Убийства в стиле Джуди и Панча - Карр Джон Диксон
Повисло молчание.
– Вот так! – добавил доктор Антрим после паузы. – Вы спрашиваете меня, чего я опасался, – продолжал он. – Я не знаю. То есть почему вообще боишься. Как я уже сказал, я не мог уснуть. Около половины первого я решил, что мне лучше встать. Я не хотел будить Бетти, она крепко спала. Я встал, прошел в соседнюю комнату, включил свет и попытался почитать. Не помогло. Поэтому я выключил свет, сел у окна (оно было открыто) и закурил сигарету.
Вспомнив, что у него в руке недокуренная сигарета, он сделал быстрое движение, словно собирался швырнуть ее в камин, но потом, будто внезапно опомнившись, с достоинством встал и затушил ее в пепельнице на письменном столе.
– Взошла луна. Думаю, я, скорей всего, немного задремал. Не уверен. Но затем мне показалось, что я услышал что-то вроде… как это сказать? – Он щелкнул пальцами. – Что-то вроде треска.
– Что ж… – задумчиво произнес Г. М. – Так с какой стороны послышался звук, сынок?
– Я не знаю. Он был не очень громкий. Я подумал, что мне показалось. Потом я подумал о разных играх… О Хогенауэре. И об отце Бетти. И обо всем остальном. Проклятье! В общем, я взял свой пистолет и начал спускаться вниз…
– Ты вернулся в спальню?
– Нет. Я храню пистолет в ящике стола в комнате, где я тогда сидел, там у меня что-то вроде берлоги. И я спустился вниз. Когда я добрался до лестничной площадки и выглянул из окна, которое выходило на лужайку за домом, мне показалось: что-то похожее на тень скользнуло и пропало из виду…
– Подожди, сынок, – прервал его Г. М. странным голосом. – Эта тень, с какой стороны она мелькнула?
– Ну, я не знаю. Я даже не уверен, что это был человек. Потом я подумал, что это, наверное, кошка; по соседству живут десятки кошек, и им нравится это место, потому что рядом с миссис Чартерс живет женщина свободных нравов… Понимаете, я спустился вниз, включил свет и осмотрел весь дом. Но, как мне показалось, все было на месте и ничего не пропало. Поэтому я не стал рассказывать об этом Бетти; подумал, что это все чушь, понимаете? Зачем ее пугать, черт возьми!
– Когда ты спустился, ты обратил внимание на створчатое окно? – Г. М. снова кивнул в сторону аптеки.
Что-то очень беспокоило Антрима. Он покусывал нижнюю губу, оттягивая ее таким образом, что открывалась десна, и, казалось, напряженно размышлял. Затем он произнес:
– А? Нет. То есть я никогда об этом не думал, потому что здесь есть что-то, черт возьми, забавное! Я имею в виду…
– Ага. А теперь загляни туда на секунду. И потом скажи мне, может ли ущерб, нанесенный этому окну, объяснить треск, который ты слышал.
Никто из нас не пошевелился. Антрим выпрямился во весь рост и, широко шагая, направился в аптеку, потом вернулся.
– Вот и все, – отрывисто сказал он. – Треск мог быть именно из-за этого. Должно быть, мне показалось, что он был громче, чем на самом деле… Но все так. Да. Послушайте, мне только что пришло в голову. Я думаю, что эта дурацкая история с бутылочками, возможно, произошла…
У него была привычка обрывать предложения на полуслове.
Г. М. хмыкнул:
– Понимаю. Да, мы думали об этом. Значит, ты совершенно уверен, что кто-то проник сюда той ночью?
– Да. Но…
– Что-то не так? А?.. Быстро, что?
– Ну, это, черт возьми, был глупый грабитель, – сказал Антрим. – Почему он залез через это окно? В кабинете есть французское окно с хлипкой задвижкой, которая не выдержала бы и малейшего нажима. Это было бы просто – войти прямо в дом, как в дверь. Вместо этого парень выбирает створчатое окно, которое довольно высоко от земли, заедает и вообще через него неудобно пролезать. Французское окно, похоже, никто не трогал. Почему?
И снова мы все ожидали, что Г. М. в пух и прах тут же разнесет версию Антрима о «лунном взломщике». И снова, как и в случае с миссис Антрим, он не сделал того, что казалось нам очевидным. Я посмотрел на Чартерса, а затем на Эвелин; никто из нас не мог понять, в какую игру играет Г. М. Прошло совсем немного времени, прежде чем нам стала понятна ее цель. Позднее я услышал, как комиссар столичной полиции (высокопоставленный чиновник, которого Г. М. называл Боко) сказал, что истина в этом деле была так тонко скрыта под очевидным, как ни в каком другом случае. Началось оно как захватывающее приключение, а закончилось как психологическая головоломка на рассвете.
Ну а пока Г. М. сидел в кресле и рассеянно тыкал в глаза черепа черенком своей трубки.
– Все ясно. Садись, сынок, – сказал он Антриму. – Я говорил, что хочу освободить тебя от ответственности. Но тут важно кое-что прояснить. Во-первых, мне сказали, что ты довольно хорошо знал Пола Хогенауэра. Бывал ли ты когда-нибудь в его доме в Мортон-Эбботе?
– Да, бывал, раз или два.
– Где он тебя принимал? В какой комнате?
– Гостиная в задней части дома. Кабинет. Я знаю, – быстро отчеканил Антрим, – вы собираетесь спросить меня о его «исследованиях». Я об этом не знал. И до сих пор ничего не понимаю! Вот что еще меня беспокоит. Он отпускал всевозможные туманные намеки. «Ходить невидимым…» Чушь. – С неуклюжей искренностью Антрим усмехнулся. – Если вы так много знаете об этом, я бы хотел, чтобы вы мне рассказали…
– Спокойно, сынок. Я не собирался спрашивать тебя об этом. Но ты знал, что он всегда держал ставни в той комнате закрытыми?
Антрим кивнул.
– О да. У него было хорошее объяснение на этот счет. Он говорил, что иногда проводил там эксперименты и поэтому приходилось закрывать ставни. Он не хотел, чтобы соседи проявляли любопытство. А если все время держать ставни закрытыми, то соседи к этому привыкнут и ничего не подумают… Хогенауэр был человеком светским и респектабельным. Стремился оставаться в хороших отношениях со всеми: с соседями, полицией – со всеми подряд. Или мне так казалось.
– Ага. Теперь давайте на секунду отвлечемся. Дэвис, – резко бросил Г. М. сержанту. Казалось, что сержант, который до этого подкручивал усы, как злодей в романе, и мрачно смотрел на Антрима, слегка вздрогнул, но сразу взял себя в руки. – Ведь это ты однажды вечером прокрался в сад Хогенауэра и заглянул в дом сквозь щели в ставнях? И увидел там маленькие огоньки, которые кружились вокруг предмета, похожего на перевернутый цветочный горшок. А?
– Да, сэр.
– Как я понял, в той комнате два окна. Хогенауэр обычно сидел у левого окна, если смотреть снаружи. Но для этого маленького эксперимента он переставил мебель и сел у правого окна. Он сидел у левого окна, когда ты заглянул внутрь?
– Да, у левого окна, сэр.
Сонный взгляд Г. М. остекленел.
– Ты разглядел что-нибудь, кроме огоньков и этого цветочного горшка? Ради бога, сосредоточься, сынок. Подумай.
Дэвис подумал.
– Нет, сэр. Больше ничего не видел. Разве что спинку стула…
– Ты в другое окно тоже смотрел?
– Да, сэр. С тем же результатом. Размер щелей в ставнях не сильно отличался.
Г. М. повернулся к Антриму, который, казалось, был сильно озадачен.
– Теперь, – продолжил он едва ли не радостно, – вернемся к нашим баранам. Есть небольшой вопрос о любимой марке минеральной воды Хогенауэра. Ты знал, что он пил только ее?
– Да.
– Кто-нибудь еще знал об этом?
– Ну да, конечно, я думаю. Он всегда проклинал эту дрянь. Но он должен был ее пить… или думал, что должен.
– У него дома бывали другие посетители, кроме тебя?
– Только доктор Кеппель. Я рассказывал вам о нем.
– Ты сам когда-нибудь встречался с Кеппелем?
– Однажды. – Антрим оживился. – Я случайно оказался в Бристоле и столкнулся там с Хогенауэром, и тот отвез меня в отель Кеппеля. Необычный человек. Хороший собеседник. Очень любит разные приспособления с наворотами (понимаете?), как и большинство ученых. Хогенауэр тоже любил. Интересно почему? Так вот, там было одно устройство, которое могло бы вас заинтересовать. Ловушка для взломщиков восемнадцатого века. Похоже, изначально отель был городским домом какого-то шишки, которому нравились подобные вещи. Это устройство было в окне. Окно поднято, вы кладете руку на подоконник прямо под тем местом, где оно опускается, окно идет вниз, как гильотина… там был нож. Дьявольское устройство. Конечно, нож был извлечен сто лет назад. Но Кеппель нашел схему устройства и реконструировал его. Просто чтобы позабавить гостей. Естественно, в отеле об этом не знали, иначе все вылезло бы наружу довольно быстро. Опасно. Кеппель был осторожен и не рассказывал об устройстве своему другу – полицейскому. Кроме того, он держал окно запертым и предупредил служанок, чтобы они к нему не прикасались, иначе их схватит привидение… Странный был парень, этот Кеппель.
