Ю Несбё - Пентаграмма
Самый маленький как раз подошел к висячему замку.
— Зайду один, — сказал Харри. — Эксперты не любят лишних следов.
Он взял у кого-то фонарик и оказался в контейнере. Большую часть места тут занимал большой белый платяной шкаф с двойными дверцами. Харри взялся за одну из ручек и, собравшись с духом, рванул на себя. В нос ударил запах прелой одежды, пыли и дерева. Харри зажег фонарик. На штанге висели многочисленные синие костюмы, видно доставшиеся Мариусу Веланну от трех поколений предков. Харри посветил внутрь и провел рукой по ткани. Грубая шерсть. Один из костюмов был обернут в тонкий пластик. На дальней вешалке был серый чехол для одежды.
Закрыв шкаф, Харри повернулся к задней стене контейнера, где на раме для сушки висели шторы, судя по виду, ручной работы. Он отдернул их и увидел перед собой немой оскал маленьких хищных зубов. Остатки меха были серого цвета, а коричневые глазки-пуговки покрылись заметным слоем пыли.
— Куница, — определил Фалькейд.
— Хм…
Харри посмотрел вокруг. Искать больше негде. Неужели он и вправду ошибся?
И тут его взгляд привлек ковер, по виду напоминавший персидский. Он был скатан и поставлен на попа. Харри подвинул разломанное плетеное кресло, встал на него и посветил внутрь ковра. Полицейские внизу ждали в нетерпении.
— Хм… — Харри слез с кресла и выключил фонарик.
— Ну что? — спросил Фалькейд.
Харри покачал головой. Внезапно его одолела дикая злоба, он пнул платяной шкаф, и тот некоторое время качался из стороны в сторону, словно исполняя танец живота. Ему нестерпимо захотелось выпить. Один глоток — избавление от боли. Он уже намеревался выйти из контейнера, как вдруг услышал за спиною скрип — как будто что-то скользит по стене. Непроизвольно обернувшись, он увидел, как дверца шкафа распахнулась, и, сбивая с ног, на него рухнул чехол для одежды.
Какое-то мгновение Харри не понимал, где он и что с ним случилось. Потом, открыв глаза, сообразил, что лежит на спине. В затылке чувствовалась тупая боль. От его падения с сухого пола взметнулось облачко пыли, и Харри жадно ловил ртом воздух. Тяжелый чехол давил на него, ему казалось, будто он тонет, будто его запихнули в огромный пластиковый пакет с водой. В панике он ударил по гладкому чехлу рукой, и кулак ощутил что-то мягкое и податливое.
Харри замер и лежал теперь совершенно тихо. Мало-помалу его отпустило, и теперь ему уже не казалось, что он тонет. Ему казалось, что он утонул: по ту сторону серого пластика он увидел чьи-то остекленевшие глаза.
Так нашли Мариуса Веланна.
Глава 30
Суббота. Арест
За окном тихо, словно робкое дыхание, пронесся блестящий серебристый авиалайнер. Беата смотрела на Олауг Сивертсен. Та, вытянув шею, глядела в окно и часто моргала. Морщины на ее старых руках казались узкими долинами, темно-синие жилы — реками, а костяшки пальцев — горами с белыми снежными шапками. Беата посмотрела на свои руки. Подумала, что пара рук может сделать в течение жизни. И что не может или не в силах сделать.
В девять пятьдесят шесть Беата услышала, как скрипнула калитка и кто-то зашагал по гравиевой дорожке.
Она встала, сердце забилось легко и часто — как счетчик Гейгера.
— Это он, — сказала Олауг.
— Точно?
Олауг грустно улыбнулась:
— Я слышала, как он ходит по этой дорожке, когда он был еще маленьким. А когда он вырос и стал возвращаться домой поздно, я, бывало, просыпалась от звуков его шагов. Он пройдет всю тропинку за двенадцать шагов. Можешь посчитать.
В двери неожиданно возник Волер:
— Кто-то идет. Оставайтесь здесь. Что бы ни случилось. Хорошо?
— Это он, — сказала Беата и кивнула на Олауг.
Волер кивнул в ответ и снова исчез.
Беата положила на руку старушки свою ладонь:
— Все хорошо.
— Вот увидите, это ошибка, — сказала Олауг, не глядя на нее.
Одиннадцать, двенадцать. Беата услышала скрип входной двери.
Потом — крик Волера:
— Полиция! Мое удостоверение — на полу перед тобой! Бросай пистолет, или я стреляю!
Она почувствовала, как вздрогнула рука Олауг.
— Полиция! Убери пистолет, или мне придется стрелять!
Зачем кричать так громко? Ведь между ними не больше пяти-шести метров.
— В последний раз предупреждаю! — крикнул Волер.
Она встала и вынула из кобуры на поясе револьвер.
— Беата… — дрожащим голосом позвала Олауг.
Девушка посмотрела ей в глаза и увидела в них мольбу.
— Бросай оружие! Ты целишься в полицейского!
Четырьмя шагами Беата пересекла кухню, открыла дверь и с изготовленным оружием шагнула в коридор. В паре метров спиной к ней стоял Том Волер, а в конце коридора — мужчина в сером костюме. В одной руке он держал чемодан. Когда Беата выходила из кухни, в ее голове уже был план действий, и сейчас она испытала некоторое недоумение.
— Стреляю! — крикнул Волер.
Беата увидела онемевшее, с открытым ртом лицо с мужчины в конце коридора. Плечо Волера дернулось вперед, готовясь встретить отдачу.
— Том…
Она произнесла это тихо, но Том Волер замер, как будто ему стрельнули в спину.
— У него нет никакого пистолета, Том.
Беате казалось, что она смотрит кино. Кто-то нажал на паузу в середине абсурдной сцены, и она застыла, и только кадр подрагивал время от времени. Беата ждала выстрела, но выстрела не последовало. Естественно, Том же не идиот. Во всяком случае, не в медицинском понимании этого слова. Импульсы свои он контролирует. Наверное, именно это больше всего испугало Беату, когда они еще встречались, — холодное самообладание.
— Раз уж ты все равно здесь, — наконец процедил Волер, — может, наденешь на нашего арестанта наручники?
Глава 31
Суббота. «Разве не радость — ненавидеть?»
Когда Бьярне Мёллер снова вышел к журналистам, осаждающим вход в Главное управление полиции, была уже почти полночь. И, хотя в жаркой дымке над Осло можно было различить только самые яркие звезды, ему пришлось заслонить глаза рукой от вспышек фотоаппаратов и света камер. На Мёллера обрушился поток вопросов.
— Не все сразу. — Он указал на одну из поднятых рук. — Будьте добры представиться.
— Рогер Йендем, «Афтенпостен». Свен Сивертсен признал свою вину?
— Как раз в настоящий момент у него берет показания ведущий следователь инспектор Волер. Пока он не закончит, я не могу отвечать на такие вопросы.
— Правда ли, что в чемодане Сивертсена обнаружены бриллианты и оружие и что бриллианты в точности такие же, как и те, что находили на жертвах?
— Да, это я могу подтвердить. Теперь вы, прошу.
Молодой женский голос произнес:
— Сегодня вечером вы сказали, что Свен Сивертсен проживает в Праге, и мне удалось найти его официальный адрес. Это пансионат, но там отвечают, что он уехал оттуда больше года назад и никто не знает, где он живет теперь. Вам это известно?
Другие журналисты лихорадочно принялись записывать вопрос, а потом и ответ Мёллера:
— Еще нет.
— Я переговорила с некоторыми людьми, — продолжал женский голос с плохо скрываемой гордостью. — Они утверждают, что у Свена Сивертсена в Чехии есть гражданская жена. Имя им неизвестно, но один из опрошенных более чем открыто намекнул, что она была женщиной легкого поведения. А это полиции известно?
— Теперь — да, — ответил Мёллер. — Благодарим за помощь.
— Мы тоже, — крикнул кто-то из толпы, после чего все дружно загоготали. Женщина смущенно заулыбалась.
Голос с эстфоллским произношением представился:
— «Дагбладе». Как это восприняла его мать?
Отыскав глазами в толпе журналиста, задавшего вопрос, Мёллер прикусил нижнюю губу, чтобы со зла не выдать ненужную информацию, и сдержанно ответил:
— Не мне об этом судить. Да, слушаю вас.
— «Дагсависе» интересуется, как за четыре недели труп Мариуса Веланна не был обнаружен на чердаке общежития при такой жаре?
— Вопрос времени еще предстоит уточнить, но, по всей видимости, преступник положил труп в пластиковый чехол для хранения платьев или костюмов и запечатал его резиной для герметичности, прежде чем… — Мёллер замялся: нужное слово никак не приходило на ум. — Повесить его в шкаф на чердаке.
В толпе зашушукались, Мёллер подумал, что, наверное, переборщил с деталями.
Рогер Йендем задал еще какой-то вопрос.
Мёллер видел, как двигаются его губы, а в ушах звучала мелодия Стиви Уандера: «I just called to say I love you». В передаче «Такт за тактом» ее так хорошо пела та — ну как ее? — сестрица, которой должна была достаться главная роль в мюзикле.
— Извините, — очнулся Мёллер. — Вы не могли бы повторить?
Харри и Беата с приличного расстояния смотрели на толпу журналистов и курили. Беата сообщила, что по торжественным случаям тоже курильщица, и стрельнула у Харри сигарету.
