Александра Маринина - Игра на чужом поле
– Нет. – Она мило улыбнулась.
Иногда с Настей было невероятно трудно разговаривать. Если собеседник ей не нравился, она ограничивалась лаконичными ответами, никак не давая ему возможности развернуть разговор и вынуждая его задавать множество детализирующих вопросов, от которых он сам же первый начинал уставать. Основа доброжелательной беседы – взаимная помощь собеседников, это Настя усвоила твердо.
– Почему? Вам нанесли слишком глубокую обиду?
– Обида не слишком глубокая, но задеты вопросы, имеющие для меня принципиальное значение. Я покину вас на минуту – надо положить цветы в воду.
Взяв букет, Настя ушла в ванную, включила воду и взглянула на себя в зеркало. Видок тот еще, с усмешкой подумала она. Что может означать визит этого Репкина? Им действительно нужна помощь? Что-то не похоже. Рядовое убийство рядового водителя. Стоит ли задействовать такие силы на уровне мэрии, чтобы привлечь к расследованию еще одного человека? Маловато информации для выводов… Причесаться, что ли? Ладно, обойдется.
Она вернулась в комнату, уселась на стул, закинув ногу на ногу, и выжидающе посмотрела на визитера.
Репкин откашлялся и попытался продолжить.
– Ваш ответ означает, что сотрудничать с городской милицией вы не желаете ни при каких условиях. Я правильно вас понял?
– Нет. – Она опять улыбнулась и уселась поудобнее.
– В таком случае я вас не понимаю, Анастасия Павловна. – Голос Репкина стал почти сердитым.
– А я – вас. Вы, такой занятой человек, ответственное должностное лицо, покупаете розы и едете в санаторий, чтобы выяснить, как далеко зашла размолвка между уголовным розыском и обыкновенной отдыхающей. Вам самому не смешно?
– Мне грустно. Мне грустно, Анастасия Павловна, оттого что вы так враждебно настроены. У вас сложилось негативное впечатление о наших органах милиции в целом?
– Нет.
– Вы считаете, что наши работники недостаточно квалифицированны и профессионально грамотны?
– Нет, что вы.
– Вы можете назвать имена тех, к кому у вас есть претензии?
– Нет.
– Почему?
– Не хочу.
– Коротко и ясно, – рассмеялся Репкин. – Вы считаете свои взаимоотношения с нашими сотрудниками вашим сугубо личным делом и не хотите, чтобы в это кто-то вмешивался и делал оргвыводы. Теперь правильно?
– Теперь правильно, – кивнула Настя.
– Тогда я перейду ко второму вопросу. Анастасия Павловна, вас ценят за ваше умение работать с информацией, за ваш аналитический ум. Я понимаю, что вы находитесь на отдыхе, но у городской администрации есть к вам просьба. Я подчеркиваю, именно просьба. Не могли бы вы оказать нам консультативную помощь? Мы предоставим вам всю необходимую информацию, а вы поделитесь с нами своими выводами.
– Речь идет об убийстве Алферова?
– Что вы, убийство Алферова уже раскрыто. Речь идет о более серьезных вещах.
Насте пришлось сделать усилие, чтобы сохранить на лице маску невозмутимости. И когда только они успели? Ночью, что ли? Как плохо, что она не успела повидаться с Коротковым.
Лев Михайлович между тем продолжал:
– У нас есть основания подозревать, что в Городе завелась преступная группировка, которая коррумпировала некоторых сотрудников правоохранительных органов. Мы были бы вам благодарны, если бы вы обсудили с нами этот вопрос и подсказали, в каком направлении действовать, чтобы обнаружить эту группировку и обезвредить ее.
«Ничего себе! Неужели я так серьезно ошибалась? Я полагала, что в Городе только одна мафия и у нее в руках находится все. Если это так, то администрация, и в первую очередь сам Репкин, должна быть с ней как-то связана. Вариант первый: я не ошиблась, но Репкин представляет группу людей, недовольных своими хозяевами и ищущих возможности свалить их руками Москвы. Для этого им нужен консультант, который подскажет, где, как и какие доказательства нужно собрать, чтобы у центральных правоохранительных органов появились основания для возбуждения дела. Вариант второй: в Городе нет Главной Мафии, которую я придумала: администрация честна и порядочна, а все, что говорит Репкин, – правда. Вариант третий: Главная, она же единственная, Мафия все-таки есть, но у нее появились конкуренты, которых она не может вычислить. Например, те, что убили Алферова. Кстати, кто же его, бедолагу, убил?»
– Скажите, Лев Михайлович, почему вы пытаетесь решить свои проблемы в частном порядке? Обратитесь в МВД России или в межведомственную комиссию по борьбе с коррупцией, они вам помогут. У них и специалисты первоклассные, и правомочия широкие, и сил и средств побольше, чем у меня.
– Это крайне нежелательно, – быстро ответил Репкин и чуть подал вперед свое грузное тело.
– Но почему же?
– Потому что у нас есть только подозрения, которые могут оказаться ошибочными. Мы взбудоражим весь Город, бросим тень на людей, которые ни в чем не замешаны. Наша просьба и состоит в том, чтобы вы подсказали, как проверить эти подозрения.
«Значит, вариант третий. Уже легче. По крайней мере, не политика. Веселенькая история: меня нанимает мафия как частного сыщика, чтобы я помогла ей устранить конкурентов».
– Мне очень жаль, Лев Михайлович, что вы напрасно потеряли время. У меня несколько иные планы на период отпуска. Кроме лечения, я еще и работаю здесь, – Настя кивнула на стол, заваленный бумагами и словарями, – и боюсь, что свободного времени у меня не будет. Кроме того, отпуск – на то и отпуск, чтобы отдыхать, а не заниматься работой. Вы согласны?
– Значит, вы отказываетесь?
– Да.
– Анастасия Павловна, не принимайте решение скоропалительно. Ваши консультации будут соответственно оценены. Подумайте.
– Хорошо, – неожиданно легко согласилась она. – Я подумаю. Но у меня есть ряд условий. Во-первых, я буду говорить только с тем, кто самым кровным образом заинтересован в моей помощи. Давайте не играть в прятки, Лев Михайлович. Совершенно очевидно, что этот человек – не вы. Я подумаю над вашими словами и дам ответ завтра в это же время. Но имейте в виду, если завтра я здесь снова увижу вас, я снова отвечу отказом и на этот раз – окончательным. Во-вторых, не предлагайте мне выявлять коррумпированных сотрудников внутренних дел. Я не буду делать этого ни при каких условиях. Это даже не обсуждается. В-третьих, не предлагайте мне деньги. Попытайтесь заинтересовать меня чем-нибудь другим. Если завтра сюда никто не придет, я буду считать, что сегодняшнего разговора не было, и забуду о нем навсегда. Будем считать, что мои условия вас не устроили и мы мирно разошлись.
* * *Юра Коротков изнемог от тревоги и беспокойства. Открыв балкон и встав на пороге, он услышал начало разговора и понял, что к Анастасии пришли как к работнику уголовного розыска. Как ни хотелось ему послушать, он боялся, что разговор услышит и Регина Аркадьевна, примостившаяся в кресле, плотно укутавшись в пальто. Значит, к черту полетит легенда о подозрительной переводчице. Конечно, убийство Алферова как бы раскрыто, и Анастасия в качестве приманки для убийцы уже не нужна. Но, с другой стороны, Юре не давало покоя это «как бы». Если раскрытие преступления сфальсифицировано здесь, в Городе, то это точно не «московский» «заказ», а работа местных деятелей. Для такого дела нужно слишком много «своих»: свой эксперт-криминалист, который даст заключение о наличии и принадлежности отпечатков пальцев на письме и фотографии и об идентичности шрифтов на машинках, одна из которых стояла в охраняемом Ханиным магазине, а другая послужила ему для написания покаянного послания; нужны свои понятые, в присутствии которых будут изыматься образцы и производиться обыск в квартире Ханина; нужен свой следователь, который из всего этого дерьма слепит аккуратненький слоеный пирожок, который некому будет есть в связи со смертью лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности. Иногородним преступникам это не под силу, такое может сотворить только «криминальная власть» Города. Если Ханин и в самом деле липовая подставка, то настоящие убийцы ходят где-то рядом. Весь вопрос в том, чьи они люди, и если они не принадлежат Главной Мафии и действуют самостоятельно, то имеет смысл еще какое-то время подержать Аську в «переводчицах». В противном же случае цепляться за сохранение легенды глупо: мафия, имеющая своих людей в ГУВД, все равно знает, кто такая Каменская на самом деле.
«Ну чего я дергаюсь, – осадил Юра сам себя, с сожалением закрывая балконную дверь. – Моя миссия окончена, убийством Алферова заниматься никто не будет, завтра утром я уеду. Ася останется долечиваться, никто ее не тронет. Пусть Регина слышит, теперь это уже не имеет значения. А вдруг?.. Нет, рисковать нельзя. Надо подождать».
* * *– Ты помнишь сказку о трех медведях? – неожиданно спросила Настя, беря Короткова под руку. Они медленно шли по вечернему Городу, чистому, сияющему огнями, гостеприимному.
