Обманщики - Эван Хантер
«Девушки не знают, какой длинной и страшной может казаться комната, когда ты идёшь через неё, чтобы пригласить кого-то на танец. Алисия сидела с двумя подружками в самом дальнем конце комнаты, скрестив ноги, на ней было жёлтое платье с рюшами, она скрестила ноги, покачивая ногой, у неё были такие шикарные ноги, я любил её до смерти. Комната была такой длинной, Рэй Чарльз пел об одиноких временах, Алисия с длинными светлыми волосами, тринадцати лет от роду, Рэй Чарльз пел о вчерашних мечтах, Алисия смеялась, выглядела прекрасно, я остановился перед ней, смех прекратился. Я протянул ей руку.»
«Не хотите ли потанцевать?» - сказал я.
«Я не могу перестать хотеть тебя.»
«Алисия подняла на меня глаза.»
««Отвали, педик», - сказала она.»
«Позвольте мне прояснить ситуацию, хорошо?» - сказал Карелла. «Вы убили Алисию Хендрикс, потому что она не захотела с вами танцевать...»
«Да.»
«...когда вам было четырнадцать?»
«Она назвала меня педиком!»
В восемнадцать лет он всё ещё был Чаком, когда школьная учительница отказалась поставить ему пятёрку, из-за которой его не призвали бы в армию...
«Но вы обещали...»
«Обещания, обещания», - сказала она.
«Вы не понимаете, мисс Лэнгстон...»
«О, да, я всё прекрасно понимаю.»
«На поле снаружи футбольная команда выполняла задания. Я слышал крики тренера. Раздался свисток. В сентябре мне исполнилось восемнадцать. Если я не поступлю в колледж...»
«Если вы поставите мне тройку, мой средний балл упадёт...»
«Тогда попросите кого-нибудь из других учителей поставить вам пятёрку.»
«Пожалуйста, мисс Лэнгстон, в колледже мне откажут!»
«Подайте заявление в другой колледж.»
«Вы обещали мне пятёрку. Вы сказал, что если я...»
«О, пожалуйста, не будь смешным, Чак. Я пошутила, и ты это знаешь.»
«Мисс Лэнгстон, пожалуйста. Кристина, пожалуйста...»
«Не смей называть меня Кристиной!»
«Её слова проносились в воздухе, как холодный ноябрь. Её глаза сверкали бледно-голубым светом в унылой серости полудня.»
«Они отправят меня во Вьетнам», - сказал я.
«Жаль», - сказала она.
В армии он был Чарли...
«Мы также, Чарли, называли врага», - сказал он им. «Так мы их тогда называли. Чарли. Меня тоже так звали в то время. Когда я был во Вьетнаме...»
«Девушке было не больше девятнадцати лет.»
«Не знаю, почему сержант решил, что она может быть шпионкой.»
«День был очень солнечный.»
«Я помню, что солнце светило очень ярко.»
«Мне было двадцать лет, и я ехал в открытом джипе по ухабистой дороге с автоматом на коленях и девушкой с ребёнком, которая держалась за капот, чтобы не упасть.»
«Знаете... они учат вас убивать.»
«В этом и заключается вся суть.»
«Вы обучены убивать.»
«Даже так...»
«Сержант приказал ей поднять руки. Это было нелогично. Он ухмылялся. Приказал ей поднять руки над головой. Джип подпрыгивал, она держала ребёнка, держалась за капот, как она могла поднять руки!»
«Подними руки!» - крикнул он.
«Она не понимала ни слова по-английски. Возможно, она даже не слышала его, ветер, шум самолётов, обстреливающих деревню, возможно, она даже не слышала его.»
«Подними руки!» - крикнул он.
«Ухмыляется.»
«Он повернулся ко мне.»
«Убери её», - сказал он.
«Там учат убивать, знаете ли.»
«Сдуй её с этого чёртова капота!» - крикнул он.
* * *
К шести пятнадцати им казалось, что у них есть всё необходимое для большого жюри. Но Энди Паркер всё ещё не был удовлетворён.
«Почему вы ждали всё это время?»
«Я не понимаю, что вы имеете в виду.»
«Почему вы ждали этого момента, чтобы прийти за ними?»
«Время поджимало.»
«Я не понимаю.»
«Я не мог позволить им избежать наказания за то, что они сделали со мной. Я должен был достать их, пока не стало слишком поздно.»
«То есть до того, как они умрут естественной смертью?» - спросил Паркер, имея в виду преклонный возраст визави и ухмыляясь, когда задал этот вопрос.
«Нет», - сказал Перселл. «Пока рак не убил меня.»
«Рак поджелудочной железы.»
«Это то, что обнаружилось у меня.»
«Химиотерапия состояла из «Гемзар» (гемцитабин, химиотерапевтический препарат, используемый для лечения ряда видов рака – примечание переводчика) и «Таксотер» (относится к классу противоопухолевых, цитостатических препаратов, имеет растительное происхождение – примечание переводчика). Именно из-за «Таксотера» я потерял волосы. По идее, это происходит только в восьмидесяти процентах случаев, но посмотрите на меня. Мне сказали, что волосы отрастут через шесть месяцев. Когда прекратим химиотерапию. Сейчас «таксотер» - синтетический препарат, но изначально оной получали из листьев тисового дерева. Звучит средневеково, не так ли? Как врачи, использующие пиявок и тому подобное? Ну, рак - это действительно просто догадки. Но рецепт, коктейль, как ни назови, смесь ядов, казалось, помогал, опухоли в поджелудочной железе уменьшались. А потом...»
Он колебался.
Видеокамера навелась на его лицо.
«Затем в мае, это была середина мая, были получены результаты очередной томографии, и... рак распространился повсюду. Рак. Везде. Желудок, печень, лимфатические узлы, лёгкие... везде. Доктор сказал мне, что жить мне осталось потенциально два месяца. Именно это слово он использовал: «потенциально».»
«В эти два месяца я решил жить на полную катушку. Взял кредит под залог дома, они дали мне двести тысяч долларов, пусть забирают дом, какая разница, я уже буду мёртв. Я недавно взял в лизинг машину, но умру ещё до первого платежа, так какая разница? Я восполняю то, чего никогда не достиг за свою жизнь. Никогда не достигал. То, чего я мог бы достичь, если бы только... если бы только люди не вредили мне. И я решил заставить их заплатить за то, что они сделали. Людей, которые испортили мне жизнь. Всех. Вы понимаете? Я убил их, потому что они испортили мне жизнь!»
«Вы им навредили», - сказала Нелли. «Гораздо сильнее.»
«Хорошо. Они заслужили это.»
«Конечно, как скажете», - сказала Нелли и кивнула. «Вы не будете думать, что это так хорошо, когда вам введут валиум (диазепам, известный под маркой валиум, среди прочего, является лекарством, применяемым для лечения ряда состояний, включая тревогу, судороги, алкогольный абстинентный синдром, мышечные спазмы, бессонницу и синдром беспокойных ног, при внутривенном введении эффект начинается через одну-пять минут – примечание переводчика)».
«Этого никогда не случится», - сказал Перселл. «Я умру раньше. По моим подсчётам, у меня есть не больше недели. Так какая разница?»
«Вашей невесте может быть не всё равно», - сказала Нелли.
Это был единственный раз, когда на его лице промелькнула хоть какая-то эмоция.
* * *
Было 6:43 утра,
