Донна Леон - Выстрел в лицо

— Я отправился туда из-за этого самого Террасини. Его имя всплыло в ходе расследования убийства Гуарино. — Брунетти решил не упоминать тот факт, что фотографию прислал ему Гуарино. Патта настолько нелюбопытен, что точно не станет интересоваться деталями. — Мне позвонил начальник охраны казино. Он сообщил, что Террасини сейчас у них. Вот мы с комиссаром Гриффони туда и поехали.

Патта, восседавший за столом, с царственным видом изрек:

— Продолжайте.

— Вскоре после нашего появления удача отвернулась от Террасини и он начал стремительно проигрывать все свои фишки. Начальнику охраны показалось, что он сейчас устроит бучу, и они с помощником решили вывести его из зала. — Патта кивнул — понимал, как важно вовремя загасить скандал, разгоревшийся на глазах у любопытной публики. — С Террасини в казино была женщина, которая последовала за ним и охранниками. — Брунетти прикрыл глаза, оживляя в памяти воспоминания. — Они свели его вниз, на лестничную площадку первого этажа. Затем, очевидно придя к выводу, что он больше не представляет угрозы, отпустили его и отошли в сторону — посмотреть, как он будет себя вести. Он вроде бы успокоился, и они начали подниматься по лестнице, ведущей в игорный зал. — Брунетти взглянул на Патту, зная, что начальник любит, чтобы подчиненные, отчитываясь, смотрели ему в глаза. — В эту минуту Террасини вытащил пистолет и направил его на нас — или, возможно, на охранников, точнее сказать не могу. Почему он это сделал, я не понимаю. — Все его слова были чистой правдой: он и впрямь не знал, на кого навел пушку Террасини. — Мы с комиссаром Гриффони также обнажили оружие. Террасини, обнаружив, что мы вооружены, передумал стрелять, опустил пистолет и передал его синьоре Маринелло. — Патта не удивился тому, что Брунетти назвал Франку вполне уважительно, и тот счел это добрым знаком. — Затем, — продолжил Брунетти, — спустя всего пару секунд он повернулся к ней и занес руку в воздух, явно собираясь ее ударить. Не дать пощечину, а ударить. Он сжал ладонь в кулак, я сам это видел. — Патта сидел с таким видом, словно уже не раз слышал эту историю и она ему успела порядком надоесть. — Тогда синьора в него выстрелила. Он упал, и она сделала еще один выстрел. — Патта оставил это замечание без внимания, но Брунетти все равно добавил: — Я не знаю, синьор, зачем она это сделала.

— Это все?

— Все, что я видел, синьор, — кивнул Брунетти.

— Она что-нибудь говорила? — спросил Патта. Не успел Брунетти ответить, как начальник быстро добавил: — Когда вы с ней были в казино? Не говорила, почему его убила?

— Нет, синьор, — искренне развел руками Брунетти.

Откинувшись в кресле, Патта скрестил ноги, продемонстрировав носки, черные, как ночь, и гладкие, как щека девственницы.

— Думаю, Брунетти, нам с этим делом надо быть поосторожнее, — заявил он. — Да вы и сами это понимаете.

— Разумеется, синьор, — с готовностью согласился Брунетти.

— Я уже говорил с Гриффони. Она полностью подтверждает ваш рассказ, а вы, соответственно, — ее. Она тоже сказала, что Террасини отдал синьоре Маринелло пистолет, после чего вознамерился нанести ей удар кулаком.

Брунетти кивнул.

— Я сегодня беседовал с ее мужем, — сказал Патта, и Брунетти пришлось кашлянуть, чтобы скрыть вырвавшийся удивленный возглас. — Мы с ним знакомы много лет. «Клуб Львов»[62], — пояснил Патта.

— Конечно, синьор, — подобострастно отозвался Брунетти, стараясь подпустить в голос восхищенные нотки. — И что же он вам сказал?

— Что его жена впала в панику, когда поняла, что Террасини собирается ее ударить, — сказал Патта и, словно решил на день ввести Брунетти в свой клуб, понизил голос и доверительно прошептал: — Можно себе представить, что стало бы с ее лицом после удара. Да оно бы на части развалилось!

Брунетти чуть не побелел от ярости — пока не сообразил, что Патта вовсе не издевается, а говорит совершенно серьезно. Поколебавшись, Брунетти признал, что в его словах, скорее всего, есть доля истины.

— Когда Террасини уже упал, она увидела, что он тянется к ней рукой, пытаясь схватить за ногу, — продолжил Патта. — Как говорит ее муж, она испугалась и выстрелила снова. Вы это видели? — обратился он к Брунетти.

— Нет, синьор, — покачал головой комиссар. — Я смотрел на синьору, да и угол зрения, скорее всего, не позволял. — Смысла в этом утверждении не было никакого, но это и не требовалось: Патте хотелось верить в то, что ему сказал Катальдо, и Брунетти не видел причин его разубеждать.

— Именно так сказала мне и Гриффони, — с готовностью согласился Патта.

Какой-то бес толкнул Брунетти спросить:

— И что же вы с ее мужем решили?

Патта не обратил внимания на двусмысленную форму вопроса, зато ответил по существу:

— Думаю, всем и так ясно, что случилось. Как вы полагаете?

— Да, синьор, конечно, — признал Брунетти.

— Она испугалась, что ее жизни угрожает опасность, и прибегла к самозащите, — объяснил Патта, и Брунетти понял, что те же слова его начальник говорил и квестору. — А этот мужчина, Террасини… Я попросил синьорину Элеттру узнать, что он за человек, и она, как всегда, справилась с заданием за считаные минуты. Так вот, выяснилось, что у него богатейшее криминальное прошлое!

— О! — ограничился возгласом Брунетти. — Так какова вероятность того, что ей предъявят обвинение?

Патта отмахнулся от этой идеи, как от назойливой мухи:

— О каком обвинении может идти речь! — И во внезапном порыве вице-квесторе с пафосом провозгласил: — Они и так достаточно настрадались! — Очевидно, под второй составляющей «они» подразумевался муж Франки, и Брунетти мысленно согласился с Паттой — они и впрямь настрадались.

— Я рад, что вы все уладили, — сказал он, поднимаясь на ноги.

Патта наградил Брунетти улыбкой, нечасто появляющейся на его лице, и Брунетти в очередной раз поразился, до чего же его начальник красивый мужчина.

— Брунетти, — обратился к нему Патта, — вы ведь напишете рапорт по этому делу?

— Разумеется, синьор, — кивнул Брунетти, горя желанием исполнить волю начальства, что было для него весьма нетипично. — Прямо сейчас этим и займусь.

— Прекрасно, — отозвался Патта и пододвинул к себе стопку бумаг.

Поднявшись в свой кабинет, Брунетти вспомнил, что ему так и не заказали компьютер. Впрочем, это не вызвало у него никаких эмоций. Он сел за стол и принялся за рапорт — не большой, но и не маленький — о происшествии двухдневной давности, имевшем место в казино. Он ограничился описанием того, что видел своими глазами. О Франке Маринелло упоминалось исключительно как о пассивной участнице событий. Она последовала за Террасини на лестницу и приняла из его рук оружие. Лишь в одном эпизоде Брунетти нарушил правило: излагая, как Террасини занес над ней руку для удара, он описал ее реакцию. О том, что она обращалась к Террасини, он умолчал. Ее реплику о «Фастах» Овидия, обращенную к нему самому, Брунетти тоже опустил. Как и рассказ о своей встрече с Франкой в gelateria[63].

Пока он писал, зазвонил телефон.

— Это Боккезе, — представился главный криминалист.

— Ага, — откликнулся Брунетти, не прекращая строчить.

— Мне только что переслали отчет о вскрытии того парня из казино.

— И?

— В крови обнаружено до черта алкоголя. Но не только. Есть еще какое-то пока не установленное вещество. То ли экстази, то ли еще какая дрянь. Но что-то он точно принял. В общем, они проведут еще пару тестов и доложат о результатах.

— А тебе что-нибудь удалось обнаружить? — поинтересовался Брунетти.

— Мне привезли пули, так что я их тщательно исследовал. Парни из Местре прислали фотографии пули, которую нашли на полу резервуара в Маргере. Короче, если они не идентичны, то я готов сейчас же уйти на пенсию и открыть антикварный магазин.

— Ты что, собираешься этим заняться на пенсии? — удивился Брунетти.

— Ну да, только неофициально, — ответил криминалист. — Я знаю столько людей в этом бизнесе, что мне и магазин-то не понадобится. Зачем платить лишние налоги?

— Здорово, — оценил Брунетти.

— Тебе еще нужна информация по тому мужику с грузовиками из Тессеры?

— Да, если тебя не затруднит.

— Пару дней потерпишь? Надо будет подергать народ, чтобы переслали мне снимки пуль.

— Если там покопаться, можно нарыть на целое дело, — сказал Брунетти.

— Тогда буду копать, — откликнулся Боккезе. — Какие еще будут распоряжения?

Оставался еще дантист, и нераскрытое дело о его убийстве. Если полиции удастся идентифицировать оружие, из которого он был застрелен, то установить связь между Террасини и дантистом не составит никакого труда, не так ли?

— Нет, — решил Брунетти. — Больше ничего, — сказал он и положил трубку.

Примечания