Валерий Маслов - Москва времен Чикаго
Однако объяснять это начальнику не имело смысла. Тот и сам все прекрасно понимал. Просто они выступали в разных весовых категориях. Вот об этом следователь и напомнил начальнику управления.
— Виктор Васильевич! Вы оперируете устаревшими понятиями. Из тех старых добрых времен, когда применение табельного оружия считалось чрезвычайным происшествием и рассматривалось под лупой. Когда в стране не было разгула преступности и каждое убийство было чрезвычайным происшествием. И вы не находитесь на оперативной работе: из кабинета жизнь всегда кажется более розовой, чем она есть на самом деле.
Пожалуй, впервые Андрей говорил со своим наставником так резко. Но он понимал, что подобный разговор должен был между ними состояться рано или поздно. Что его начальник должен понять, до какой степени жесток сегодня мир. И похоже, это ему удалось. По крайней мере Виктор Васильевич возражать не стал. Только устало выдохнул:
— Может, ты и прав. Стар я стал, Андрюша. Наверное, пора на пенсию.
— А вот этого — не надо! Каждый из нас занимается тем делом, в котором разбирается лучше. Мне легче рыскать в поисках всякой падали. А вам — в тиши кабинета разрабатывать версии, анализировать причины и следствия, словом, давать нам, следователям, толчок в работе и верное направление поиска. Такой колоссальный опыт, как у вас, надо обязательно использовать!
— Убедил, — согласился Виктор Васильевич. — Ладно, давай анализировать. Так что мы имеем?
— Первое, — начал раскладывать по полочкам Андрей, — это обнаруженная штаб-квартира преступной группировки по взлому компьютерной системы Центрального банка.
— Предположительно, — уточнил начальник управления. — Мы еще не имеем неопровержимых доказательств этой версии. Важно не спугнуть их. Они ни в коем случае не должны понять, что обнаружены. Поэтому, как будем добывать доказательства?
— Очень просто, — повеселел Усков. — В этой сумочке у меня есть приемное устройство с записью. Оно автоматически включается каждый раз, когда у них в компьютерном центре кто-то начинает говорить. Я установил там радиозакладку.
— А ее надолго хватит? Я слышал, что они работают от батареек.
Усков настолько убедил и увлек своего начальника, что тот уже не стал интересоваться, где он взял эти приборы, почему установил без соответствующей санкции. И тем очень успокоил Андрея.
— Докладываю: это подслушивающее устройство — вечное. Оно устанавливается в саму розетку, которая имеется в этой комнате, и питается, таким образом, от сети. Причем никакого криминала здесь нет: эту радиозакладку конфисковали при аресте одного уголовного авторитета.
— Ладно, можешь не оправдываться, — махнул рукой Виктор Васильевич. — Я понимаю, что сейчас без нарушения закона следователю и шагу не ступить. Только уж делай все так, чтобы тебя самого потом не привлекли к ответственности. Договорились?
— О’кей! — весело ответил Андрей. Похоже, в нем сейчас сидел какой-то чертик и настраивал на приподнятый, веселый лад.
— А нельзя послушать, что там происходит? Может, уже говорят?
— Нет, говорить там пока что некому. А сам компьютерщик будет спать беспробудным сном до самого утра.
— Надеюсь, ты его не отравил?
— Конечно, нет. Очнется живым и здоровым. Но помнить, что с ним произошло, не будет.
— Это нам на руку. Так кто, по-твоему, входит в эту группировку по добыванию казенных денег?
— По крайней мере несколько человек уже известны. Это сам компьютерщик, при котором не было никаких документов. Несомненно, Титовко. Запись его разговора о подготовленном банке у нас уже имеется. Думаю, что Петраков — хозяин принимающего деньги банка в областном центре. Ну и, естественно, Джевеликян как владелец дачи, предоставивший помещение для размещения нелегального компьютерного центра.
— Принимается. Что добыл еще?
— Да вот, программу, подготовленную специально для взлома защиты компьютерных сетей Центрального банка. Но без специалиста в ней не разберешься.
— Тогда отложим до завтра? — предложил Виктор Васильевич.
— До завтра. Спокойной ночи!
Наконец-то Мягди получил на свой пейджер сообщение от управляющего фирмой: «Все в порядке. Сегодня вам доставят сотовый телефон».
Этого сообщения Джевеликян ждал уже несколько дней. В тюремной камере у него было довольно много прибамбасов, не только не положенных простым заключенным, но и вообще недоступных им. Исправно работал телевизор и видеомагнитофон, мерно гудел в углу холодильник, и даже пейджер регулярно выдавал сообщения.
Но ему была нужна постоянная оперативная связь с внешним миром. Он хотел непосредственных контактов с теми, кто ему необходим в данный момент. Много о чем он успел передумать при такой свалившейся на него бездне свободного времени. Продумал не один план мести. Но осуществить их с помощью записок да пейджера было невозможно.
Мягди блаженно потянулся на койке, предвкушая радость того момента, когда сможет позвонить по телефону на волю.
«Кому же сделать звонок первому? — прикидывал он. — Управляющему? Человек новый, многих тонкостей работы не знает. Пожалуй. Знакомым авторитетам? Чтобы не радовались, что могут приступить к переделу сфер влияния в столице? Обязательно. Титовко? Нет, этот не получит от меня известий: пусть считает, что гноит меня в тюряге. Потом сочтемся. Джульетте…»
И он погрузился в мысленное воплощение своего разговора с любимой. Как жаль, думал он, что это будет только разговор, а не контакт с женщиной, которая стала для него самой главной на свете.
Эти приятные размышления прервал стук в обитую железом дверь.
— Мягди Акиндинович, к вам пришли! — сообщил тюремщик. Щедрые подношения заставили их всех, третий месяц не получающих зарплаты, не только снисходительно, но и довольно доброжелательно относиться к заключенному этой особой камеры. Даже следователь, ведущий его дело, сквозь пальцы посмотрел на комфорт, который вопреки положению о следственном изоляторе предоставили этому заключенному. Он требовал лишь одного: чтобы арестант не сбежал. Но работники СИЗО и сами не хотели этого: такого выгодного клиента им еще не приходилось обслуживать.
В камеру вошел неизвестный человек и молча поставил на стол телефонный аппарат.
— Лучшая модель сотовой связи, — сообщил он. — Дальность гарантированного разговора — двести километров. Устраивает?
— Конечно, дорогой! Меня все теперь устраивает!
Человек поклонился и вышел. А Мягди, с необъяснимым самому себе нетерпением, схватил трубку и нервно набрал нужные семь цифр.
Управляющий фирмы «Интерметалл» был на месте. И Джевеликян, сухо поблагодарив за услугу, стал давать ему многочисленные приказания.
Как только Генеральный прокурор выслушал доклад начальника Следственного управления, он приказал немедленно положить ему на стол все собранные документы. А когда Виктор Васильевич вышел из его кабинета, подошел к телефону правительственной связи.
Но звонить раздумал. И для этого у него были веские основания.
Конечно, о деле такого масштаба, как ограбление Центрального банка, он обязан был немедленно проинформировать многие инстанции. Но тогда нельзя будет исключить утечку информации. Кроме того, у них еще не было неопровержимых доказательств, что группа, возглавляемая Титовко, собирается это делать. Так что в случае, если информация окажется ложной, ему, Генеральному прокурору, несдобровать.
Но и таить информацию государственной важности нельзя. В любом случае, при детальной разработке предстоящей операции по обезвреживанию взломщиков казны, к ней нужно было подключать и компетентные органы и специалистов. А это уже требовало некоторой огласки.
Конечно, его так и подмывало позвонить и хотя бы намеками проинформировать главу правительства. Это было бы еще одним доказательством укрепления их взаимной если уж и не дружбы, то по крайней мере симпатии. Но, по зрелом размышлении, он пришел все-таки к выводу, что пока это делать не стоит.
Александр Михайлович в раздумье походил по своему кабинету, посмотрел за окно, где все зримее были приметы наступившей осени, и стал ожидать диктофонную запись разговора Титовко на даче Джевеликяна. Одного сопоставления этих фамилий и расположения рядом было достаточно, чтобы возбудить большие подозрения. Дипломат, крупный государственный чиновник, вхожий к премьер-министру, и — криминальный авторитет под личиной бизнесмена. Раньше Титовко не афишировал свою связь с этой темной личностью, и у прокуратуры не было повода соединить их дела в одно. Теперь же благодаря отличной работе следователя Ускова такая возможность появилась. И она была тем ценнее, что ни Титовко, ни тем более Джевеликян об этом пока не знали.
«Надо бы предупредить Ускова, чтобы действовал максимально осторожно, — подумал Генеральный прокурор. — Нам нужна предельная конфиденциальность».
