Александра Маринина - Смерть как искусство. Том 2. Правосудие
– А какое отношение?.. Какая связь?
– Отвечайте на вопрос.
– Я не помню.
– А вы вспомните.
– Ну, я не знаю… Не могу вспомнить. Наверное, кто-то рассказал, а я запомнил.
– На репетиции вы сказали, что видели надпись своими глазами.
– Ну, приврал, с кем не бывает. Для убедительности.
– Вспомните, кто вам рассказал про надпись.
Настя и Антон вцепились в «ОКССЫСУАРЫ», как будто ничего важнее в их жизни на данный момент не было. Колодного хватило ненадолго. Он какое-то время старательно изображал недоумение невинно заподозренного, который искренне не понимает, почему ему задают те или иные вопросы и в чем вообще его, такого чудесного и честного, можно обвинять. Он словно забыл о своем признании касательно Ольги Поповой, сосредоточившись полностью на том, где и когда видел эту треклятую надпись. Но очень скоро Никита выдохся. Глядя на Антона, наблюдающего за актером, Настя четко уловила момент, когда можно было перестать играть в игры и переходить к жестким вариантам.
– Господин Колодный, я сейчас скажу одну вещь, которая покажется вам банальной. Но вы ее все-таки выслушайте. Готовы? Так вот, идеальных преступлений не бывает, следы остаются всегда. Проблема только в образцах для сравнения. На бите, которой вы ударили Богомолова, остались следы одежды, такие, знаете, малю-ю-юсенькие микрочастицы, микроволокна ткани. Вы же несли биту не в вытянутой руке, правда? Она касалась ваших брюк и вашей куртки. И эти частицы эксперты обнаружили, несмотря на то, что биту вы весьма остроумно засунули в мусорный контейнер. Там, конечно, грязи полно, но выделение нужных частиц – это вопрос терпения и умения, а этого нашим экспертам не занимать. Так вот, для того, чтобы узнать, с чьей именно одеждой соприкасалась бита, нужно проверить одежду всего населения нашей страны, что, как вы сами понимаете, невозможно. Все так, но только пока у нас не было подозреваемого. Но теперь он есть, и этот подозреваемый – вы. И ничто не может помешать нам немедленно поехать к вам домой и изъять всю вашу одежду, среди которой, я уверена, найдется и та, в которой вы были в ночь покушения на Богомолова. Опять же алиби, ваше алиби, которое никто не проверял, потому что вас не подозревали. Но теперь мы его проверим. Понимаете, чем дело кончится? И ваш сценический костюм, в котором вы, играя в «Макбете», поднимались в квартиру Лесогорова и били его каминными щипцами по голове. Вы уверены, что на костюме не осталось следов крови? Вы точно помните, что кровь не брызнула на вас, что даже самая маленькая капелька не попала на костюм? Потому что если она туда попала, то уже сегодня вечером я об этом узнаю.
Краем глаза Настя видела, как с трудом сдерживается от улыбки Антон Сташис, потому что она блефовала так нагло и напористо, что сама себе удивлялась. Половина того, что она говорила, было ложью, и Настя совершенно не была уверена во всемогуществе экспертов-криминалистов, но какое это имеет значение?
– Нет, дальше я отказываюсь слушать, – заявил Камень, как только дело дошло до микрочастиц. – Пора переходить к финальному этапу, а то мы так до скончания века не управимся.
– Я тоже так считаю, – прошипел Змей. – Как только начинается стадия активных допросов, сразу возникает такая мешанина из поступающей информации, что практически невозможно восстановить ход событий.
– Ну и хорошо, – с видимым облегчением выдохнул Ворон. – А то я уж всю голову сломал, как вам пересказывать, что Попова говорит, да что Колодный отвечает, и кто о чем их спрашивает. Вот посплю чуток и полечу в две тысячи девятый смотреть, как там все было на самом деле. А пазлы из информации складывать – это меня увольте, я под такое дело не заточен.
– Позвольте спросить, уважаемый Ворон, а почему вы сразу не полетели туда, куда надо, и не посмотрели, как все было? – удивленно спросил Кот. – Это же гораздо проще и эффективнее. Я-то думал, что вы только в одно место умеете летать, а вы, оказывается, в разные можете…
– Я тебе уже объяснял, тупая твоя башка, что для просмотра детективов у нас есть правила, понимаешь ты? Веками выверенные и утвержденные правила: мы следим за работой сыщиков и в своих познаниях следуем за ними. А вот когда считается, что сыщики уже все узнали, только тогда я могу себе позволить тоже все узнать и получить целостную картину. И вообще…
– Тише, тише, – успокоил Камень друга, который в запале начал повышать голос, – не возмущайся, мы в первый раз объясняли Гамлету наши правила, когда он еще был сильно болен и находился в помутненном сознании. Он просто забыл. Правда же, уважаемый Гамлет?
Кот гордо промолчал, сделав вид, что ему срочно надо вылизать какой-то посторонний клочок из задней ноги.
– А ты его не защищай, – огрызнулся Ворон. – Нечего болезнью спекулировать, он уже давно здоров, на нем пахать можно. В общем, вы как хотите, а я полетел спать.
Ворон исчез, Кот Гамлет отправился гулять в ожидании продолжения истории, а Камень и Змей остались вдвоем.
– Наш Гамлет и в самом деле совсем поправился, – радостно произнес Камень, глядя вслед удаляющемуся Коту. – Не зря мы так над ним колотились, не зря лечение организовывали.
– Н-да, – задумчиво прошелестел Змей. – А я вот тут знаешь о чем подумал? Что шекспировский «Гамлет» – это пьеса о бессмысленности мести.
– Разве? – удивился Камень. – А я-то всегда думал, что он писал о невозможности единичному добру победить всеобщее зло.
– А вот и нет! Потому что принц Гамлет никакой не носитель единичного добра, и нам это наш уважаемый Кот отлично объяснил. В его рассуждениях, при всей их кажущейся бредовости, есть рациональное зерно. Ведь смотри, что получается: Гамлет просто попался на провокацию. Явился какой-то дух, причем явился неизвестно откуда, то ли из рая, то ли из ада, а ежели из ада, то он – посланник сатаны и прочих злых сил. Явился и требует: отомсти. Гамлету-то нет чтоб разобраться, кто таков этот призрак и от кого он прибыл, а вдруг это дьявол искушает человека? А на мой взгляд, это именно так и получилось, призрак был посланником дьявола и явился именно для того, чтобы искушать. Ты же знаешь, Камешек, добрые поступки совершать куда труднее, чем злые, и простить намного сложнее, чем отомстить. Отомстить-то просто, дал волю злобе – и мсти себе на здоровье. Очень соблазнительно. И Гамлет поддался. А что получилось? Кучу невинных людей положил, включая всю семью Офелии и собственную мамашу. Вот в чем трагизм-то! Если бы принц, несмотря на заклинания призрака, нашел в себе душевные силы всех простить, вот тогда мы могли бы говорить о величии его духа. А так никакого такого особого величия не получилось. Так что от нашего непрошеного гостя Кота нам с тобой польза вышла, мы на старые истины новыми глазами посмотрели. Согласен?
– Согласен, – ответил Камень. – Жаль его отпускать. Жил бы он тут с нами, глядишь – мы от него всяких неожиданных мыслей набрались бы. Зря ты Ворона поддержал, не надо нам Кота отправлять назад.
– Не упрекай меня, – усмехнулся Змей. – Я – существо вольное, сегодня я с вами, а завтра отбуду в дальние края. А тебе здесь лежать, и для тебя жизненно важно, чтобы с Вороном у вас все было хорошо. Не надо его сердить. А Кота он не любит, это даже слепому видно, и терпит его только ради тебя. Пусть Гамлет уходит в свою реальность, так вам с Вороном будет спокойнее.
– Значит, ты нас покинешь, когда мы до-смотрим историю? – уныло спросил Камень.
– Обязательно. Иначе наш крылатый товарищ мне глаза выклюет. Но я непременно вернусь, – пообещал Змей. – Ты и соскучиться не успеешь.
Когда Дмитрию Леоничеву было сорок шесть лет, он развелся со своей первой женой, а когда ему стукнуло пятьдесят, встретил двадцатилетнюю Светлану. Светлана была яркой, жизнерадостной, энергичной, активной и очень сексуальной, а то, что ума девушка была явно небогатого, для Дмитрия не имело ровно никакого значения. Тем более что отсутствие ума он как-то сразу и не заметил, ибо в Свете была настоящая профессиональная хватка, которая интеллекта не заменяет, но очень часто принимается за него. Светлана мечтала стать дизайнером и старательно училась. Леоничев влюбился до смерти, начал ухаживать, женился и послал молодую жену учиться за границу. Потом дал ей денег на создание собственной фирмы. Дела у Светы пошли успешно, она была не только привлекательной внешне, но и талантливой в своем деле, умела продвигать клиентам новые идеи и элегантно воплощать их, умела подавать и продавать, и заказы ей делали охотно. Сам же Леоничев был в городе Шиловске фигурой заметной, и кроме того, что его строительная фирма тесно сотрудничала с дизайнерской фирмой супруги, авторитета Дмитрия Юрьевича хватало и на то, чтобы добиваться для Светланы муниципальных заказов. Одним словом, фирма Светланы процветала. Леоничев свою молодую жену обожал, денег не жалел, баловал ее подарками и всяческими поездками в разные далекие интересные и красивые места.
