груди были хорошо видны.
«Здесь поживиться нечем», — подумала Ева. Видимо, именно такое послание оставил на этот раз убийца. Она присела, склонившись над телом.
— Тут в пыли есть отпечатки — наверно, следы бродяг. Убийца наверняка заизолировался и надел защитные бахилы, судя по картине. Если бы не эти бродяжки, могло пройти несколько дней, неделя, собралось бы больше пыли. Этих следов никто бы и не заметил. Один-единственный удар, прямо в сердце. Удар точный, тонким лезвием. С близкого расстояния. Похоже на месть. Подтверди его личность, Пибоди, и установи время смерти.
Ева заизолировалась, взяла из набора пару очков-микроскопов и занялась телом.
— Вероятно, стилет, — сказала она, осматривая рану. — Никаких брызг, никакой неряшливости. Убийца сделал все быстро и чисто, забросал его тряпьем, старыми одеялами. В темноте можно пройти мимо этой груды и не заметить. Окно заколочено. Если его кто-то и найдет — наркоман, бродяга, нищий, — скорее всего, никуда сообщать не станет.
— Отпечатки подтверждают: Род Сэнди, — доложила Пибоди. — Время смерти — час пятнадцать.
— Умно. Очень умно. Дать ему время запаниковать, попотеть, побегать кругами. Потом заманить его сюда, когда он весь в кусках и голова у него не работает. Надо заманить его куда-нибудь, лучше в закрытое помещение где-то вдали от оживленных дорог. Убийца пришел сюда первым, заставляет Сэнди подняться. Наверняка он уже весь в поту, он не хочет задерживаться в таком жутком месте. Сэнди говорит: мне надо выбраться отсюда, помоги мне выбраться отсюда, я не могу оставаться в этой крысиной норе. А его убийца отвечает: успокойся, не нервничай, все под контролем. Возможно, даже хлопает его по плечу, чтоб держал себя в руках, чтобы был неподвижной мишенью, пока убийца смотрит в глаза своей жертве и втыкает в него нож.
Ева сняла очки.
— Убийца раздевает его, чтоб выглядело так, будто человека убили из-за его одежды, из-за того, что у него в карманах. А вот завалить его одеялами — это не очень умно. Это чересчур. Да и один удар в сердце — это не очень умно, это не почерк уличного грабителя. Слишком тщательно все продумано. И тщеславие здесь чувствуется, работа напоказ.
— Убийца должен был хоть немного его помять, — согласилась Пибоди. — И бросить на куче одеял, а не под ними.
— Вот именно. Удар в сердце говорит об известном опыте. Тут есть гордость своей работой. Посмертных травм нет. Были бы, если бы кто-то грубо его переворачивал, срывая одежду. Но убийца действовал осторожно, старался не оставлять следов. Все это пустая трата времени, потому что мы же не идиоты. — Ева выпрямилась. — Давай вызовем сюда «чистильщиков» и труповозку. Я возьму на себя бродяг.
«Вид у них… специфический» — подумала Ева. Две кипы тряпья, в которых с трудом угадывались человеческие фигуры. Под множеством слоев одежды и грязи было практически невозможно определить возраст и пол этих людей. Они сидели на полу, между ними стояла огромная сумка на колесах, набитая одеждой, обувью и еще каким-то барахлом — сломанными детскими игрушками и пришедшей в негодность электроникой.
Они представились как Кип и Боп.
— Буду вам признательна за официальные имена, по документам.
— Мы их не сохранили, — сказал Кип. — Мы храним только то, что нам нужно.
Боп крепко держался за битком набитую сумку.
— Мы кое-что храним, что-то в ход пускаем, что-то продаем. Никому ничего плохого не делаем.
— Хорошо. Вы пришли сюда поискать какие-то нужные вам вещи?
— Никому они больше не нужны, — пожал плечами Кип. — Тут ведь никто не живет.
— Вы здесь кого-нибудь видели?
— Мертвого человека.
— Вы не приходили сюда накануне?
— Нет. Вчера мы были на Бликер. Там одна леди выставляет вещи каждую пятницу вечером. Хорошая добыча, если поспеешь первым.
— Хорошо. В котором часу вы пришли сюда сегодня?
Кип поднял руку и постучал по разбитому циферблату наручных часов.
— У меня время всегда одно и то же. Вот что я вам скажу. Мы вошли, поднялись на верхний этаж, чтобы начать сверху. Наверху ничего не нашли, вот мы и спустились на второй, стали там разбираться. Решили, может, найдем приличное одеяло или пару носков в этой куче. А нашли мертвого человека.
— Вы что-нибудь у него взяли? Или из кучи.
— Мы его быстро нашли. У мертвых мы никогда не берем.
— А то в ад пойдем, — добавил Боп с важным кивком.
— Что же вы сделали, когда нашли его?
— Позвонили девять-один-один. Как положено.
— Да, так положено. У вас есть телефон?
Услышав вопрос Евы, Боп еще крепче вцепился в сумку.
— Это мой!
— Все верно, он ваш. Спасибо, что воспользовались им. Мы проводим вас в убежище, если хотите.
— Не люблю убежищ. Того и гляди, сопрут твои вещи.
Ева задумалась.
— Хорошо. Как насчет ночевки на пару суток? Комната, кровать. Никаких убежищ.
Кип и Боп обменялись взглядами.
— А где? — спросил Кип.
— Офицер Гилдер, есть тут поблизости гостиница, где их возьмут на пару ночей? За счет города.
— Я знаю подходящее место неподалеку — «Метро-Армз».
— Нам не платить?
— Нет, город заплатит в благодарность за вашу помощь.
Хотя ее руки все еще были заизолированы, Ева воздержалась от рукопожатия.
— Нам незачем кого-то убивать, чтобы вещи взять, — сказал Кип.
— Люди и так их оставляют повсюду, — добавил Боп.
Выйдя на улицу, Ева осмотрела дом номер 509 и соседние дома. Внутри здания уже вовсю работали «чистильщики».
— Если живешь или работаешь по соседству, хорошо знаешь такие дома. Это территория убийцы. И у него было еще одно преимущество — Сэнди эту территорию совсем не знал.
— А без Кипа и Бопа мы гонялись бы за своим хвостом еще бог знает сколько дней. Все стрелки были переведены на Сэнди — будто это он убил Колтрейн. Вот нашли бы мы его наконец, и все выглядело бы так, будто он ушел в подполье, а его тут обобрали и убили. Можно предположить, что он сбежал, чтобы уйти от ареста, а раз он тесно связан с Алексом, Алекс остается подозреваемым в убийстве Колтрейн.
