Убийство на Оксфордском канале - Фейт Мартин
Но Кертис считал иначе. Почему-то он был твердо намерен выступить против инспектора Грин, причем Пол готов был поспорить, что, окажись Кертис в миссисипских болотах, он без колебаний заковал бы в кандалы и Хамфри Богарта, и Джорджа Рафта — дайте только шанс. А волкодаву бросил бы хороший кусок мяса — за труды.
* * *
Хиллари не могла поверить своей удаче. Первая же ферма — и сразу в яблочко! О таком она даже не мечтала. Как будто некто свыше в компенсацию за отвратительное утро погладил ее по головке, чтоб не плакала.
Жена фермера совсем не похожа была на классическую фермершу — ни круглых боков, ни розовых щек, ни жизнерадостной улыбки. Она оказалась блондинкой, хорошенькой, почти как Джанин, ходила в недешевых джинсах и выглядела так, будто сию секунду поедет, например, за покупками в «Харви Николс», а нет, так выбирать дорогие обои в столовую.
Похожий на кубик фермерский дом отличался немалыми размерами, и каждый его дюйм был тщательно украшен и отделан — несомненно, под руководством хозяйки, — однако вокруг него располагались самые обычные хлева, сараи и флигеля, а Хиллари больше ничего и не надо было.
Особенно когда выяснилось, что одно из этих строений и снимал Дэвид Питман.
— Да, мистер Питман арендовал у нас старый свинарник. Вон там, видите?
Палец с алым ноготком указывал на массивное прямоугольное строение под ржавой крышей и с каменными стенами в добрый фут толщиной.
— Не возражаете, если я взгляну? — спросила Хиллари. — Возможно, вам уже известно, что с мистером Питманом произошел несчастный случай. Он погиб.
— В самом деле? — Голубые глаза расширились, и вся она была сама невинность. — Я не знала.
Хиллари улыбнулась.
Ну конечно. Впрочем, по виду эта женщина, кажется, из тех, кто читает только «Дом и сад».
Или «Лошадей и гончих».
— Я уверена, что в сложившихся обстоятельствах вы не станете возражать, если я осмотрю строение?
— Конечно-конечно. Он держал там мотоциклы, а больше ничего. Ой, вам же, наверное, понадобится ключ от двери.
Ответить Хиллари не успела — веселая фермерша исчезла в доме, а Хиллари застыла на месте, лихорадочно размышляя. Облом обожал свои мотоциклы, зачем же он оставил фермеру запасной ключ? Должно быть, фермер сам настоял. А может, он потихоньку сделал копию? Или Облом сам охотно выдал им второй ключ? Нет, вот это уж точно нет. Или он крутил шашни с фермершей? Он — уродливый, как мопс, и она — красотка с запросами?
— Вот, возьмите, — сказала жена фермера, протягивая ей ключ. Хиллари хмуро поблагодарила и торопливо пошла через двор.
В старые добрые дни, ностальгически подумала она, здесь повсюду сновали бы куры, кудахтали наперебой над поилкой, выискивали кукурузные зерна и щипали травку. В тени лежал бы, вывалив язык, пастуший пес, а навстречу чужаку с громким гоготом выскочила бы старая гусыня со своими товарками.
Но на дворе стоял двадцать первый век, и единственным, что указывало на принадлежность этого двора к ферме, был разобранный на части трактор, который дожидался ремонта у дальней стены.
Трактор — да еще подсыхающие коровьи лепешки, маслянисто блестевшие на солнце.
* * *
Пол Дэнверс заметил машину первым, и тотчас же свернул с дороги.
— Видишь, я же говорил, что все не так страшно, — нахально заметил Кертис. По правде говоря, он тоже сомневался в том, что им удастся отыскать Хиллари, однако лучше уж ездить туда-сюда по округе, чем сидеть в Большом доме и по капле выдавливать сведения о Ронни Грине из тех, кто абсолютно не желал ими делиться. Пол вылез из машины и огляделся. Ночью прошел дождь, но на солнце лужи быстро сохли, и в воздухе висело легкое навозное амбре.
В поле зеленела кукуруза, в зеленой изгороди, покачиваясь на самой верхушке куста, весело заливалась просянка. Ни единого автомобиля на дороге, и трудно было даже вообразить, что где-то там существуют большие города.
— Ну и дыра, — ровным голосом сказал Кертис. — Идем.
* * *
В старом свинарнике глазам Хиллари предстал целый ряд мотоциклов. Все они сверкали, буквально источая маслянистый блеск, какой обычно свойственен разве что очень ухоженным автомобилям. За этими мотоциклами ухаживали с неменьшим тщанием — за всеми, если не считать того, что разобранным стоял у стены. «Почему мужчины так любят технику? — мельком подумала Хиллари. — Почему им вечно надо что-нибудь разобрать?»
Больше в свинарнике не было абсолютно ничего. Ни старого буфета, ни стула с потертым сиденьем, ни деревянной скамьи, даже ни единой картонной коробки. Только мотоциклы, ящик с инструментами, кусок брезента, которым был накрыт пол вокруг разобранного механизма, да какие-то старые цепы и косы, которые висели, давно позабытые, на балках под крышей.
Замечательно. Стоило тратить столько сил вот на это. Она вздохнула и подошла к блестящему мотоциклу. Машины для кросса выглядели попроще, но и на них не было ни пятнышка.
Она перешла к мотоциклу, который лежал разобранным на куске брезента, и опустилась рядом с ним на корточки. На душе было безрадостно. И зачем только она полезла проверять все эти сараи и мотоциклы, если в это самое время Мэл с Майком Реджисом допрашивают ее свидетеля и выхватывают самые лакомые кусочки из ее дела?
Она потыкала пальцем выхлопную трубу — та с бряканьем упала и ударилась о пустой бак для горючего, который, в свою очередь, тяжело перекатился на бок.
В баке что-то глухо стукнуло.
Хиллари нахмурилась. Бак был выкрашен в алый цвет, на боках у него художник изобразил языки пламени. Горловина была накрыта серебристой крышечкой. Хиллари перекатила бак обратно, и на этот раз не только услышала, но и почувствовала, как что-то снова стукнуло внутри. Стукнуло, не плюхнуло. Будь это старое горючее или вода, она услышала бы плеск. Нет, это что-то твердое и довольно крупное. Вроде кирпича. Вот только почему же не слышно удара о металл? Может быть, оно завернуто во что-то мягкое?
Чувствуя, как лихорадочно
