Лоуренс Гоуф - Случайные смерти
Рикки пошарил в кармане и отдал Ньюту деньги. Ньют считал медленно, но все равно сбивался со счета. Он кинул деньги на кровать.
– Он что, сделал какую-нибудь глупость?
Рикки кивнул, его зализанные волосы блеснули металлическим блеском.
– Что случилось, он хотел нагреть тебя на пару зеленых?
– Да, да. Все так.
– Но ты горячий парень, гордый, ты отказался, и этот придурок взбесился и врезал тебе?
Рикки ухмыляясь кивнул.
– Застал тебя врасплох, а то ему не удалось бы и пальцем до тебя дотронуться?
– Чуть мне нос не сломал. Я увидел звезды. Разные цвета.
– Синие, красные, зеленые…
– И желтые, – сказал Рикки улыбаясь. – Куча желтых.
– И что потом случилось?
– Как его зовут?
– Слизняк.
– Да, Слизняк. У Слизняка нет никакие пушки. Дом, где я его встретил? Он там не живет. Знаешь, что он хотел сделать? Обчистить меня, украсть деньги. Подонок.
– И что случилось?
– Я порезал его приятеля немножко. Слизняк убегает, но не далеко. Я его порезал, сильно.
Ньют сказал:
– И у нас по-прежнему нет пушек.
– Не волнуйся. У меня горло пересохло, пойдем в бар, выпьем.
Ньют сказал:
– Дешевле купить бутылку и выпить в номере.
Рикки уже шел к двери, не обращая на него ни малейшего внимания. Ньют был потрясен. Он потянулся было, чтобы ухватить маленького ублюдка за шиворот и хорошенько встряхнуть, вправить мозги, но передумал. Фрэнк со своей крошкой небось не пьют в номере, нет, наслаждаются красивой жизнью в баре за Ньютов счет.
Они спустились в бар, и верно, два голубка ворковали у стойки, как Ньют и воображал. Словно он обладал над ними странной властью, заставляя материализоваться там, где ему захочется.
Быстро шагая по узорному ковру, Ньют сверлил глазами затылок Фрэнка, стараясь вложить во взгляд побольше яда, чтобы Фрэнк обязательно ощутил его. С каждым шагом Ньют предвкушал, как тот обернется, в ужасе выпучит глаза, жалобно захнычет, осознав, как влип.
Но Фрэнк был занят, а может, Ньютова психическая энергия подкачала. И наконец, обнаружив парочку рядом с собой, он просиял, расплылся в улыбке.
– Ньют, вот здорово! Я как раз рассказывал Лулу о тебе.
– Да? – Ньют засунул руку в карманы брюк, попытался облокотиться на рояль, но сильно не рассчитал расстояние. Стараясь удержаться на ногах, налетел на пианиста, который выругался прямо в микрофон и оттолкнул его одной рукой, продолжая играть другой. Ударившись об острый угол рояля, Ньют задохнулся и рухнул на колени.
Лулу сказала:
– Рада познакомиться, Ньют.
У гнома, который состоял при Ньюте, была такая темная кожа, что рядом с ним Ричард Прайор мог показаться малокровным. А пряжки, большей, чем огромная резная серебряная бляха, что красовалась у него на поясе, ей не доводилось видеть никогда.
– Ты Рикки, верно?
– Ты слышала про меня?
– Видела фотографию.
Рикки нахмурился. Удивительно, сколько людей думают, раз ты из Лос-Анджелеса, значит, бизнесмен.
– На почте, – объяснила Лулу.
Рикки сверкнул глазами на Фрэнка. Фрэнк сказал:
– Это шутка.
– Да?
Рикки помог Ньюту подняться, не сводя глаз с Лулу, что-то прошептал ему на ухо. Тот попытался заглянуть Лулу за вырез. Она дружески ему улыбнулась.
Фрэнк нарочито небрежно взглянул на часы. Золотой «Ролекс», не мог не заметить Ньют. Если Фрэнк купил часы на его кредитную карточку, его песенка спета. Фрэнк, все еще глядя на часы, сказал:
– Что-то вы припозднились. Надеюсь, обошлось без неприятностей?
Ньют рухнул на табуретку рядом с Лулу. До чего белокожая. Он сказал:
– Мы тут гуляли, любовались городом, какие чистые улицы.
Лулу спросила:
– Откуда у тебя фонарь, Рикки, слишком пристально смотрелся в зеркало?
Бармен принес Лулу и Фрэнку свеженаполненные бокалы.
Ньют заметил, что им выбили счет. Платить будет девочка? Вряд ли. Бармен ждал. Ньют спросил воды со льдом, Рикки – пива. Бармен отошел. Ньют небрежно положил влажную руку на обнаженное плечо Лулу, наклонившись поговорить с Фрэнком. В кассовом аппарате неплохо бы сменить ленту, но, насколько он мог разглядеть, в счете стояло 111.48 доллара. Ньюта чуть удар не хватил. Принесли воду, он прижал ледяной стакан к пылающему лбу.
Это его денежки пропиваются – у Фрэнка не хватит своих.
Фрэнк спросил:
– И когда же вы прилетели, Ньют?
– Недавно.
– Хорошо долетели?
– Было бы о чем спрашивать. Знаешь, что такое самолет, Фрэнк? Лифт с крыльями. – Ньют сжал молочно-белое плечо Лулу. – С кем в последний раз на свиданку бегала, с Бела Лугоши?
– Что-что?
– Ты такая бледная, – сказал Ньют. – Не заметила?
– Я альбинос.
Рикки уставился на нее. Ньют сказал:
– Знаешь что надо сделать, чтобы у блондинки загорелись глаза? Посветить фонариком в ухо.
Фрэнк начал разворачиваться к нему.
Лулу сказала:
– Слушай, я была бы очень признательна, если б ты убрал свою лапу с моего плеча.
– И куда ее положить, киска?
– Засунь в одно место, глубоко-глубоко, и сделай тете ручкой через рот, пупсик.
Рикки хмыкнул в бокал, утер пиво с подбородка. Ньют вдруг заинтересовался пианистом. Некоторое время пощелкав пальцами не в такт, он сказал:
– Классная девочка, Фрэнк. А завести она умеет?
Но это было слишком слабо и слишком поздно, он сам понимал, и все остальные тоже. Ньют мрачно отхлебнул из бокала.
Фрэнк заметил, что в пределах его бокового зрения кто-то маячит. Он оглянулся. Роджер. Он махнул рукой, и Роджер исчез.
Затем появился Фил Эстрада, он так плавно приближался к ним, что Фрэнк не удержался и покосился вниз, нет ли на нем роликовых коньков.
Рикки окинул службиста с блестящих черных башмаков до нежной плоти под подбородком быстрым, свирепым взглядом. Это напомнило Фрэнку, как на пирсе в Санта-Монике молниеносно и одним махом рыбак вспорол брюхо рыбине. Фил и ухом не повел. Он улыбнулся Лулу всеми своими зубами, затем обернулся к Фрэнку:
– Познакомишь меня с новыми дружками? Прежде чем Фрэнк успел ответить, Рикки сказал:
– Нам пора, да?
Ньют согласно кивнул. Допил воду, ткнул пальцем в сторону Фрэнка и сообщил:
– В моем номере завтра утром в десять ровно. Явка обязательна. Фрэнк кивнул.
Фил Эстрада улыбнулся Ньюту. Его зубы были словно оттерты отбеливателем и заточены.
– Джентльмены живут в отеле?
Рикки допил пиво и поставил пустой бокал на клавиатуру рояля. Пианист поднял на него глаза. Рикки сказал:
– Знаешь что? Ты играешь, как моя собака поет.
– Ей нужен агент? – отозвался пианист, не сбившись с ритма.
Фил Эстрада тихо засмеялся, похлопал его по плечу и удалился.
Лулу дождалась, когда Ньют, Рикки и Фил окажутся вне пределов слышимости, обернулась к Фрэнку и спросила:
– Почему ты ничего не сделал?
– Например?
– Ну, я не знаю. Как звучит для начинающих «убил обоих»?
– Оглянись вокруг. Что ты видишь? Бармен, пианист, вон тот парень с бородкой, Фил, эти два голубка за угловым столиком, которые держатся за ручки…
– Золотая свадьба, – сказала Лулу, – правда, милые?
– Роджер, который скорей всего прячется за какой-нибудь цветочной кадкой. Свидетели. Я вышибу мозги Ньюту с Рикки, даже если за дело, и любой из этих людей опознает меня в суде, даст показания и отправит за решетку на ближайшие четверть века. «Инопланетянина» видела? Когда я выйду, буду точь-в-точь такой.
Лулу улыбнулась.
– Вот кого ты мне напоминаешь, Джона Уэйна.
– Ерунда. Он был хороший. Я плохой.
– Не на мой вкус. К тому же люди меняются, Фрэнк.
– Вот это верно. Они стареют и теряют оптимизм. – Фрэнк залпом допил виски, сделал знак повторить. – И поворотливость тоже. Мне не справиться с ними, когда они вместе.
– По-моему, ты кое о чем забыл.
– О чем?
Лулу показала на себя.
– Обо мне.
Глаза Фрэнка смотрели мрачно, печально.
Лулу взяла его руку в свою, поцеловала костяшки пальцев, одну за другой.
– Что будем делать?
– Выживать, – сказал Фрэнк. – Я думаю, это главное, чем нам нужно заняться, – выживать.
– Ты хочешь сказать, нам нужно делать ноги?
– Мне это не нравится. Мне все это не нравится. Рикки – с ним каждый дурак справится. А Ньюту не светит Нобелевская премия. Но, с другой стороны, я работал на него два, почти три года. Его чеки всегда оплачивались. На Рождество он отправлял нас в Палм-Спрингс, мы все праздники ели индейку и играли в гольф, и это не стоило мне ни гроша.
– Понятно, а что ты для него делал?
– То-то и оно – почти ничего. Смеялся над его тупыми шутками. Садился за руль, когда его надо было куда-нибудь отвезти. Иногда ломал кому-нибудь руку.
– Ты кого-нибудь убивал?
– Нет, конечно нет.
Лулу обернулась к пианисту, который, казалось, стал в два раза больше, чем пару минут назад.
– Мы пытаемся поговорить без свидетелей, один на один. Будь добр, отсядь на тот конец скамейки – и играй погромче.
Фрэнку она сказала:
