Сергей Бетев - Без права на поражение (сборник)
коллектив, сколько вас там, не знаю... Каждый из вас имеет возможность купить, к примеру,
десять билетов. Наберется, предположим, двадцать человек. У вас в руках окажется двести
билетов. И представьте себе, что один билет выигрывает автомобиль!..
Она рассмеялась.
— Ловко,— признался Иван Петрович.
— Очень даже интересно. Мы так тоже делали. Ведь вероятность выигрыша намного
возрастает.
— Ну и что из этого получалось у вас?
— А знаете, совсем неплохо! — уверила она.— Дважды мы погорели. На сто билетов один
раз выиграли два рубля, в другой — готовальню за восемь с полтиной и рубль. А в последний
выпуск купили всего пятьдесят билетов и, представьте себе, оказались обладателями пылесоса!..
Мы, конечно, не стали раздумывать, получили деньги и отправились в ресторан!..
Теперь уже хохотал Иван Петрович. А просмеявшись, спросил:
— А как фамилия той женщины из операционного отдела?
— Званцева.
...С нею Иван Петрович увиделся в тот же день. Днем позже в частном доверительном
разговоре он узнал, что в облфинотделе действительно был случай коллективного приобретения
билетов, но выигрыш по нему составил авторучку и три рубля.
Лучшей зацепки Иван Петрович ждать не стал.
Он выходил на прямую дорогу.
5
Двадцать второго декабря, в девять часов утра, Иван Петрович Упоров пригласил в
управление сотрудницу операционного отдела одной из сберегательных касс Ленинского района
Ирину Андреевну Званцеву и допросил ее об обстоятельствах, при которых она оплатила
инспектору облфинотдела Хоминой тридцать рублевых выигрышей по пятому выпуску
денежно-вещевой лотереи.
В десять тридцать того же дня Куркова на допросе рассказала о полученной ею денежной
стоимости пианино по выигрышному билету, принадлежащему Хоминой,
...В двенадцать часов в кабинет Упорова вошла Екатерина Клементьевна Бекетова,
вызванная нарочным прямо из квартиры Хоминой. Иван Петрович поднялся ей навстречу,
приветливо подал руку и помог раздеться. Потом провел ее к маленькому столику-приставке
возле большого письменного и, усадив на стул, сам сел напротив.
Назвав себя, сказал:
— Многие из моих знакомых, Екатерина Клементьевна, считают вас близким милиции
человеком... Бекетова едва приметно кивнула.
— К сожалению, не знал вашего мужа лично, но, когда случилось несчастье, вместе со
всеми работниками нашего управления разделял ваше горе. А сегодня пригласил вас сюда,
чтобы вы помогли мне разобраться в одном сложном и запутанном деле.
Екатерина Клементьевна сосредоточенно слушала его, а Упоров костерил себя в душе за те
казенные слова, которые перли из него против воли. И лихорадочно искал каких-то простых...
— Екатерина Клементьевна, не мне говорить вам об этом, но вы знаете, что каждый из нас
делится дома своими, пусть не всеми, заботами... Думаю, что в свое время и ваш муж делал это.
Поэтому вы, так сказать, в милиции не новичок и знаете, что у нас за работа... Так вот... читал я
недавно в Октябрьском райотделе милиции ваше объяснение по краже в магазине «Подарки»,
когда обокрали вашу хозяйку — Светлану Владимировну. .
Бекетова снова кивнула.
— Я хочу, чтобы вы хорошенько вспомнили о тех днях... Не скрою, мне кажется, что тогда
вы сделали не совсем обдуманное заявление. Мне не совсем удобно напоминать вам об этом как
жене работника милиции. В то время органы милиции интересовались этими билетами не
случайно. Откуда они появились, нам нужно знать и сегодня. Вот поэтому:то я и пригласил вас к
себе...
Екатерина Клементьевна, которая до этого слушала Упорова, не глядя на него, посмотрела
ему в глаза, и он увидел ее вдумчивый, глубокий взгляд.
— Вы знаете, когда мы ищем отгадку событий, которые нас интересуют по той или иной
причине...
— Знаю,— перебила она.
— Так вот... давайте вернемся к тому вашему заявлению...
Иван Петрович замолчал. Не ответила ему ни единым словом и Бекетова. В кабинете
замерла настороженная тишина. Иван Петрович намеренно не торопил Бекетову с ответом даже
своим взглядом. Он сейчас не думал о том, что она скажет и скажет ли вообще. Он больше всего
хотел почувствовать в ней отклик, найти то, на что надеялся все эти дни, готовясь к активному
следствию. Он был убежден, что тогда она сделала ложное заявление, да и грех невелик, но ему
необходимо было доверие этой женщины, доверие не выпрошенное, а настоящее, сознательное.
Тогда она многое бы помогла ему понять правильно. Вот почему он молчал и не торопил ее ни
жестом, ни словом...
— Я ведь сразу поняла вас, товарищ Упоров. Чего мне скрывать? — сказала она спокойно,
без малейшего волнения.— Я раньше вас думала обо всем... Вечером того дня, когда следователь
приезжал на квартиру к Светлане Владимировне за таблицей, я пришла к ним и заметила, что
они как будто ругались с Юрием. Светлана Владимировна хоть и молодая, а норовистая, а Юрий
безответный. При мне они умолкли, но я видела, что она не в себе. Ну, я подумала, что, может,
это из-за чего семейного. А потом Светлана Владимировна заговорила со мной. Обсказала, что
вместе с деньгами выигрышные билеты лежали... И призналась, что ей, как инспектору,
неудобно, что у нее сразу семь выигрышей...
— Она говорила, какие выигрыши? — спросил Иван Петрович.
— Говорила. Про электробритву, про платок, про ковер... А потом открылась, что, когда в
милиции про это спрашивали, так она заявила, что бритву и платок будто я выиграла да отдала
ей получить. А про остальные билеты на Юрия сказала. И попросила: может, спросят, случаем,
меня, так чтобы я им то и подтвердила. Все равно, говорит, билеты те пропали, как и деньги...—
Екатерина Клементьевна вдруг улыбнулась.— А вот когда деньги нашлись, так тут она и места
себе найти не могла. Я про себя даже боялась, что захворает...
— Переживала? — спросил Иван Петрович.
— Не то чтобы переживала, а боялась вроде. И опять с Юрием переругивались. Недели
через две только отошла... Теперь совсем успокоилась.
Иван Петрович уже посматривал на часы. К двум часам он вызвал Хомину, а Екатерина
Клементьевна все говорила, и прерывать ее не хотелось.
— А я подумала, что, если что не так, я скрывать ничего не буду. А просьбу Светланы
Владимировны выполнила из-за того, что она ко мне относится хорошо: и про ребят всегда
спросит, да и подарок к празднику не забудет. .
Иван Петрович решился наконец открыть Бекетовой правду, сказав, что следствие
подозревает Хомину в незаконном приобретении лотерейных билетов, спросил и про
холодильник.
— Насчет первого сказать ничего не могу, наговаривать не стану,— ответила Екатерина
Клементьевна.— А холодильник есть. По выигрышу прислали.
— А материально как они живут?
— Хорошо живут. Она получает больше ста пятидесяти. Юрий тоже деньги приносит, в
школе физкультурником работает. И еда у них хорошая, и сами нарядные, у девочки все есть, на
курорты ездят. У меня в прошлом году второй мальчик в школу пошел, так Светлана
Владимировна мне денег за два месяца вперед дала... Хорошо живут.
— Екатерина Клементьевна, все, что вы рассказали, очень важно, и это необходимо
записать. Но так как у нас мало времени, я хочу предложить вам повторить некоторые, наиболее
важные показания, я запишу их на магнитофон. Согласны?
— А сумею? — спросила она с опасением.
— Конечно, сумеете!
Через пятнадцать минут, записав разговор с Бекетовой на ленту, Иван Петрович попросил
ее подождать в другом кабинете.
Когда Екатерина Клементьевна подошла к вешалке за своим пальто, он вдруг остановил ее
и попросил:
— Сделайте одолжение, оставьте ваше пальто здесь. Она посмотрела на него удивленно, а
потом спросила:
— Да зачем оно вам? Только мешать будет.
— Нет, нет, Екатерина Клементьевна, оно поможет мне кое в чем... Я потом вам расскажу,
— Да бог с ним, пущай висит тут.
— Ну вот и хорошо.
Иван Петрович был очень доволен и даже повеселел. Он проводил Бекетову в другую
комнату, дал ей стопку журналов «Советская милиция» и попросил одного из своих помощников
занять его знакомую.
Вернувшись к себе, убрал со стола все бумаги, кроме номера «Известий», потом позвонил