Лоуренс Гоуф - Случайные смерти
– Мы пытаемся поговорить без свидетелей, один на один. Будь добр, отсядь на тот конец скамейки – и играй погромче.
Фрэнку она сказала:
– Значит, было так: ты выполнял легкую работу, а для тяжелой был Рикки?
– Более-менее.
– Тогда почему Ньют послал убивать в Ванкувер тебя?
Фрэнк сказал:
– Как я уже объяснял, Паркер ранила его несколько лет назад, и ему стукнуло в голову отомстить, даже разделаться с ней. И он подумал, что я не откажусь, поскольку тоже был ранен и знаю, что это такое.
– Больно?
– Да.
– Но Паркер не стреляла в тебя, верно?
– Да, но она раскопала мое дело.
– Она просто выполняла свою работу.
– Знаю, знаю.
– Как ее зовут?
Фрэнк заколебался, потом сказал:
– Клер.
– Как ты можешь убить человека с таким красивым именем, Фрэнк?
Фрэнк пристыженно потупился.
– Не знаю.
– Когда Ньют предложил тебе, ты вел себя так, будто хотел это сделать?
– Да нет. Я сказал, что лучше бы воздержался.
– Тогда почему Ньют не послал Рикки? Мне показалось, ему нравится убивать людей.
– Ты правильно поняла.
– Ну и что?
Фрэнк задумался. Ему не приходил в голову этот вопрос.
– Может, Рикки его подговорил послать меня. Мы с Рикки не особо ладим.
– Почему?
– Не знаю. Рикки помешан на себе, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Малыш бреется три-четыре раза в день, без конца чистит ногти, причесывается. У него зубная щетка всегда с собой, куда бы он ни шел, я даже видел, как он чистит зубы за столом, между переменами.
– Ты хочешь сказать, он тщеславный человек.
– Еще какой! Но тут-то и начинается самое смешное. Допустим, мы в ночном клубе, или в ресторане, или на дне рождения какого-нибудь придурка… – Фрэнк замолчал, не зная, как объяснить. Он бросил на стойку Ньютову кредитную карточку – на ней было напечатано имя Фрэнка, но, поскольку основным владельцем был Ньют, он и отвечал за все счета.
Лулу подхватила:
– Я знаю, что ты хочешь сказать – что девочки перешагивали через Рикки, торопясь к старине Фрэнку. – Она улыбнулась, глядя в глаза, взъерошила ему волосы. – Ты ведь знаешь, почему это происходит, правда? Потому что женщины понимают: ты настоящий мужчина, а Рикки просто жалкий, омерзительный, грязный слизняк-недомерок.
– Я тебе немножко нравлюсь, потому ты так говоришь?
Лулу легко провела пальцами по его бедру.
– Это у тебя ключ от номера в кармане или ты рад меня видеть?
Бармен взял кредитную карточку, отошел и тут же вернулся. Фрэнк добавил щедрые чаевые и лихо расписался.
Лулу потянула его за руку. Они прошли через фойе, поднялись на свой этаж. Он был под хмельком, но не пьян и думал, что можно на некоторое время забыть о Рикки с Ньютом. Они не оставят его в покое, пока Паркер не будет убита.
Он вставил ключ в замок и распахнул дверь. В комнате было темно и тихо. Лулу увлекла его к постели, зажгла ночник со слабой лампочкой и сексуально-розовым абажуром, и вот он, рукой подать, рядом возник Риккин дьявольский оскал.
Глава 21
В пять часов утра на улице было тихо, не считая мрачного карканья одинокой невидимой вороны и приглушенного жужжания электробритвы детектива Дэна Оикавы.
Оикава увидел в зеркальце заднего вида, как «форд» Уиллоуса остановился позади его бежевого «шевроле», и приветственно помахал рукой.
Уиллоус и Паркер вышли из машины. Оикава выключил бритву, сунул ее в карман и с благодарностью взял кофе и промасленный пакет с пончиками, которые протянула ему Паркер.
– Завтрак, отлично. – Он снял крышку со стаканчика с кофе. – А сливок не прихватили?
– В пакете.
– Здорово, здорово.
Уиллоус облокотился на машину. На заднем сиденье валялся скомканный спальный мешок, будильник стоял на полочке под задним окном. Он спросил:
– Где Ральф?
Оикава вылил сливки в кофе, снова надел крышку, встряхнул стаканчик, снял крышку и бросил ее на пол.
– Он обиделся и ушел, потому что я не дал ему свою зубную щетку. – Оикава подул на кофе, осторожно отпил. – Шутка, ему понадобилось отлить.
Уиллоус кивнул.
– Что-нибудь происходило?
– Нет, пока не появились пончики. Скоро утренние газеты начнут продавать. Тоже чем не событие. – Оикава заглянул в пакет. – С корицей есть?
Паркер сказала:
– Там по два с корицей, простых и шоколадных. Ты мне должен три пятьдесят.
– С кофе?
Паркер кивнула.
Оикава сказал:
– Отдам позже, зарплата в среду, ладно?
Ворона снова раскаркалась. Паркер оглядела местность, засекла ее на кряжистой яблоне во дворе дома рядом с обиталищем Джоуи Нго.
Оикава выловил из пакета пончик с корицей, откусил, прожевал, проглотил, запил кофе.
– Это случилось с полчаса назад. – Он откусил еще кусок пончика, на этот раз побольше. – Я сидел в машине, стараясь не закемарить. Небо стало светлеть, голубеть. А потом над горизонтом вдруг появилась тоненькая розовая полоска, как будто кто-то приотворил дверь, чтобы выглянуть наружу.
Оикава доел второй пончик и вытер пальцы бумажной салфеткой.
– Я сходил туда посмотреть, чего эта чертова ворона так разоралась. Вы не поверите, какого размера дамское белье висит там на веревке. Может, чертова птица из-за него и разволновалась.
Уиллоус увидел, что дверь в домике через дорогу распахнулась. Рыжеволосая пышечка в розовой ночной рубашке быстро оглядела улицу. Ранняя пташка, подумал Уиллоус, ждет не дождется утренней газеты.
Затем на крыльцо вышел Ральф Кернс, засовывая рубашку в штаны, он быстро чмокнул хозяйку и затрусил к дороге.
Уиллоус спросил:
– Сколько он там пробыл, Дэн?
– Понятия не имею, Джек. Следить за ним не входит в мои обязанности.
Улыбка сошла с лица Кернса, когда он увидел Уиллоуса и Паркер. Он сбавил шаг и оглянулся, словно стараясь представить, что мог увидеть Уиллоус со своего места.
Оикава полез в пакет за третьим пончиком, но вспомнил, что с корицей было только два и оба уже съедены. Шоколадный или простой? Он задумался, но ненадолго.
Кернс увидел пакет с пончиками. Весело улыбнулся или похотливо осклабился? Паркер никак не могла решить.
Кернс закурил.
– Вы, ребята, что-то рановато приехали.
– Похоже на то, – сказал Уиллоус.
Кернс вдруг очень посерьезнел.
– Брось, Джек. Я знаю, что ты подумал, но ты ошибаешься.
– Что я подумал, Ральф?
– Что Барбара – миссис Хинтон – та еще штучка, в ночной рубашке, ногу выставила.
– Нет, я совсем не это подумал.
Кернс посмотрел на Паркер, потом опять на Уиллоуса.
– Я тебе скажу, как все было на самом деле.
После сладкого Оикаве хотелось пить. Он снял крышку со второго стаканчика. Кофе был еще горячий. Он плеснул сливок и снова проделал всю процедуру – закрыл, встряхнул. Оставалось еще три пончика: два простых и один шоколадный. Он украдкой взглянул на Кернса. Малый всю ночь глаз не сомкнул, небось выбился из сил, сладкое – как раз то, что ему нужно. Но Кернсу, кажется, гораздо больше хотелось объясниться, чем позавтракать.
Оикава вытащил последний шоколадный пончик из пакета.
Кернс сказал:
– Совсем недавно, прямо перед тем, как вы приехали, мне понадобилось по нужде. Засада – не засада, а у меня мочевой пузырь лопался, понимаешь?
Уиллоус сказал:
– Да, кажется, картина вырисовывается. – Он взглянул на Паркер. – Клер, ты следишь?
Паркер кивнула, не отводя взгляда от дороги. Кернс сказал:
– Я вылезаю из машины, чешу по дороге. Еще минутка, и я опозорюсь. А вокруг – ни одного укромного местечка. Гаражи все заперты, кустов нет… И тут я вижу миссис Хинтон, она на дворе насыпает в кормушку корм для птиц. И естественно, она малость напугалась, когда увидела странного типа, который в пять утра тут рыщет… Ну, я показываю ей значок, объясняю обстановку. И поскольку она добропорядочная гражданка, готовая выполнить свой гражданский долг, она позволяет мне воспользоваться уборной.
Уиллоус спросил:
– А тебе не кажется, что стоило бы заправить рубаху в штаны, прежде чем выйти из дома?
– Джек, я понимаю, что ты имеешь в виду, но я торопился вернуться на пост. Дэнни был один в машине. Я беспокоился за него. Этот малый, наш подопечный, Джоуи Нго, на нем ведь два мокрых дела, верно? Потому я только об одном думал: о безопасности моего напарника. Да брось, Джек. Все ходят в туалет, это естественная человеческая потребность. Я слыхал, люди умирали от того, что слишком долго терпели.
В дальнем конце дороги ворона на яблоне грубо захохотала. Паркер, стоящая спиной к Ральфу Кернсу, расплылась в улыбке. Оикава допил второй стаканчик кофе. Он увидел улыбку Паркер и неправильно ее истолковал. Вытирая с губ остатки пудры, он сказал:
– Завтрак из четырех пончиков. Может, мне под сорок, но я еще кое на что гожусь.
Паркер сказала:
– Я и не сомневалась.
Оикава отпустил ремень на брюках.
Солнце висело над самым горизонтом, пятная безупречно голубое небо мазками желтого и оранжевого. Дверь в домике напротив отворилась, и снова показалась рыжеволосая женщина. На этот раз на ней были зеленые шорты и такая же безрукавка. Она прошла к дальнему концу дома, отвернула кран и набрала воды в зеленое пластмассовое ведерко. Оикава вытащил очки из кармана рубашки.
