Джеймс Кэрол - Сломанные куклы
– Он не социопат. Он извращенец с парой миллионов в банке. Это совсем другое дело.
– Ты меня не убедил.
– Ну, хорошо, где тогда Рэйчел Моррис?
– Он держит ее в другом месте. Да, может, у него с десяток таких тайников, и он ее с места на место перевозит постоянно, чтобы мы не могли ее найти. Денег у него для этого достаточно.
– Ты хватаешься за иллюзии, Хэтчер, – сказал я, покачав головой. – Нашему психу обязательно нужно держать своих жертв под боком, чтобы, как только его накроет желание, он мог пойти и развлечься с ними. То есть они должны жить у него в доме. Ты ведь весь дом Трента исследовал? Хоть один след Рэйчел Моррис ты нашел?
Хэтчер помотал головой.
– Но это не означает, что это не он.
– Ну ладно, вот тебе еще два доказательства. Во-первых, его дом – на южном берегу Темзы. А наш псих живет на северном.
– Уинтер, да ладно, это совсем уж незначительная деталь.
– Наш маньяк живет к северу от реки, – повторил я. – Во-вторых, ты заметил реакцию Трента на фотографии? Он почти не обратил на них внимания.
– Ну, значит, из него получился бы отличный игрок в покер.
– Я десятки раз проделывал этот фокус, Хэтчер. Он безотказен. Покажи серийному убийцу фотографии его жертв – и получишь реакцию в ста процентах случаев! Она может быть разной – от яростного негодования до упивания и хвастовства. Ты не поверишь, насколько некоторые из них горды сделанным. Это их шедевр, самый яркий момент их жалких никчемных жизней, и они просто не могут не гордиться им. Но я никогда не видел равнодушия. Читай по губам, Хэтчер: Уильям Трент – не тот маньяк, которого мы ищем.
53
– Хэтчер рвет и мечет, – сказала Темплтон, пока мы спускались в лифте в подземелье Скотланд-Ярда. – Он распинает всех направо и налево, я еле успела ретироваться. Думаю, меня уволят следующей.
– Прояви снисходительность. На нем сейчас столько всего висит, а тут еще этот прокол с Уильямом Трентом, который теперь на каждом углу кричит про необоснованный арест. Эта дополнительная головная боль ему явно сейчас не нужна.
– Я была уверена, что Трент – наша цель.
– Не ты одна.
– Но ты-то знал!
– На бумаге он выглядел хорошо.
– Это не ответ.
– Когда доходит до подозреваемых, я всегда перестраховываюсь и не питаю иллюзий. Слишком много раз приходилось разочаровываться. Я всегда сажусь и разговариваю с ними, прежде чем подтвердить их виновность, – тут я вспомнил о детоубийце из штата Мэн, который напал на полицейского и спровоцировал его на убийство, и добавил: – Если они доживают до ареста.
– Ты хочешь сказать, что можешь определить виновность или невиновность человека, просто поговорив с ним?
– Я еще ни разу не ошибся.
Темплтон засмеялась.
– С таким даром зачем нам вообще судебная система? Целое состояние сэкономим!
– Ты не хуже меня знаешь, что судебная система не имеет ничего общего с виной и невиновностью, – сказал я. – Побеждает та сторона, у которой хватило денег на лучшего адвоката.
Лифт плавно остановился, двери открылись, и мы пошли по коридору.
– Если Трент – не наш объект, значит, нам придется вернуться на исходную позицию, – сказала Темплтон. – Нужно снова проверить всю информацию. Наверняка мы где-то что-то пропустили.
– Согласен, но как бы нам за деревьями леса не пропустить, – сказал я. – Лучше всего – оставить пока все как есть.
– Это легче сказать, чем сделать.
– Кому ты это говоришь, – сказал я, выдавив улыбку.
– Может, встретимся вечером у тебя в отеле и устроим мозговой штурм?
– Давай. Лучше, правда, встретиться у меня в комнате.
Темплтон приподняла бровь и с полуулыбкой взглянула на меня.
– Чтобы было где разложить бумаги, – быстро добавил я.
– Хорошо, давай в восемь. У меня будет время заскочить домой, принять душ, переодеться и покормить кошку.
– У тебя есть кошка?
– Тебя это удивляет?
Я немного подумал и мотнул головой.
– Все правильно. Обручального кольца ты не носишь, так что скорее всего ты не замужем. Ты засиживаешься на работе допоздна, и ты амбициозна, а все это тоже не способствует гармоничным долгосрочным отношениям. Скорее всего ты живешь одна, но вместе с тем любишь компанию, так что вполне логично, что у тебя есть домашнее животное. С собаками нужно гулять, а рыбы скучны. Остаются кошки. Кошки независимы и почти не требуют ухода. Они лучше всего подходят прагматикам, а ты мне как раз такой и кажешься.
Темплтон засмеялась, качая головой.
– Говорят, женщины с Венеры, а мужчины – с Марса. А ты с какой планеты, Уинтер?
Мы подошли к кабинету компьютерщиков, Темплтон отрывисто постучала в дверь, и мы вошли. Сумати Чэттердзи сидела, уткнувшись в монитор, с одной стороны узкой комнаты, а Алекс Ирвин работал в другом ее конце. Они оба подняли головы, но на этот раз Алекс опередил Сумати. Я бросил ей флэшку, и она поймала ее двумя руками. При этом у нее был такой удивленный и шокированный вид, как будто я ей гранату бросил в руки.
– Мне нужно увидеть, что на флэшке, – сказал я. – Не думаю, что она запрограммирована на самоочистку, но будь осторожна.
– Я всегда осторожна.
Сумати вставила флэшку в порт, кликнула левой клавишей и отрывисто и грациозно застучала пальцами по клавиатуре. Алекс оттолкнулся от стола и подъехал к нам на своем кресле.
– Я открыла содержимое флэшки, – объявила Сумати. – К счастью, никаких вирусов и неприятностей не было.
– Что там? – спросила Темплтон.
– Четыре фотографии и текстовые документы. С чего начать?
– Фотографии, – сказала Темплтон.
– Пока мы смотрим фото, можешь распечатать текстовые файлы? – попросил я Алекса.
– Конечно, могу.
Судя по выражению лица Алекса, он с трудом мирился с тем, что ему поручили столь неквалифицированный труд. Вздохнув, он протянул руку и жестом поторопил Сумати. Она быстро скачала фото и отдала ему флэшку. Алекс оттолкнулся от стола и покатился назад за свой компьютер. Я слышал, как он тяжело застучал по клавиатуре, громко нажимал кнопки мыши и громко вздыхал. Принтер в углу комнаты зашумел и выплюнул несколько листков.
– Ну, что там? – спросила Темплтон.
Предвкушение в ее голосе передалось и мне. Все втроем мы прильнули к монитору. Сумати кликнула мышкой, и первая фотография появилась на экране. На ней была Рэйчел Моррис, входящая в бар «Охотник». Она была в профиль, так что нам была видна только половина ее лица, но и этого было достаточно, чтобы убедиться, что это была она. Темплтон тихо прошептала: «Господи», и этим все было сказано. Я представил себе улицу, на которой располагался бар, и стал просчитывать угол съемки.
– Это не из «Малинки» снято, – сказала Темплтон.
– Да, – согласился я. – Там чуть дальше был небольшой тайский ресторан, который, как ни странно, так и называется – «Маленький тайский ресторанчик». Думаю, он сел там, потому что, во-первых, наш маньяк опередил его и занял лучшее место в «Малинке». Правда, на тот момент Стивенс еще не знал, что это за человек. Во-вторых, Стивенс решил сделать два дела одновременно – проследить за Рэйчел Моррис и поужинать.
– А третья причина?
– Он мог выставить счет за ужин Джейми Моррису. Итак, что у нас есть интересного по фотографии? Я имею в виду, по-настоящему интересного.
Темплтон пожала плечами.
– Задам вопрос по-другому. Откуда Стивенс знал, что Рэйчел Моррис будет в «Охотнике»? Он ведь пришел сюда за ней, потому что выследил ее. Он заранее сел в хорошем ресторанчике и ждал, когда она появится.
Глаза Темплтон зажглись догадкой:
– Потому что он установил ей на компьютер шпионскую программу.
– Алекс, – сказал я, – мне как можно скорее нужны распечатки.
– Работаю над этим, – недовольно откликнулся он.
На следующем фото Рэйчел Моррис выходила из «Охотника». Она стояла у дверей и смотрела налево. Даже в этот момент она еще не оставляла надежду на то, что у него есть уважительная причина для пропуска свидания. Он мог задержаться на работе, по дороге или у него амнезия после удара по голове. Она смотрела в направлении тайского ресторана, и на фото было видно ее лицо. Разрешение было недостаточно хорошее, чтобы по выражению лица сделать вывод о ее настроении, но поза была очень говорящей. В ней отразился весь спектр эмоций: злость, обида, разочарование.
Третья фотография расстраивала больше всего. На ней была Рэйчел и он, но они уходили в другую сторону, и были видны только их спины. Стивенс, очевидно, увидел, что Рэйчел выходит одна и подумал, что на этом его работа закончена. Он оплатил счет, вышел на улицу и тут увидел, что она уже не одна. Проблема была в том, что он оказался не с нужной стороны улицы и не мог сделать фотографию лиц.
– Бестолковое фото, – заметила Темплтон.
– Не совсем, – ответил я. – Рост Рэйчел – метр семьдесят, а он выше ее. Я бы сказал, он где-то метр семьдесят восемь. Видно, что у него среднее телосложение. Так что уже эти две вещи мы теперь знаем точно.
