Обманщики - Эван Хантер
Впрочем, как и все остальные.
Глава XI
Когда она открыла дверь в семь тридцать утра во вторник, Паула Веллингтон была ещё в пижаме, белые волосы распущены по лицу, макияжа не было. На вид ей был пятьдесят один год. Она выглядела прекрасно. Она зевнула и выглянула в коридор.
«Рановато, не правда ли?» - сказала она.
«Я не спал всю ночь», - сказал Хоуз.
«Входите», - сказала она.
Она закрыла за ним дверь и заперла её.
«Я устал», - сказал он. «Я подумал, что могу просто поспать на диване или что-то в этом роде.»
«Я вижу, вы так и подумали.»
«Думаете, это не страшно? Что я просто буду спать здесь?»
«Я ещё не выспалась», - сказала она. «Но пойдёмте», - сказала она и взяла его за руку. «Там посмотрим», - сказала она.
Если она говорила о хрупкости отношений, он знал об этом всё; он бывал в таких.
Если она говорила ему, что сама жизнь в лучшем случае хрупка, он тоже это знал; он был копом.
«Там посмотрим», - согласился он.
* * *
«Я здесь что, какая-то преступница?» - спросила Эйприл.
«Просто ответь на вопрос», - обозначила Тедди.
«Папа? Нужен ли мне здесь адвокат?»
Хорошая уловка, подумал Карелла. Обратить невинную улыбку и широко раскрытые глаза на старого доброго папу - всегда срабатывало раньше, должно сработать и сейчас. Мистер и миссис Америка за завтраком со своими милыми тринадцатилетними среднестатистическими американскими близнецами - за исключением того, что одна из них, возможно, курила травку в свой тринадцатый день рождения.
«Ответь на вопрос своей матери», - сказал он.
«Я забыла вопрос», - сказала Эйприл и одобрительно улыбнулась Марку. Марк продолжал закидывать в рот «чириос» (бренд хлопьев, в США и Канаде, состоящий из измельчённого овса в форме сплошного тора – примечание переводчика).
«Ты курила травку на вечеринке у Лоррейн?» - жестикулировала Тедди.
«П-а-а-а-па, мне правда нужно отвечать на этот вопрос?»
Карелла уже бывал в таких ситуациях. Слишком много раз. Во время допросов многих преступников, проведённых в одной и той же грязной комнате. Но это был его собственный стол для завтрака, яркое солнечное утро в конце июня, и его собственная дочь пыталась уклониться от ответов. Но он уже знал ответы. Ему всё это было знакомо.
«Все немного курят травку», - сказала Эйприл.
Неправильный ответ.
«Эйприл», - сказал Карелла, - «ответь на вопрос своей матери.»
Эйприл вздохнула тяжело, проникновенно, закатив глаза.
«Да», - сказала она, - «я сделала несколько затяжек...»
«Затяжек», подумал он.
«...с косяка, понятно?»
«Косяк», подумал он.
«Разве это так важно?» - спросила Эйприл.
«Да», - обозначила Тедди.
«Мне очень жаль, но...»
«Это очень важно.»
«Только если вы так...»
«В нашей семье это большое дело.»
«Ты наказана», - сказал Карелла.
«Да ладно, папа! Каждый ребёнок в мире...»
«Не мои дети», - сказал он.
«Я поговорю с матерью Лоррейн», - обозначила Тедди.
«Ты опозоришь меня до смерти!»
«Хорошо. Смущайся.»
«Кроме того, она не поймёт, что ты говоришь. Она не знает язык жестов. Оставь это, ладно, мам? Не превращай это в чёртово федеральное дело!»
Он никогда в жизни не бил своих детей, и сейчас не стал бить Эйприл, хотя у него было сильное искушение. Вместо этого он очень спокойно сказал: «Это не комната в участке, следи за языком. Ты наказана до дальнейшего уведомления.»
«Приближается четвёртое июля! Будет большая вечеринка в...»
«Ты её пропустишь.»
«Что скажу Лоррейн? Господи Иисусе!»
«Мы с мамой поговорим с её мамой...»
«Нет, не делайте этого!»
«...и объясним, что происходит.»
«Обещайте, что не будете!»
«Мы сделаем это, Эйприл.»
«Она выгонит вас из дома.»
«Нет, если она умна», - сказал Карелла.
«Она не поверит.»
«Мы всё проясним.»
Эйприл бросила салфетку.
«Ладно, будьте осведомителями, вперёд!» - кричала она. «Закопайте меня навечно, посмотрим, будет ли мне до этого дело! Если вы думаете, что это прекратится...»
«Послушай меня!» - Тедди вздохнула, внезапно встала и указала пальцем на свою дочь. «Это конец всему, ты поняла? Ты больше никогда не подойдёшь к этому дерьму!»
Эйприл впервые видела такой огонь в глазах матери, впервые слышала, как она произносит слово «дерьмо». Она на мгновение понадеялась, что отец передумает, придёт наконец ей на помощь, думала, что хотя бы брат-близнец скажет хоть слово в её защиту. Но нет, осуждение за этим столом было единым и решительным. Никто из присутствующих не собирался ей помогать. Ей вдруг стало стыдно за себя.
Однако она не сказала, что сожалеет.
«Похоже, лето будет долгим», - сказала она, поднялась и, отвернувшись, пошла в свою комнату.
Когда они были маленькими, если одного из них ругали, второй близнец разражался слезами.
Марк не стал плакать.
«Ты в порядке?» - спросил Карелла.
«Я чувствую себя крысой.»
«Нет», - сказал Карелла.
«Потому что, знаешь, она в каком-то смысле права. Все дети курят травку.»
«Неправда», - сказал Карелла.
Марк посмотрел на него.
Затем он просто кивнул и вернулся к своим «чириос».
Карелла надеялся, что ему удалось справиться.
* * *
Клинг до сих пор не позвонил ни одной из них.
К десяти тридцати утра того вторника он поспал два часа, сварил себе чашку кофе, побродил по квартире минут десять и всё ещё не знал, что планирует делать.
Как оказалось, ему вообще ничего не нужно было делать.
Две последние женщины в его жизни уже приняли свои собственные решения.
* * *
Первой позвонила Сэди Харрис.
«Привет, Берт», - сказала она.
«Сэди?» - сказал он. «Привет. Я хотел тебе позвонить.»
«Вообще-то я рада, что ты этого не сделал», - сказала она. «Ты был прав, Берт.»
«Я?»
«Я не библиотекарь.»
«Чем же ты занимаешься?»
«Я проститутка, Берт, ты был прав.»
«Если ты шутишь...»
«Нет, нет, крест на сердце. Я лгала обо всём, кроме своего имени, Берт. Тебе повезло, потому что ты такой милый, будь благодарен. Но, учитывая обстоятельства... я чёрная, ты белый... я шлюха, ты коп... я Джейн,
