Фридрих Незнанский - Опасно для жизни
— Ну что, результаты есть. Тетка у Ирки твоей замечательная старушенция. Она там в обществе защиты прав человека. Входят в это общество, как ты понимаешь, в основном русские. К тому же отставники, бывшие военные. Как наиболее притесняемый контингент. Так через это свое общество она мне в первый же день нашла тренера нашего фигуранта. Он отставник, подполковник. Тренировал команду рижского СКА, еще, понятно, в советское время. Парня помнит прекрасно. Сам его и тренировал. Говорит, что он действительно был высококлассный стрелок. С малолетства с отцом на охоту ходил. Сначала он биатлоном занимался, но там соперников было многовато, и тренер — Павел Аверьянович его зовут — предложил парню заняться стендовой стрельбой из пистолета. Использовали они пистолеты Марголина. Альгерис больших успехов достиг, на мастера спорта вышел. Но тут с ним приключилась эта история с изнасилованием. Тренер говорит, что изнасилования и не было. Фигурант наш с девчонкой встречался пару месяцев. Потом на другую барышню переключился. Вот эта покинутая девушка устроила ему прощальный ужин при свечах, а утром в милицию побежала. Сам Павел Аверьянович был на сборах с биатлонистами, когда все приключилось. Вернулся, ему ребята из команды всю эту историю и доложили. Главное, девчонка потом просила заявление свое назад, но машина завертелась. Раскрытое преступление — кто ж от такого подарка откажется. Но главное вот что: пистолеты выдавались спортсменам на личное хранение под расписку. Когда тренер вернулся, Смакаускас уже сидел в СИЗО. Ну, Павел Аверьянович решил ситуацию не отягощать и о пистолете ничего не сказал. То есть он у парня остался. Потом его списали как-то. Пистолет, а не парня. Но! Как человек военный, Павел Аверьянович очень аккуратен в бумагах. И представляешь, все журналы по выдаче оружия у него сохранились. Кому выдано, когда, какой заводской номер. Все сохранилось! И расписка Альгериса о получении оружия. Я со всего этого добра ксерокопии сделал. И помимо протокола магнитофонную запись допроса привез. И все за два дня! Вот как надо работать, господин «важняк»!
— А еще ехать не хотел! — рассмеялся Турецкий.
— Эх, данных-то много, да пистолета нет. Надо будет еще раз прочесать все окрестности у дома Фрязина. Это ведь последнее убийство было, может, он все-таки там его бросил. Хотя мы уже прочесывали. Но не грех повторить. Как твои-то дела?
— Да пока никак. Прощупываем НИИ, допрашивали женщину — почтового работника, что посылку отправляла. Сделали фотороботы. Пока больше ничего.
— А как научный консультант поживает?
— Да я ее больше и не видел после поезда.
— Ага, значит, это все-таки была женщина!
— Иди ты, Славка, — рассмеялся Турецкий. — Ну у вас там дела потихоньку движутся? Я с Погореловым сегодня связывался. Кстати, это правда, что наша актриса работает в одном известном ведомстве?
— Правда.
— Ты бы видел ее там, Слава. Не женщина, а инвалид детства.
— Про что и речь. Вся эта семейка одним миром мазана. А ты еще и защищал кое-кого.
— Да уж. Просто не верится. Мне Погорелов про аптеку рассказал. Значит, подпись Ильи Николаевича есть под разрешением на реализацию?
— Есть, Саша, есть.
— Грустно.
— Ты лучше за жену свою порадуйся. Это она нас вывела. Молодец Ирина!
— Кто же спорит?
— Что-то не слышу в твоем голосе законной гордости за законную супругу.
— Да горжусь, горжусь. Так что, остается ждать? — перевел разговор Турецкий.
— Ждать и догонять — хуже нет, — вздохнул Грязнов.
Но долго ждать сотрудникам МУРа не пришлось. Видимо, фортуна сжалилась над ними, приняв во внимание многомесячную изнурительную работу людей. Уже на третьи сутки прослушивания с телефона Тамары Кантурия была считана необходимая информация. Сначала Тамаре позвонил Сергей Висницкий и сообщил, что контейнер для отправки мебели в Москву заказан на следующее утро. Предположительное время прибытия в Москву — семнадцать часов.
— Привезут в квартиру на Наметкина. Я ребят пришлю около семнадцати. Они разгрузят. Отпросись у Ильи пораньше. Тебе сегодня еще позвонят. Проверь все свои контакты, чтобы груз ушел от тебя без задержки.
— Хорошо, Серго, — ответила Тамара.
Потом она звонила по нескольким телефонам, договаривалась о передаче «лекарства».
Уже около полуночи Тамаре позвонили из Петербурга, сообщили, что мебель привезут завтра.
На контейнере надпись «Горячев и компания. Перевозка мебели». Номер машины такой-то.
Адрес доставки: улица Наметкина, дом… квартира…
Всю ночь трещали муровские телефоны непрерывными междугородними звонками. Турецкий, сидевший в кабинете Гоголева, переговаривался с Грязновым, не покидавшим Петровки. Были оповещены все посты ГАИ в самом Питере и на трассе Петербург — Москва о предоставлении «зеленого коридора» для контейнера «Горячев и компания», номер машины…
Ранним утром следующего дня к задним воротам одного из учреждений, занимающего обширную территорию почти в центре Питера, подъехала «Газель». Машину уже ждали. Из стоявшего у самой ограды здания вышли несколько молодых мужчин. Они растолкали мирно дремавшего в будке вахтера, тот, позевывая, открыл ворота. «Газель» подъехала к дверям здания. Картонные коробки, заклеенные скотчем с надписями типа: «люстра», «кофейный сервиз», «мелочи из секретера» и тому подобное, быстро перекочевали в машину. Вахтер получил бутылку водки, «Газель» выехала с территории учреждения. Неподалеку, в глухом переулке, ее поджидал трейлер с надписью «Горячев и компания».
— Что это у вас, мужики, не как у людей? Мебель в одном месте, посуда — в другом, — удивился усатый водитель, раскуривая беломорину. В это время из парадного несколько парней выносили части кухонного гарнитура.
— Да переезды все, — объяснил ему сопровождавший «Газель» мужчина в кожаной кепке. — Съезжаемся мы с тещей. В Москву меня перевели. Решили и старуху с собой взять. Что ей тут одной оставаться? — охотно объяснял водителю мужчина в кепке.
— С тещей, значит, жить будешь? Ох, не завидую я тебе, мужик, — хохотнул водитель.
— И не говори, — охотно поддержал разговор обладатель кепки. — Главное, старуха-то с придурью. Но жена заладила…
Тем временем коробки из «Газели» шустро переместились в нутро контейнера, в самую его глубину. Затем внутрь последовала кухонная мебель.
— …Но жена заладила: возьмем да возьмем. Ты сам женатый?
— А куда от них денешься! — хохотнул водитель. — Уже в четвертый раз. Они, бабы, обожают, когда у них штамп в паспорте. Будто им при этом медаль выдают за трудовую доблесть.
Пока шел этот волнующий разговор, водитель «Газели» обошел трейлер и быстро прилепил к днищу машины какую-то небольшую штуковину. Затем он появился уже с другой стороны и подошел к говорящим.
— Слышь, браток, я смотрю, ты «Беломор» куришь, а мой кончился.
— Так возьми сигарету, — предложил свою пачку мужчина в кепке.
— Не, я сигареты не курю. Баловство это.
— Точно, браток, баловство, — поддержал его представитель компании Горячева. — В кабине у меня пачка лежит. Возьми.
— Моя-то баба последняя, я ее еще и с пацанчиком взял, так пока женихались, ласковая была, как кошечка. А только расписались… — продолжил он беседу.
— Загрузили, командир! — крикнул один из парней.
— Ну ладно. Уже семь пропикало. Пора трогаться. Адрес московский мы сверили: улица Наметкина, так?
Водитель трейлера забрался в кабину. Тяжело урча, контейнер двинулся в путь.
— Сделал? — спросил «кепка» водителя «Газели».
— Мина на днище. Жучок в кабине, — отрапортовал тот.
— Хорошо. Все свободны до завтра, — распорядился «кепка».
Молодые люди растаяли в утренней темноте. Переулок был пуст. Только-только начали загораться окна в тесно прижатых друг к другу домах.
За трейлером «Горячев и компания», следующим в Москву, следили более десятка людей. Следили с таким же вниманием, как любители автогонок смотрят ралли «Формула-1». Посты ГАИ передавали друг другу по цепочке информацию о движении машины.
Обладатель кепки, уже висевшей на вешалке, сидел в собственной квартире, поглаживая обширную лысину и слушая голос водителя трейлера. Тот всю дорогу, неимоверно фальшивя, горланил гнусным голосом русские народные песни. Лысый морщился как от зубной боли, но мужественно слушал. Время от времени он связывался по радиотелефону с водителем другой машины, неказистого «Москвича», пристроившегося к трейлеру через пару перекрестков от места загрузки.
— Как там обстановка? — спрашивал лысый.
— Пока все спокойно, — отвечали из «Москвича».
В семнадцать тридцать к высокому, только что отстроенному и еще на половину не заселенному дому подъехал трейлер. «Москвич» отстал от контейнера около метро «Новые Черемушки». Там он затихарился в одном из переулков, о чем сообщил по «трубке» лысому питерскому «диспетчеру».
