Фридрих Незнанский - Молчать, чтобы выжить
— Где?
— Пластиковый пакетик, — ответил Павлюков. — Прямо перед вами.
Лев Анатольевич взял с полки маленький пластиковый пакетик с маленькой стеклянной ампулой внутри. В глазах его застыло недоверчивое выражение.
— Это точно он?
Павлюков кивнул:
— Да. — Он посмотрел на недоверчивое лицо Камакина и улыбнулся. — А вы ожидали увидеть нечто экстраординарное?
— Гм… — только и сумел произнести Лев Анатольевич.
— Теперь я могу увидеться с Татьяной? — спросил профессор.
— Теперь? — Камакин сунул пакетик с ампулой в карман. Медленно подошел к профессору. — Теперь можете, — с улыбкой произнес он. Затем метнул взгляд в сторону окна и удивленно воскликнул: — А кстати, вон она сама!
— Где? — обернулся Павлюков.
Камакин взял со стола медную ступку и резко ударил ею профессора по голове. Тот рухнул как подкошенный.
Камакин посмотрел на лежащего на полу ученого и презрительно усмехнулся:
— Здесь, болван. В пяти метрах от твоего окна.
Он нагнулся и приложил палец к тощей шее Павлюкова. Жила потихоньку пульсировала — профессор был жив. Лев Анатольевич огляделся и стянул со стола какой-то провод, затем перевернул Павлюкова на живот, стянул ему руки за спиной и тщательно связал их проводом.
Яйцеголовый идиот еще не скоро очухается. А очухается — ничего не сможет сделать. Даже позвать на помощь, поскольку стены в доме звуконепроницаемые. Лев Анатольевич удовлетворенно вздохнул и вышел из дома.
3
Ночь была тихая и безлунная. Как раз то, что надо. Лев Анатольевич достал из кармана телефон, выщелкнул из справочника нужный номер.
— Hello! — приветливо ответили на том конце.
— Алло, мистер Тейт? — по-английски произнес Камакин.
— Да, я вас слушаю.
— Это Лев Камакин.
— О! — воскликнул мистер Тейт с такой добродушной радостью в голосе, словно говорил с женой или любовницей. — Здравствуйте, мой друг! Как ваши дела?
«Проклятые, вечно восторженные америкашки!» — пронеслось у Камакина в голове.
— Лучше всех, — сказал он в трубку. — Мистер Тейт, продукт получен.
— Правда? — Мистер Тейт понизил голос. — Поздравляю! И где он?
— У меня в кармане, — ответил Лев Анатольевич.
— А… записи и формулы?
— Все здесь.
Мистер Тейт помолчал, явно собираясь с мыслями, и сказал, еще больше понизив голос, отчего сразу сделался похож на комического заговорщика в дешевом голливудском фильме:
— Ясно. Что я должен делать?
— Я выезжаю немедленно. Завтра буду в Германии. Вы сможете меня там встретить?
— Думаю, да. Да, конечно. Мы пошлем человека.
— Хорошо. Тогда завтра после полудня я вам позвоню. Надеюсь, наше финансовое соглашение остается в силе?
— О да!
Камакин желчно усмехнулся:
— Смотрите не обманите.
— Что вы! Мы государственная структура, а не какая-нибудь там частная лавочка. Вы получите все, что мы обещали.
— В таком случае до связи.
— До связи.
Поговорив с американцем, Лев Анатольевич спустился с крыльца и подошел к своей машине. Это был новенький «лексус — найт вижн» белого цвета. Лев Анатольевич оглядел своего любимца критическим взглядом и покачал головой. Нет, на такой машине ехать нельзя, слишком приметная.
Однако на этот случай у Камакина был запасной вариант. И у этого варианта было имя — Алексей Геннадьевич Борцов, учитель гимназии, старый приятель Льва Анатольевича, а с прошлого года еще и сосед по даче. Лев Анатольевич еще на прошлой неделе договорился с Борцовым, что возьмет его машину, чтобы «кое-что перевезти». В самом деле, никто не станет придираться к водителю старенького «жигуленка» и тщательно досматривать такой драндулет. А машинка надежная, еще сорок тысяч километров пробежит — и не развалится.
Камакин набрал номер приятеля.
— У телефона! — бодро отозвался Алик.
— Борцов, привет! Это Лева Камакин.
— А, здорово! Чего трезвонишь в такую поздноту?
— Помнишь, мы договаривались насчет машины?
— Какой машины?
— «Жигули». Ты обещал дать мне ее на денек.
— А, ты насчет этой рухляди. Забирай. У тебя ведь есть доверенность?
— Есть.
— Я позвоню отцу, чтоб выкатил ее из гаража. Часов в десять пойдет?
Камакин нахмурился:
— Утра?
— Ну не ночи же! — весело сказал Борцов.
— М-м… А нельзя прямо сейчас?
— Сейчас? А ты где?
— Здесь, в поселке.
— Ясно. Ладно, я скажу бате. Слушай, а куда это ты собрался на ночь глядя?
— Да вот хочу на утреннюю зорьку съездить.
— Зорьку, говоришь? — Борцов скептически хмыкнул. — Не понимаю я вас, фанатов рыбалки. Ну да ладно. Топай к дому. Пока подойдешь, я уже позвоню. Батя сейчас в доме. Не забудь поставить ему пол-литра.
— Сделаем.
— Ну пока, рыбачок!
Полчаса спустя Лев Анатольевич Камакин, с визой и загранпаспортом на руках и пакетиком с «осмием-187» в кармане выехал из дачного поселка в потрепанном, видавшем виды, но все еще крепком «жигуленке».
4
А еще через несколько часов к дому, оборудованному Камакиным под лабораторию, облив железный забор ярким светом фар, подъехали две машины. В одной из них сидел Турецкий, в другой — майор Яковлев.
Александр Борисович заглушил мотор и быстро выбрался из машины.
— Это здесь! — крикнул Турецкий Яковлеву.
Володя, более молодой и резвый, очутился у калитки раньше Турецкого. Он вдавил кнопку электрического звонка, приделанную к железному стояку ворот. Потом еще раз. И еще. Безрезультатно.
— Похоже, здесь никого нет, — сказал Яковлев.
— Не может быть. А ну-ка давай подсажу!
Александр Борисович подставил сцепленные замком руки. Яковлев посмотрел на них с сомнением.
— Становись, не бойся! — ободрил его Турецкий.
— Ну смотрите, Александр Борисович. Сами напросились.
Володя наступил ногой на руки Турецкому, взмыл вверх, ухватился за край забора руками и через мгновение был уже на той стороне.
— Ну что там? — спросил Александр Борисович.
Володя отряхнул брюки и огляделся.
— С виду все спокойно, — ответил он. — Ни охраны, ни, слава богу, собак.
— Открыть ворота сможешь?
— Попытаюсь.
Прошло несколько минут, прежде чем тяжелые железные ворота со скрежетом распахнулись.
Турецкий вошел во двор.
— Александр Борисович, во дворе «лексус». Думаю, это «лексус» Камакина.
— Так и есть, — ответил Турецкий.
Яковлев смахнул соринку с рукава куртки и задумчиво проговорил:
— У меня есть большие сомнения по поводу законности того, что мы делаем.
— Ничего, как-нибудь уладим. Речь идет о жизни человека.
— Это так, — нехотя согласился Яковлев. — Но в дом нам войти так же легко не удастся. С виду он сильно смахивает на крепость.
— Ошибаешься, — возразил Турецкий. — Взгляни на окна. Ставни не закрыты. А стекло для нас не преграда.
— Увы, но, похоже, это так, — со вздохом согласился Яковлев. — Только в дом первым полезете вы, идет?
— Идет, идет.
Беседуя, Турецкий и Яковлев поднялись по деревянному крыльцу к массивной двери дома.
— Тут и звонка нет, — посетовал Володя Яковлев. — Он сжал руку в кулак и громко постучал в дверь: — Хозяин! Есть кто дома?
Ответа не последовало. Яковлев снова загрохал кулаком в дверь.
— Эй! — крикнул он еще громче. — Откройте! Милиция!
Однако и на этот раз ответом ему была только тишина. Володя посмотрел на Турецкого.
— Ну что, будем выбивать стекла? — без всякого энтузиазма спросил он.
Вместо ответа Александр Борисович поднял с земли обломок кирпича и швырнул его в окно. Раздался громкий звон, и на землю посыпались осколки.
— Ловко, — похвалил Яковлев. — Я бы так не смог.
— Не умничай, — осадил его Турецкий. — Лучше помоги-ка.
На этот раз подсаживал Яковлев. Прежде чем забраться в дом, Турецкий обмотал руку курткой и выбил из рамы острые зубья стекол.
— Давай! — скомандовал он.
Володя поднатужился и приподнял Турецкого повыше. Александр Борисович, кряхтя, перевалился через подоконник и с грохотом приземлился на пол.
— Да вы просто акробат! — съерничал снаружи Яковлев. — Ну как там? Мягко приземлились?
— Нормально, — откликнулся Турецкий. — У тебя фонаря нет?
— В машине оставил.
— Плохо… Ладно, попробую найти выключатель.
Турецкий зашагал по комнате, и вскоре в комнате вспыхнул яркий свет. От неожиданности Яковлев зажмурился.
— Вот черт! — раздался громкий голос Турецкого.
— Что там? — встревожился Яковлев.
— Топай обратно на крыльцо! Я открою дверь!
Яковлеву не нужно было повторять дважды. Не прошло и пяти секунд, как он снова оказался у двери, держа в руке пистолет. Щелкнул замок, и дверь открылась.
— Спрячь ствол, он не понадобится, — скомандовал Александр Борисович.
