Ю Несбё - Призрак
— Ну да, заметно, что тебе этого очень хочется.
Он повернулся к ней. Лицо Ракели было так близко, что черты его расплывались у него перед глазами.
— Это то, о чем я думаю, дорогая?
Она тихо засмеялась:
— О нет. Уж слишком у нее дешевый вид.
Харри сделал глубокий вдох. Она не отодвинулась.
— А что заставляет тебя думать, что мне не нравятся дешевки? — спросил он.
— А почему ты разговариваешь шепотом?
Ее губы почти касались его, и он ощущал, как из них льются слова.
На протяжении двух долгих секунд в комнате был слышен только шум компьютерного вентилятора. Внезапно Ракель резко выпрямилась. Посмотрела на Харри отрешенным взглядом, как будто переместилась на тысячу метров от него, и схватилась за щеки, словно пытаясь остудить их. Потом развернулась и вышла из комнаты.
Харри откинул голову назад, закрыл глаза и тихо выругался. Услышал, как она возится на кухне. Два раза глубоко вдохнул. Решил для себя: того, что только что произошло, не было. Попытался собраться с мыслями. И продолжил.
Он прогуглил остальные имена. Некоторые из них всплыли в списках победителей лыжных гонок десятилетней давности или в отчетах о семейных встречах, на другие вообще ничего не было. Эти люди больше не существовали, исключенные из почти вездесущего света прожекторов современного общества, не способного высветить темные углы, забившись в которые они ждали новой дозы, и все.
Харри сидел и смотрел на стену, на мужика с перьями на голове. На плакате было написано: «Йонси». У Харри появилось слабое предположение, что мужик имеет какое-то отношение к исландской группе «Sigur Ros». «Неземное» звучание и пение фальцетом. Совсем не похоже на «Megadeath» или «Slayer». Но у Олега, конечно, мог измениться вкус. Возможно, под чьим-то влиянием. Харри заложил руки за голову.
Ирена Ханссен.
Он сообразил, что в списках телефонных номеров его кое-что удивило. Густо и Ирена разговаривали по телефону почти ежедневно, до самого последнего звонка. А после последней беседы он даже не пытался набрать ее номер. Как будто они рассорились. Или же Густо знал, что Ирену после этого дня нельзя будет застать по телефону. Но вот утром того дня, когда Густо застрелили, он позвонил на домашний телефон семьи Ирены. И ему ответили. Разговор длился минуту двенадцать секунд. Почему это показалось ему странным? Харри попытался собраться и вернуться в рассуждениях к тому моменту, когда у него появилась эта мысль. Но ничего не получилось. Он набрал этот номер. Ему никто не ответил. Он набрал номер мобильного телефона Ирены. Чужой голос ответил ему, что номер временно отключен. Неоплаченные счета.
Деньги.
Все началось и все кончилось ими. С наркотиками всегда так. Харри задумался. Попробовал вспомнить имя, названное Беатой. Имя летчика, которого взяли с порошком в ручной клади. Память полицейского ему не изменила. Он набрал имя «Турд Шульц» в абонентской базе.
На мониторе появился номер мобильного телефона.
Харри открыл ящик письменного стола Олега в поисках ручки. Он поднял номер журнала «Мастерфул мэгэзин», и взгляд его упал на вырезку из газеты, убранную в пластиковую папку Харри сразу узнал свое собственное, хотя и более молодое лицо. Он достал папку и пролистал вырезки. Все они были о делах, с которыми работал Харри, во всех имелись либо упоминания о Харри, либо его фотографии. Он нашел старое интервью в журнале о психологии, в котором он отвечал — не без некоего раздражения, насколько он помнил, — на вопросы о серийных убийствах. Харри закрыл ящик. Огляделся. У него появилось желание что-нибудь сломать. Он выключил компьютер, собрал свой маленький чемодан, вышел в коридор и надел льняной пиджак. Появилась Ракель. Она смахнула невидимую пылинку с его рукава.
— Так странно, — произнесла она. — Я так давно тебя не видела, мои попытки забыть тебя только недавно стали приносить результаты, а ты снова здесь.
— Да, — сказал он. — Это хорошо?
По ее губам скользнула быстрая улыбка.
— Не знаю. Это и хорошо, и плохо. Понимаешь?
Харри кивнул и прижал ее к себе.
— Ты — это худшее из всего, что со мной случилось, — произнесла она. — И лучшее. Даже сейчас ты можешь заставить забыть меня обо всем одним своим присутствием. Нет, не знаю, хорошо ли это.
— Я знаю.
— Что это? — спросила она, заметив чемодан.
— Я снова поселюсь в «Леоне».
— Но…
— Поговорим завтра. Спокойной ночи, Ракель.
Харри поцеловал ее в лоб, открыл дверь и шагнул в теплый осенний вечер.
Парень за стойкой в «Леоне» сказал, что ему не надо снова заполнять анкету для заселения, и предложил Харри занять тот же номер, что и в прошлый раз, 301-й. Харри согласился при условии, что сломанный карниз будет отремонтирован.
— Опять сломался? — спросил парень. — Это все прошлый постоялец. У него, бедняги, случались приступы ярости. — Парень протянул Харри ключ от номера. — Он тоже был полицейским.
— Постоялец?
— Да, один из постоянных клиентов. Агент. Под прикрытием, как вы говорите.
— Ммм. Ну, скорее, над прикрытием, раз ты знаешь, что он был агентом.
Парень улыбнулся.
— Пойду-ка я посмотрю, есть ли у меня в подсобке карниз.
Он исчез.
— Кепарик был очень на тебя похож, — произнес низкий голос.
Харри повернулся.
Като сидел на стуле в помещении, которое при очень большом желании можно было назвать вестибюлем. Он выглядел усталым и качал головой.
— Очень похож на тебя, Харри. Очень страстный. Очень терпеливый. Очень упрямый. К сожалению. Не такой высокий, как ты, конечно, и с серыми глазами. Но такой же полицейский взгляд и такое же одиночество. Надо было тебе уехать, Харри. Надо было тебе сесть на самолет.
Он делал какие-то непонятные жесты длинными пальцами. Взгляд его источал такую грусть, что Харри на секунду показалось, что старик вот-вот заплачет. Он начал подниматься на ноги, и Харри повернулся к парню за стойкой.
— Он говорит правду?
— Кто? — спросил парень.
— Он, — ответил Харри и повернулся, чтобы показать на Като.
Но того уже не было. Наверное, быстро скрылся в темноте у лестницы.
— Тот агент умер здесь, в моем номере?
Парень посмотрел на Харри долгим взглядом, а потом ответил:
— Нет, он исчез. Его прибило к берегу у здания Оперы. Послушайте, я не нашел карниза, но как насчет нейлоновой веревки? Ее можно продеть в штору и примотать к креплениям карниза.
Харри задумчиво кивнул.
Стрелка часов миновала два часа ночи, а Харри все еще не спал. Он прикурил свою последнюю сигарету. На полу лежали шторы и тонкая нейлоновая веревка. Он видел женщину в окне напротив, она танцевала беззвучный вальс без партнера. Харри прислушался к звукам города и посмотрел на дым, поднимавшийся к потолку. Проследил за его извилистым путем, за случайными фигурами, которые дым рисовал в воздухе, и попытался найти в них закономерность.
Глава 19
С момента встречи старикана с Исабеллой до начала зачистки прошло два месяца.
Первыми замели вьетнамцев. В газетах писали, что легавые нагрянули по девяти адресам одновременно, обнаружили пять складов героина и арестовали тридцать шесть вьетконговцев. Через неделю настала очередь косовских албанцев. Легавые воспользовались помощью группы «Дельта», чтобы взять штурмом квартиру в районе Хельсфюр, про которую, как думал цыганский барон, никто не знает. За ними последовали североафриканцы и литовцы. Мужик, ставший начальником Оргкрима, пижон модельной внешности с длинными ресницами, сообщил газете, что в полицию поступили анонимные сведения. На протяжении следующих недель все уличные дилеры, от угольно-черных сомалийцев до молочно-белых северян, были заметены и посажены за решетку. Но среди них не было ни одного из нас, носивших футболки «Арсенала». Мы уже стали замечать, что места на улицах стало больше, а очереди выросли. Старикан нанял нескольких безработных уличных торговцев, но выполнил свою часть сделки: торговля героином в центре Осло стала почти незаметной. Мы сократили импорт героина, потому что зарабатывали намного больше на «скрипке». «Скрипка» была дорогой, и часть торчков попыталась пересесть на морфин, но через некоторое время они возвращались.
Мы продавали быстрее, чем Ибсен изготавливал.
В один из вторников товар кончился у нас уже в половине первого, а поскольку пользоваться мобилами строго запрещалось — старикан думал, что Осло все равно что хренов Балтимор, — мы пошли к вокзалу и позвонили на русский «Грессо» из автомата. Андрей сказал, что занят, но подумает, что можно сделать. Олег, Ирена и я сели на лестницу на Шиппергата, отогнали покупателей и расслабились. Через час я увидел, как к нам хромающей походкой приближается какой-то тип. Это оказался Ибсен собственной персоной. Он был пьян. Орал и хлопал руками. До тех пор, пока не заметил Ирену. Тогда он как будто сдулся, и голос у него стал более мирным. Пошел с нами во двор, где передал полиэтиленовый пакет с сотней доз.
