Алексей Макеев - Убийство по расписанию
Хлопнула входная дверь. Гуров вошел в дом и остановился на пороге гостиной. Он быстро оценил горящий камин и лежащую возле него в просвечивающей пижаме Завладскую. Затем перевел взгляд на Крячко.
– Отдыхаете? Я, может, не вовремя? Ты прости, Стасик, но у нас тут возникло одно неотложное дело. Времени почти семь. Без двадцати.
За спиной Гурова в проеме появился Цаплин. Вытянув шею, он с интересом разглядывал лежащую на полу Завладскую.
– Что происходит, Лева? – Крячко было сейчас не до того, чтобы парировать шутки напарника.
– У нас есть основания полагать, что где-то на территории дома находится взрывное устройство с часовым таймером, – вмешался в их разговор Цаплин.
Крячко быстро бросил взгляд на часы.
– У нас не так много времени на поиски.
– Да, я знаю, – мрачно ответил Гуров. – Но это только версия, Стас. Будем надеяться на то, что она окажется ошибочной. Хотя...
Полковник, не снимая пальто, прошел в кухню и выглянул из окна. Привезенные им специалисты уже завершили разгрузку оборудования и спешно приступили к выполнению своих прямых обязанностей. Двое из них начали прочесывать территорию, а двое направились к дому. Они вошли, и Гуров молча указал им на дверь, за которой располагалась лестница, ведущая в подвал. Прямо в обуви камуфлированные протопали по коврику. За ними двинулся Цаплин. Завладская поднялась с пола. Все так же молча Гуров отметил для себя ее перебинтованное запястье, затем точно такой же бинт на ладони Крячко, его расцарапанную щеку и сказал:
– Ну, рассказывайте, что у вас тут произошло?
– Я пойду переоденусь, – негромко произнесла Завладская.
Она направилась в сторону спальни, Крячко рванулся было за ней, но передумал. Придвинул себе стул и сел так, чтобы видеть и напарника, и приоткрытую дверь, за которой скрылась Юля. Гуров расположился на табурете у барной стойки, развернувшись вполоборота.
– Слишком долго рассказывать, Лева. Может, как-нибудь в другой раз. При случае.
– Ну почему же? – Полковник не мог не заметить скользнувшее по лицу напарника смущение. – У нас как раз есть несколько минут свободного времени. Повлиять на ситуацию уже больше, чем мы повлияли, все равно невозможно. Так хоть давай отвлечемся.
– Она пыталась покончить с собой, – переходя на шепот, сказал Крячко, кивая в сторону спальни.
– Вот как? Интересно...
– Мне стало ее жалко, Лева. И я тут подумал... Что, если она напишет явку с повинной задним числом? Например, вчерашним. – Он не смог себя заставить открыто посмотреть при этом в глаза напарнику.
Реакция Гурова была именно такой, какой и ждал от него Станислав. Равнодушно покачав головой, полковник достал из кармана пачку сигарет и положил ее на барную стойку. Рядом опустил и бензиновую зажигалку, подарок жены.
– Не пойдет, – категорически заявил он.
– Лева...
– Что «Лева»? – Гуров стиснул зубы. – Ты хоть сам-то понимаешь, о чем меня просишь, Стас? Я даже не говорю тебе о том, что из-за этой дамочки я весь день сегодня рисковал жизнью, ныряя под пули. Черт с ним! Мне не привыкать. Но дети... Ты представь себе на минуту, чем она занималась! Не гипотетически, а реально.
– Она не знала.
– А о том, что она осуществляет подмену детей, она тоже не знала? Я понимаю, – Гуров заставил себя сбросить взятые в самом начале обороты. – Она тебе нравится, Стас. Как женщина. Это вполне допустимо. У тебя был прокол по молодости и ты жаждал реабилитироваться. Полагаю, ты даже успел это сделать сегодня...
Крячко почувствовал, как краснеют мочки его ушей. Он затравленно бросил взгляд на спальню.
– К твоему сведению, я тут тоже не слишком развлекался. – Он посчитал, что лучший способ обороны – это нападение. – Мне тоже пришлось рисковать жизнью. Сначала заявился Лобанов, потом прислал вместо себя двух киллеров. Ты посмотри, как они изрешетили дом. Поливали его автоматными очередями.
– Тем более. – Гуров пристроил во рту сигарету и закурил. Бросил пачку Крячко, и тот поймал ее на лету. Достал сигарету и себе. – Оставь свой гуманизм и взгляни на ситуацию трезво. Завладская должна понести наказание за содеянное. Никаких иных вариантов или компромиссов быть не может. Сегодня утром ты попросил меня об одолжении, я его тебе сделал. Но то, о чем ты просишь сейчас... Это невозможно. Ты же не идиот, Стас.
– Ладно, я понял. – Крячко откинулся на спинку стула. – Прости, старик. Я и впрямь переборщил. Сорвался, признаюсь.
– Между прочим, мы и так спасаем ей жизнь, – напомнил Гуров и, поморщившись, добавил: – Хотя, положа руку на сердце, я не уверен, что она того стоит.
– Я же сказал «ладно». Закрыли тему. Я погорячился.
Саперы за окном уже исследовали территорию возле бани и теперь кругами приближались к торцевой стороне дома. На лестнице, ведущей в подвал, послышались шаги, и в гостиную поднялся Цаплин. Двое камуфлированных неотвязно следовали за ним.
– В подвале все чисто, – сказал майор.
– Приступайте к осмотру комнат, – распорядился Гуров.
Мужчины разделились, каждый взял на себя по комнате. Гуров нервно забарабанил пальцами по поверхности барной стойки. Сигарета дымилась у него во рту, и полковник щурил глаз, предохраняя слизистую оболочку от попадания на нее едкого табачного дыма. Крячко в очередной раз сверился с часами.
– Не успеем, – констатировал он очевидное голосом, совершенно лишенным эмоций. – Девять минут осталось. Однозначно не успеем. Даже если найдем... Слушай, а не проще эвакуировать ее из дома?
– А где гарантия, что снаружи в темноте не прячется снайпер? – парировал Гуров. – Что, если он только и ждет этого? Ждет того, чтобы мы вывели ее из дома?
– Но он определил точное время...
– Я уже ни в чем не уверен, Стас, – покачал головой Гуров. – Ни в чем.
На пороге спальни появилась Завладская. В полумраке, разбавленном отблесками горящих в камине поленьев, облаченная в длинную до пят плотную ночную рубашку и с залитым смертельной бледностью лицом она походила на привидение. Крячко почувствовал, как по его спине пробежали предательские мурашки. Гуров вынул изо рта сигарету и повернул голову в ее сторону. Шлепая босыми ступнями по кафельному полу, Юля сделал несколько робких, неуверенных шагов вперед на негнущихся от напряжения ногах. Пляшущее пламя отразилось в ее зрачках.
– Через восемь минут я умру, – глухо произнесла Завладская.
* * *Вторник. 18 часов 54 минуты
– Бизнес между нами? – задумчиво переспросил Рудерлинг. Следуя примеру собеседника, он тоже отложил в сторону нож и вилку. – Ну, что ж. В общем-то любое деловое предложение стоит того, чтобы его обдумать и рассмотреть. Я – человек без определенных принципов, и если мне это выгодно... Я готов. Только, как быть с Юлией Владимировной. За то время, что я сотрудничал с ней, она показалась мне вполне надежным деловым партнером, и ее интуиция в некоторых вопросах...
Новый знакомый опять не позволил Рудерлингу закончить фразу.
– Я же вам говорю, что Юлия Владимировна в скором времени отойдет от бизнеса, – жестко и беспринципно произнес он.
Владимир растерялся от столь активного натиска и удивленно вскинул вверх брови. Сделав неспешный глоток пива, он слизал с губ пену и выудил из внутреннего кармана серебряный портсигар с вензелями. Раскрыл его, протянул мужчине напротив. Тот отрицательно покачал головой. Пауза затягивалась, и Рудерлинг поспешил сказать:
– Странно, но она ничего не говорила мне об этом. Это в высшей степени неожиданно...
– Она и не могла вам ничего сказать, – правильные черты лица мужчина как-то сами собой заострились. Изменились даже его глаза. Он бросил быстрый взгляд за окно, через которое отлично просматривались часы на Спасской башне. – Дело в том, что Юлии Завладской ровно через четыре минуты просто не станет. Она умрет.
Рудерлинг отшатнулся. Сигарета в его руке дрогнула.
* * *Вторник. 18 часов 59 минут
Гуров попеременно смотрел то на стрелки своих наручных часов, то за окно, где в темноте, подсвечивая себе закрепленными на шлемах фонариками, планомерно двигались две крепкие, утянутые в камуфляж фигуры. Саперам предстояло проверить на наличие взрывного устройства меньшую половину участка. Цаплин и его подручные осматривали последние комнаты в доме. Ничто пока не подтверждало последней версии полковника. Ни единого сигнала.
Крячко до боли стиснул кулаки, затем разжал их и, чтобы хоть как-то избежать вынужденного бездействия в этот кульминационный момент, когда его нервы напоминали оголенные высоковольтные провода, достал оружие из наплечной кобуры. Положил его на столик перед собой и накрыл сверху ладонью. Даже в полумраке гостиной можно было заметить проступившую на щеках полковника легкую щетину.
Завладская стояла, опершись правой рукой на раковину. Она сосредоточенно молчала. Станислав, предвидя этот момент, ожидал от нее всего чего угодно, но только не этого. Он думал, что Юля будет плакать, биться в истерике, как это он уже имел возможность наблюдать несколькими часами ранее. Но ничего подобного не происходило. Глаза у Завладской были грустными и даже потухшими, но в остальном она вела себя так, словно все происходящее не имело к ней ровным счетом никакого отношения.
