Маргарет Этвуд - Рассказ Служанки

Маргарет Этвуд

Рассказ Служанки

Предисловие к русскому изданию

Маргарет Этвуд в середине 1980-х годов уже заняла заслуженное место в пантеоне современной мировой литературы – Живой классик, романист, поэт и публицист. Но мало того – после выхода в свет романа «Рассказ Служанки» Этвуд едва ли не канонизировали борцы за права человека вообще и за права женщин в частности: книга оказалась созвучна с настроением правозащитников всего мира. «Рассказ Служанки» можно объявить фантастикой – если упрощать. Но роман этот бежит определений и ускользает из жанровых рамок: Этвуд воссоздала жуткий портрет общества, истоки которого стали навязчиво наглядны после прихода в США к власти администрации Рейгана, – нетерпимой, ханжеской, репрессивной. Тогда страна пришла в себя довольно быстро – по меркам истории, разумеется. Однако привычка к тоталитаризму так просто не умирает.

Прошло больше двадцати лет, и вот «Рассказ Служанки», книга-предупреждение, ставшая во всем мире бестселлером и блистательно экранизированная Фолькером Шлёндорффом, выходит в России. Казалось бы, что нам за дело до былых и будущих битв сознания в совершенно иной стране, которой, может, и существовать не будет вовсе? Но роман этот никогда еще не звучал в нашей части света так остро и актуально. В стране победившего коммунизм православия церковь вновь смыкается с государством, в школах насаждают преподавание закона божьего, священники благословляют шпану на бесчинства и запрещают прокат отдельных фильмов в отдельно взятых городах, а организаторов антиклерикальных художественных выставок отдают под суд. Что дальше? Включи телевизор – и с хорошей точностью через десять минут непременно увидишь Республику Галаад в действии. Все это называется «светское государство» и «свобода совести», но думаете, я поверю вам после стольких лет лжи? Предсказания Маргарет Этвуд, похоже, начинают сбываться. Нам грозит монотеократия по-русски.

В общем, вы предупреждены. А теперь – читайте книгу. Пока вам это еще позволено.

Анастасия Грызунова, координатор серии

Об авторе

Маргарет Элинор Этвуд – канадская писательница, поэт, публицист, критик и общественный деятель. Одна из ведущих фигур на мировой литературной сцене. Ее произведения переведены на десятки языков. Родилась 18 ноября 1939 г. в Оттаве. В 1961 г. получила степень бакалавра в Университете Торонто, в 1962-м – степень магистра в Колледже Рэдклифф в Кембридже (Массачусетс, США). Преподавала в американских и европейских университетах. Ее книги переводились на десятки языков. Четыре романа вошли в шорт-листы премии Букера, а «Слепой убийца» получил Букеровскую премию в 2000 г. Маргарет Этвуд – обладательница многочисленных наград Канады, Великобритании, США, Франции и т.д. за достижения в области литературы. Живет в Торонто.

Роман «Рассказ Служанки» был экранизирован в 1990 г. выдающимся немецким режиссером Фолькером Шлёндорффом. Сценарий по роману написал британский драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе 2005 г. Гарольд Пинтер, в главных ролях снялись Наташа Ричардсон, Роберт Дювалл, Айдан Куинн и Фэй Данауэй.

Официальный сайт Маргарет Этвуд – http://www.owtoad.com/

Пресса и коллеги о романе «Рассказ Служанки»

Волнующий, яркий и ужасающий роман. Будем надеяться, что не пророческий.

Listener

Роман, блистательно высветивший самые темные связи политики и секса… Мир Маргарет Этвуд захватывает воображение, как и мир «1984» Джорджа Оруэлла.

WashingtonPostBookWorld

«Рассказ Служанки» – одновременно превосходный научно-фантастический этюд и глубоко прочувствованная притча о нравственности.

Анджела Картер, автор «Адских машин желания доктора Хоффмана», «Любви», «Ночей в цирке» и «Кровавой комнаты»

Мощно… достойно восхищения.

Роберт Ирвин, автор «Арабского кошмара», «Алжирских тайн» и «Ложи чернокнижников»

Оторваться невозможно.

DailyTelegraph

В повествовании, проникнутом ужасом, сверкают острые наблюдения, блистательно насыщенные образы и сардоническое остроумие.

Independent

Образы блестящей пустоты – один из наиболее поразительных аспектов этого романа о тоталитарной слепоте. Мороз по коже.

SundayTimes

Этвуд берет множество тенденций, существующих ныне, и дотягивает их до логичных и жутких завершений. Великолепный роман о том направлении, в котором движется вся наша жизнь. Прочтите его, пока вам разрешают читать.

HoustonChronicle

Великолепно.

Newsweek

Самый интенсивный и поэтически состоявшийся из романов Маргарет Этвуд.

Maclean's

«Рассказ Служанки» написан в уважаемой традиции «Дивного нового мира» и других предупреждений о грядущих дистопиях. Роман изобретателен, даже дерзок и вселяет гнетущий страх.

TheGlobeandMail

«Рассказ Служанки» высветил в Этвуд лучшее – этический подход, едкий юмор и воображение поэта.

Chatelaine

Эпиграфы

Посвящается Мэри Уэбстер и Перри Миллеру1

И увидела Рахиль, что она не рождает детей Иакову, и позавидовала Рахиль сестре своей, и сказала Иакову: дай мне детей, а если не так, я умираю.

Иаков разгневался на Рахиль и сказал: разве я Бог, Который не дал тебе плода чрева?

Она сказала: вот служанка моя Валла; войди к ней; пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от нее.

Бытие, 30:1—3

Что до меня, то, притомившись за многие годы высказывать бессмысленные, тщетные, несбыточные суждения и в конце концов решительно потеряв веру в успех, я, по счастию, осенен был сим предложением…

Джонатан Свифт. Скромное предложение2

Нет в пустыне знака, что говорит: и не вкуси камней.

Суфийская притча

I

Глава первая

Спали мы в бывшем спортзале. Лакированные половицы, на них круги и полосы – для игр, в которые здесь играли когда-то; баскетбольные кольца до сих пор на месте, только сеток нет. По периметру – балкон для зрителей, и, кажется, я улавливала – смутно, послесвечением, – едкую вонь пота со сладким душком жевательной резинки и парфюма девочек-зрительниц в юбках-колоколах – я видела на фотографиях, – позже в мини-юбках, потом в брюках, потом с одной сережкой и зелеными прядками в колючих прическах. Здесь танцевали; музыка сохранилась – палимпсест неслыханных звуков, стиль на стиле, подводное течение ударных, горестный вопль, гирлянды бумажных цветов, картонные чертики, круговерть зеркальных шаров, что засыпали танцоров снегопадом света.

В зале – древний секс и одиночество, и ожидание того, что бесформенно и безымянно. Я помню тоску о том, что всегда на пороге, те же руки ли на наших телах там и тогда, на спине или за чьей-то спиной – на стоянках, в телегостиной, где выключен звук и лишь кадры мельтешат по вздыбленной плоти.

Мы тосковали о будущем. Как мы ему научились, этому дару ненасытности? Она витала в воздухе; и пребывала в нем запоздалой мыслью, когда мы пытались уснуть в армейских койках – рядами, на расстоянии, чтоб не получалось разговаривать. Постельное белье из фланелета, как у детей, и армейские одеяла, старые, до сих пор со штампом «США». Мы аккуратно складывали одежду на стулья в ногах. Свет приглушен, но не потушен. Патрулировали Тетка Сара и Тетка Элизабет; к кожаным поясам у них цеплялись на ремешках электробичи.

Но без оружия – даже им не доверяли оружия. Оружие – для караульных, особо избранных Ангелов. Караульных не пускали внутрь, если их не звали, – а нас не выпускали, только на прогулки, дважды в день, парами вокруг футбольного поля; теперь его обтягивала сетка, увенчанная колючей проволокой. Ангелы стояли снаружи, спинами к нам. Мы боялись их – но не только боялись. Хоть бы они посмотрели. Хоть бы мы смогли поговорить. Могли бы чем-нибудь обменяться, думали мы, о чем-нибудь уговориться, заключить сделку, у нас ведь еще остались наши тела. Так мы фантазировали.

Мы научились шептаться почти беззвучно. Мы протягивали руки в полутьме, когда Тетки отворачивались, мы соприкасались пальцами через пустоту. Мы научились читать по губам: повернув головы на подушках, мы смотрели друг другу в рот. Так мы передавали имена – с койки на койку.

Альма. Джанин. Долорес. Мойра. Джун.

II

Глава вторая

Стул, стол, лампа. Наверху, на белом потолке, – рельефный орнамент, венок, а в центре его заштукатуренная пустота, словно дыра на лице, откуда вынули глаз. Наверное, раньше висела люстра. Убирают все, к чему возможно привязать веревку.