Донна Леон - Выстрел в лицо
Брунетти увидел, что к выходу пробирается и Гриффони, и поспешил ее догнать. Впереди, в нескольких шагах от них, вслед за тремя мужчинами, которые уже достигли дверей, торопливо шагала Франка Маринелло. Не останавливаясь, Васко обернулся и быстро оглядел зал. Заметив, что их догоняют полицейские, стер с лица улыбку и повлек Террасини вниз, через первый лестничный пролет. От них не отставала Франка Маринелло, в спину которой летели приглушенные голоса игроков и шум игорного зала.
На первой лестничной площадке мужчины остановились. Васко сказал что-то Террасини. Тот в ответ кивнул, все так же не поднимая головы. Васко с помощником обменялись понимающими взглядами и дружно, как будто им приходилось делать подобное уже не раз, отпустили Террасини, одновременно отступив в сторону.
Франка Маринелло отодвинула в сторону помощника Васко, подошла к Террасини и встала рядом, положив ему на плечо руку. Брунетти показалось, что прошла пара секунд, прежде чем Террасини узнал ее, но, поняв, кто перед ним, заметно расслабился. Убедившись, что обстановка разрядилась, Васко с помощником направились обратно к лестнице; они остановились, не доходя до Брунетти и Гриффони, на две ступеньки ниже.
Франка склонила голову и что-то прошептала Террасини. Тот в ужасе посмотрел на четырех людей перед собой. Брунетти показалось, что он видел, как шевелятся губы Маринелло, когда она заговорила снова. Правая рука Террасини медленно пришла в движение. Брунетти глазам своим не поверил, когда парень сунул ее за пазуху и извлек на свет пистолет.
Террасини что-то выкрикнул; Васко с помощником обернулись на крик и, как по команде, грохнулись оземь. Гриффони — и когда только она успела тоже вытащить оружие? — кинулась к перилам, как можно дальше от Брунетти. Комиссар направил свой пистолет на неповоротливого, как будто заторможенного, Террасини и заговорил, стараясь придать голосу спокойную и властную интонацию:
— Антонио, нас ведь двое.
Брунетти не хотел думать, что будет, если все они — Гриффони, Террасини и он сам — начнут сейчас палить. В замкнутом пространстве пули пойдут рикошетить обо все подряд, отскакивая от всех поверхностей, и мягких, и твердых, и где каждая закончит путь — одному богу известно.
Террасини, кажется, постепенно приходил в себя. Он перевел взгляд с Гриффони на Брунетти, с Маринелло на обоих охранников, вжавшихся в ступеньки лестницы, и вновь уставился на Брунетти.
— Антонио, положи пистолет на пол. Тут слишком много народу — это опасно, — сказал Брунетти. Он чувствовал, что Террасини слышит его, но никак не мог понять, почему тот смотрит такими ошалелыми глазами. Что это — алкоголь, наркотики, гнев? Или все эти три фактора, вместе взятые? В любом случае, тон, каким обращался к нему Брунетти, был куда важнее произносимых слов. Главное — удержать на себе внимание Террасини.
Синьора Маринелло сделала крохотный шажок по направлению к парню и что-то сказала ему — что именно, Брунетти не расслышал. Франка медленно, очень медленно, подняла руку, прижала ее к левой щеке Террасини и повернула его лицом к себе. Она снова заговорила с ним и убрала руку. Уголки ее губ дрогнули, и она едва заметно ему кивнула.
Террасини прищурился и сразу приобрел какой-то растерянный вид. Он чуть ли не с удивлением посмотрел на свои пальцы, сжимавшие пистолет. Его рука повисла безвольной плетью. В других обстоятельствах Брунетти уже подлетел бы к нему, но рядом с вооруженным парнем стояла Франка, и он предпочел остаться на месте, по-прежнему держа Террасини на мушке.
Франка еще что-то сказала ему, и парень протянул ей пистолет, в замешательстве покачивая головой. Женщина взяла пистолет и медленно переложила его в правую руку.
Брунетти тоже опустил оружие, собираясь убрать его в кобуру. Когда, спустя мгновение он вновь поднял голову и посмотрел на пару на лестничной площадке, Террасини выглядел уже не просто растерянным, а изумленным. Тем не менее он отвел назад правую руку и сжал ладонь в кулак. Левой рукой он крепко ухватил Франку за то место, где плечо переходит в шею, и лишь тогда Брунетти понял, что он собирается с ней сделать.
Франка выстрелила. Первую пулю она пустила ему в живот, вслед за ней послала еще одну. Террасини рухнул на пол к ее ногам, и тогда она подошла ближе и выстрелила ему в лицо. В тот вечер на ней было длинное бледно-серое платье: после первого же выстрела на ткани расцвело красное пятно; последний разукрасил алыми каплями весь подол.
Грохот выстрелов в этом лестничном колодце звучал оглушительно. Гриффони шевелила губами — очевидно, что-то говорила, — но Брунетти не слышал ни слова. Он вообще ничего не слышал, кроме громкого жужжания в ушах, которое не стихло и после того, как Гриффони умолкла.
Васко с помощником медленно поднялись на ноги, не спуская глаз с лестничной площадки, на которой, все еще сжимая в руке пистолет, стояла Франка Маринелло. Развернувшись, оба синхронно бросились вверх по лестнице, к дверям, ведущим в игорный зал, откуда сейчас не доносилось ни звука. Брунетти видел, с какой силой они хлопнули дверями, но самого хлопка не слышал — мешало все то же назойливое жужжание.
Комиссар перевел взгляд на лестничную площадку. Франка Маринелло небрежно швырнула пистолет прямо на грудь Террасини и что-то проговорила. Брунетти, заключенный в колокол неослабевающего гула, не понял ни слова.
Вдруг позади него раздался новый звук. Глухой и тяжелый, он прорвался сквозь жужжание. Обернувшись, Брунетти увидел, что к нему идет Гриффони: наверное, это звук ее шагов пробился к его слуху.
— Ты в порядке? — спросил он.
Гриффони поняла его и кивнула в ответ.
Франка Маринелло сидела у стены, скорчившись и прижимая лицо к коленям. Она забилась в угол, чтобы быть как можно дальше от тела Террасини. Никто еще не засвидетельствовал смерть Террасини, но Брунетти не сомневался, что тот мертв. Из головы парня на мраморный пол сочилась кровь.
Брунетти как будто одеревенел. Ноги отчаянно сопротивлялись, когда он начал спускаться по лестнице, и его это немало удивило. Звука шагов он до сих пор не слышал. Обойдя стороной Террасини, комиссар, склонившись на одно колено, встал перед женщиной. Он помолчал — сперва надо было убедиться, что она понимает, кто перед ней.
— Синьора, с вами все в порядке? — спросил он и обрадовался, услышав, хоть и сквозь вату, свой собственный голос.
Франка подняла голову и посмотрела на него. Никогда еще Брунетти не разглядывал ее лицо с такого короткого расстояния. Вблизи ее глаза с необычным разрезом производили еще более странное впечатление. Брунетти заметил шрам, протянувшийся от левого уха до затылка.
— Вы успели прочитать «Фасты»? — спросила она.
Она в шоке, решил Брунетти.
— Нет, — покачал он головой. — Времени не было.
— Жаль, — откликнулась Франка. — Там — все. Все, — повторила она и вновь опустила голову на колени.
Брунетти не нашелся с ответом. Поднявшись на ноги, он повернулся лицом туда, откуда доносились какие-то звуки, и вновь порадовался про себя, что слышит их. Наверху стоял Васко, в этом ракурсе показавшийся комиссару великаном. Он нависал над лестницей, словно персонаж боевика, словно мультяшный Конан-варвар, словно…
— Я позвонил вашим, — сказал Васко. — Они скоро будут.
Брунетти посмотрел на макушку застывшей женщины. Его взгляд скользнул дальше, на другую сторону площадки, где лежало тело навечно упокоившегося Террасини. Юноша лежал на спине. Глядя на него, Брунетти вспоминал еще одного убитого — Гуарино — и не мог отделаться от мысли, как страшно похожи эти двое мужчин, у которых так стремительно, так беспощадно отняли жизнь.
26
Васко потребовалось всего несколько минут, чтобы, не сходя с верхних ступенек лестницы, убедить высыпавших из игорного зала гостей в том, что произошел прискорбный несчастный случай. Игроки с радостью поверили его словам и вновь вернулись за столы и дальше проигрывать свои деньги. Все пошло своим чередом.
Клаудия Гриффони отправилась в квестуру, прихватив с собой Франку Маринелло, закутанную в длинную шубу — ту же, что Брунетти видел на ней в вечер их знакомства. Комиссар остался на месте преступления и теперь наблюдал, как криминалисты устанавливают на ступеньках штативы фотокамер. Двое полицейских опросили свидетелей. Криминалисты, не особенно утруждая себя работой, сделали пару снимков и убрали пистолет в пластиковый пакет для вещественных доказательств. Ждали только судмедэксперта.
Около трех часов ночи Брунетти позвонил Паоле. Сонная жена взяла трубку, и он предупредил ее, что задерживается на работе. Прибывший врач официально констатировал смерть Террасини. Брунетти собрался было попросить криминалистов прихватить его с собой, но передумал и решил добраться до квестуры катером, что стоял у причала. Разговаривать по дороге было не с кем — в катере, кроме него, сидело всего два пассажира, судя по виду, продувшиеся игроки, не расположенные к болтовне, и тишина навалилась на Брунетти тяжким грузом; даже стук мотора казался до странного слабым, пока комиссар не вспомнил, что едва не оглох после тех трех выстрелов. Брунетти смотрел на фасады зданий, проплывающие мимо него, но не видел их — мыслями он все еще стоял на той лестнице, стоял, смотрел и не понимал, что же тут творится.
