Охота на тень - Камилла Гребе

— Что, прости?

Рогер долго молчал, прежде чем снова заговорить, словно заблудился в переулках собственной памяти.

— Мы этого никогда не обсуждали, но мне известно, что она составляла списки горожан, проживавших вблизи Берлинпаркен. Вероятно, она пыталась выявить потенциальных жертв. У убийцы ведь были довольно специфические предпочтения: обе жертвы были молоды и воспитывали детей в одиночку. Я полагаю, Бритт-Мари искала женщин, подходящих под этот критерий.

— Могла она нащупать какой-то след? Как считаешь? Её исчезновение связано с Болотным Убийцей?

— Возможно. Нельзя упускать из виду тот факт, что её исчезновение совпало по времени с активным этапом расследования дела Болотного Убийцы. Несмотря на то, что Фагерберг отравлял ей жизнь и у неё были проблемы в семье. Наверное, тебе стоит пообщаться с её мужем. Вроде бы его зовут Бьёрн. Бьёрн Удин.

Ханне сделала в своём блокноте пометку.

— Как ты думаешь, что произошло с Бритт-Мари? — спросила Ханне.

Рюбэк вновь потерянно покачал головой.

— Если б я только знал. Я надеюсь, что она улетела на Мадейру. Это была её мечта. А моя мечта — чтобы она действительно сидела там, в бунгало на берегу, и смотрела на море.

Он замолчал.

— Ты можешь запросто ко мне обращаться, если появятся ещё вопросы, — сказал он, наконец.

— Я так и сделаю, — пообещала Ханне, захлопнув блокнот.

Они распрощались, и Ханне покинула Рюбэка, который остался одиноко сидеть за столиком.

26

На следующий день Ханне отчиталась о проведенной с Рогером Рюбэком беседе. Линда слушала заинтересованно, а Лео молча разминал в руках свой вечный снюс. Что касается Роббана, то чем больше рассказывала Ханне, тем глубже становилась складка на его лбу, а шрам, пересекавший щеку, постепенно наливался тёмно-красным.

Проводить опрос фигурантов, равно как и назначать встречи в кафе для обсуждения хода расследования не входило в обязанности Ханне — так прокомментировал её рассказ Роббан. Он ещё добавил, что Ханне должна была прежде всего поставить его в известность о своих намерениях, а самое важное — ей ни в коем случае не следовало отправляться на встречу в одиночку. Полицейская служба — это служение закону. А Ханне, помимо всего прочего, даже не являлась сотрудницей полиции.

И хотя встреча с супругом Бритт-Мари тоже представлялась Роббану хорошей идеей, он подчеркнул, что на данный момент у Госкомиссии были гораздо более срочные дела. К примеру, необходимо было определить круг общения Ханнелоры Бьёрнссон и составить карту её передвижений за время, предшествовавшее убийству, а также при содействии участковых и постовых полицейских продолжать операцию «обход жильцов» — и всё это только для начала.

— Кстати говоря, не закончила ли ты предварительное профилирование преступника? — поинтересовался Роббан.

Ханне, однако, не поддалась на эти провокации и нос не опустила, тем более, она чувствовала, что нащупала какую-то важную нить. И в конце концов ей удалось даже получить благословение Роббана на то, чтобы они с Линдой вдвоём разыскали Бьёрна Удина.

— И нам, вероятно, нужно подумать о поиске потенциальных жертв, по примеру Бритт-Мари, — предложила Ханне.

— Честно говоря, мы уже проверили, — отозвался Роббан. — Вот только дома вблизи Берлинпаркен кишмя кишат одинокими мамашами. Вряд ли в округе найдется хоть один малыш, у которого в наличии есть ещё и папа.

— Ладно, — сдалась Ханне. — По крайней мере, это мы прояснили.

После совещания Роббан снова пребывал в лучезарном настроении, словно высказанное им недовольство было лишь одиноким облачком на горизонте, которое теперь унесло ветром.

— Ты не могла бы мне поподробнее рассказать о профилировании, когда выдастся минутка? — спросил он, положив руку на плечо Ханне. — Может быть, как-нибудь на неделе, после работы?

— Запросто, — ответила Ханне.

Лео задержался в конференц-зале. Его собранные в хвост жидкие тёмные волосы неопрятно свисали на шею. Взгляд, брошенный им через плечо в сторону Ханне, прежде чем та исчезла за поворотом коридора, был долгим и мрачным.

Блёклое зимнее солнце освещало укрытый снежным одеялом Стокгольм, когда во второй половине дня Ханне покинула полицейское управление. Воздух был прозрачен и чист, и Ханне шла домой пешком всю дорогу от самого острова Кунгсхольмен.

На Хамнгатан Ханне замешкалась, сомневаясь, но всё же решила сходить в «Галлериан», на месте которого когда-то была улица Норра Смедьегатан. В современном торговом центре стенка к стенке теснились украшенные к Рождеству бутики.

Ханне осмотрелась: вокруг царили светлый камень, нержавеющая сталь, крупные стеклянные вставки — ничто здесь не напоминало ни о старинных зданиях, когда-то стоявших на этом месте, ни о людях, их населявших.

Ханне продолжила свой путь с неясной тоской в груди: виной тому были настроившие Ханне на меланхолический лад размышления об изменении облика города, о бренности сущего и о жертвах Болотного Убийцы. Но уже на подходе к площади Нюбруплан солнечный свет и рождественское убранство на деревьях и фонарных столбах заставили все невесёлые мысли Ханне рассеяться.

Придя домой, Ханне отправилась на короткую прогулку с Фрейдом, растопила камин и заварила чай. Затем, когда за окном на Стокгольм стала опускаться тьма, села за проверку контрольных работ.

Около семи позвонила Миа с рассказами о новом доме в стране басков. Он стоял на холме, откуда открывался потрясающий вид на Бискайский залив. Ханне должна туда приехать, заявила Миа. Сама она собиралась отправиться через неделю и остаться там на два месяца. Миа заверила Ханне, что ей там будут более чем рады.

Они поболтали немного о том о сём, да в общем обо всём, кроме того, что действительно занимало мысли Ханне. Ибо расследование дела Болотного Убийцы было темой определённо конфиденциального характера.

— Я не могу тебе сказать конкретно, над каким делом работаю, — расплывчато ответила она на вопрос Мии. —