Миермилис Стейга - Шаги за спиной
– Первым делом навестим это заведение, – лукаво подмигнул Стабинь.
У прилавка сгорбленная старушка, шамкая губами, пересчитывала сдачу, босой мальчуган покупал конфеты.
Завмаг снял старомодные очки, протер их полой халата и вновь водрузил на нос. На лице его отразился мучительный вопрос: что сулит ему неожиданный визит оперативников?
– Привет, Эджус! – весело поздоровался Стабинь. – Вчера много водки продали?
Завмаг взволнованно сдвинул жиденькие белесые брови.
– Да торговали, – неопределенно ответил он.
Стабинь подошел к прилавку.
– Попросите жену подменить вас, Надо потолковать.
Звать жену Эджусу не пришлось. Ярко накрашенная блондинка с красивым холеным лицом появилась неожиданно. Бросив на мужчин взгляд, она прошествовала мимо них и принялась обслуживать покупателей.
Завмаг провел оперативных работников во внутреннее помещение магазина, где была также и его квартира.
На больших окнах модные шторы. Со вкусом подобрана и расставлена мебель темно-красного цвета. Витрину буфета украшали изделия из хрусталя и серебра и резные антикварные вещицы. На полках секции выстроились ряды книг. И только сам неказистый Эджус в своем темно-сером халате никак не гармонировал с окружающей обстановкой.
Розниек остановился посреди комнаты и неожиданно для самого себя спросил:
– Вы горожанин?
Эджус отставил от продолговатого стола стул с золотистой обивкой и спокойно сказал:
– Прошу вас, товарищ, садитесь. Чем могу быть полезен?
Улдис Стабинь, удобно усевшись в мягком кресле подле журнального столика, закурил.
– Эджус не горожанин, – ответил он на вопрос коллеги. – Местный он. Вот жена рижанка. Стремится идти в ногу с модой.
Эджус промолчал. Он несмело присел на краешек стула. Его беспокойные блестящие глазки ощупывали лица сотрудников.
Стабинь словно ненароком спросил:
– Постарайтесь вспомнить, кто позавчера после обеда покупал водку.
Эджус несколько успокоился.
– У леспромхозовских была получка.
– Так-с, – протянул Розниек, что-то прикидывая в уме. – И много их приходило?
– Как всегда, – уклончиво ответил завмаг.
– А из колхозников кто? Нас интересуют лишь те, что брали с собой.
– Бригадир Скродел взял две бутылки. Говорил, гостей из Риги ждет.
– Из Риги? – переспросил Стабинь и что-то отметил в блокноте. – И кто же они такие?
– Сестра с мужем.
– А фельдшер Ошинь брал водку? – спросил Розниек.
Эджус потер лоб, вроде бы вспоминая, потом с неожиданной решимостью резко ответил:
– Нет, позавчера Ошиня в лавке не было.
– А когда он был? – Розниек не давал времени на обдумывание ответа.
– Неделю, пожалуй, или полторы как не заявлялся. За продуктами ходит Вилма, сестра его. В последнее время кое-кто перестал покупать водку у меня. Хотя… хотя…
– Хотя пьянствует как прежде, – закончил за него Стабинь.
Эджус улыбнулся. Судя по всему, ему хотелось кому-то насолить, но чужими руками. Однако Стабинь на этой теме задерживаться не стал. Он шел своим путем.
– Кто еще в тот вечер брал водку?
– Калеиха одну бутылку мужу снесла. Да, чуть не забыл. Катрина Упениеце взяла поллитра.
Оба сотрудника разочарованно глянули друг на друга. Под Розниеком скрипнул стул.
– А раньше Упениеце водки никогда не покупала? – возобновил он разговор.
– Раньше нет. А вот лесники брали…
– Благодарю. – Поднялся Стабинь. – Вы, случайно, не знаете, для кого покупала водку Упениеце? Сама она ведь непьющая.
– Чего не знаю, того не знаю. Насчет других чуть что, всем известно. А эта сидит у себя молчком в лесу.
– В четверг из чужих тут никого не замечали?
– Были двое, вроде бы из управления мелиорации. Но я сам не видал. Жена с ними беседовала у конторы.
…Когда они вышли на шоссе, Стабинь в сердцах сплюнул.
– Черт подери! Она сама, выходит, поила своего гостя. Что будем делать дальше?
Розниек задумчиво ковырял песок носком ботинка.
– Ты уверен, что эта "оригинальная" чета ничего не знает по нашему делу?
– Парочка – будь здоров! Гармония полная. Думают об одном и том же, дышат одним и тем же. А если что и знают, то десять раз прикинут: что выгоднее – сказать или не сказать?
Стабинь столкнул мотоцикл с подножки.
– С дамочкой я еще побеседую, – озорно подмигнул он. – Со мной она не откажется пооткровенничать. В парикмахерскую и в магазин все сплетни стекаются как в мусорную яму. А почему тебя так заинтересовал фельдшер Ошинь? Или есть основания?
– Пока ничего конкретного, – задумчиво протянул Розниек. – Говорят, он иногда наведывался в Межсарги.
– Ошинь алкоголик и мрачный тип. Сейчас он, кажется, нашел другой источник сивухи. Но, как видишь, в Межсарги водку принес не он. – Стабинь резко дал газ, и рев мотора оборвал разговор.
X
Кабинет участкового инспектора Каркла мало напоминал официальное учреждение. К массивному письменному столу была вплотную придвинута коляска с двумя куклами. Лохматый медвежонок лежал кверху лапами на столе рядом с пластмассовой чернильницей. По полу были раскиданы детские колготки, чулки, грузовичок без колес, ножницы и полоски разноцветной бумаги.
Когда Розниек со Стабинем переступили порог кабинета, Каркл с набитым едой ртом вбежал в комнату через другую дверь и попытался подобрать валявшиеся вещи.
Стабинь встал посреди комнаты и с ехидной улыбкой наблюдал за действиями товарища. Розниек неловко топтался у двери.
Собрав игрушки в охапку, Каркл выпрямился и пробормотал:
– Извините, товарищи, я сейчас, – и бочком вышел из комнаты.
Вскоре он вернулся, обеими руками застегивая на ходу свой милицейский китель.
– Не ждал гостей. – Он вопросительно глядел на Стабиня и Розниека.
– Зато малыши твои, как видно, ждали и потому устроили целую выставку, – добродушно подтрунил Стабинь.
Каркл развел руками,
– Что поделаешь – дети есть дети. Больше всего любят играть там, где не положено.
– Товарищ Каркл, какие сведения ты собрал о Каролине и Катрине Упениеце? – спросил Розниек.
– Во-о-он тот дом на пригорке, за старой мельницей, видите? – ткнул Каркл пальцем в окно этот хутор назывался Упениеки. Говорят, старая Каролина хозяйничала там богато. Теперь там правление райпотребсоюза.
– А кто мог бы рассказать поподробней…
– Над чем мудрствуете? – из-за полуприкрытой двери послышался старческий голос. – Ты спроси лучше у бабушки Салинь. Она полвека прослужила у барыни, у Каролины Упениеце.
– А ведь верно, – согласился Каркл. – Моя теща испокон веков живет в этих местах, знает всех здешних жителей.
– А сейчас бабушка Салинь дома? – повернулся он к двери.
Дверь приоткрылась шире,
– Где ж ей быть, как не дома. Старая, хворая, далеко от дома не убежит.
– Тогда пошли, – предложил Каркл. – Она тут по соседству проживает.
Бабушка Салинь обитала в комнатушке над конторой. Комнатка была чистая, прибранная. Маленькая, на вид добродушная старушка отложила вязанье и опустила костистые руки на колени.
Ни удивления, ни тревоги по случаю столь неожиданного визита на ее лице не было. Пожевав губами, она благожелательно сказала:
– Я, сынки, про то, как живет барыня в Межсаргах, и знать не знаю, и ведать не ведаю. В позапрошлом году повстречала ее на базаре, она жаловалась на Катрину, что та ей перечит, не слушается.
– А может, дочка и впрямь была нехорошая? – предположил Розниек.
– Полно тебе, полно! – замахала на него руками старушка. – Катя была чистое золото. Где еще такую дочку найдешь, чтобы по хозяйству сама все делала да еще тебя и помыла и нарядила? Чего же вы стоите-то у дверей, входите, садитесь.
Каркл придвинул стулья своим товарищам и сам уселся на табуретку..
– Но это было тогда, перед войной, – заметил он. – Может, нынче она переменилась?
– Нет, нет, – вновь всплеснула руками старушка. – Она в ту пору и вовсе за двоих везла – и за батрачку, и за горничную, покуда мать с городским хлыщом амурничала. Так в девках и осталась.
– И ни одного кавалера? – ухмыльнулся Стабинь.
– Какие там кавалеры! Не до того ей было. Барыня ей шагу ступить не давала, недобрая была и ревнива не в меру. Не дай бог, чтобы Кате кто приглянулся. А уж хитра была, что старая лиса!
– А куда ж тот хлыщ подевался? – спросил Розниек, как бы между прочим. – Уехал куда или скончался?
– Упорхнул, сынок, упорхнул, – согласно закивала головой бабка. – Как только записали барыню в кулаки и землю почти всю отобрали, так след его и простыл. На что ему Каролина без богатства?
– И что же он – жениться хотел или только так – мошну Каролины малость порастрясти? – поинтересовался Стабинь.
– Отчего же не жениться на такой земле, на доме, на скотине – ой-ой-ой добра-то было! Мужик был не промах, к тому же у Каролины родня богатая не то в Австралии, не то в Бразилии.
