Лоуренс Гоуф - Случайные смерти
Только, если вдуматься, ничего не сходилось. Картошку украл старший, а не младший – миссис Минотти опознала его. Возможно, Черри собирался прибегнуть к этому средству сам, когда узнал, кто убил Эмили; не то чтобы он любил ее – просто опасался, что выстрелы предназначались ему. Он пригрозил пистолетом Джоуи, хотел припугнуть. Может, даже спросил его напрямик. Завязалась борьба… Уиллоус бросил гадать. Ему никогда не узнать, что произошло. Вот и все.
Паркер выбралась из машины, заперла дверь, подошла к багажнику. Первым делом следовало огородить место преступления.
Уиллоус сказал:
– Я сделаю, – и взял бобину ярко-желтой пластиковой ленты «прохода нет – работает полиция». Как долго она провисит, зависит от того, насколько отчаянные в округе дети. Впрочем, не всегда виноваты дети. Уиллоус видел, как загородку разбирали взрослые. Он понятия не имел, как она может пригодиться в хозяйстве.
Паркер захлопнула багажник. Уиллоус сказал:
– Будь добра, разбуди тех, кто живет в этом доме. Не хочу, чтобы они выглянули из окошка, не зная, что могут увидеть.
– А ты натянешь ленты?
Уиллоус кивнул.
Паркер сказала:
– Давай наоборот: я натяну ленту, а тебе достанется удовольствие сообщить хорошие новости. На вашей яблоне труп, но не волнуйтесь. Мы его уберем, как только вытопчем ваш сад.
Уиллоус направился через дорогу, бросив через плечо:
– Все место преступления уже испещрено моими следами. Твоих там нет.
– Ну, раз ты так любезен. – Паркер свернула в сторону дома.
Уиллоус как раз натягивал последний отрезок, когда задняя дверь дома отворилась и на крыльцо вышла Паркер с дымящейся кружкой. Кофе. Он чувствовал аромат.
Паркер подняла кружку в ироническом приветствии. За ней появилась хозяйка в цветастой сине-зеленой блузке и линялом джинсовом комбинезоне. Огромных размеров пожилая дама с буйной массой седых волос и яркими глазами. Она что-то сказала Паркер и помахала Уиллоусу. Он помахал в ответ. Паркер спустилась во двор, женщина не отставала.
– Джек, это миссис Элоиза Симпсон.
Уиллоус поздоровался, переложив бобину в левую руку. Ладонь у Элоизы Симпсон была мозолистая, рукопожатие твердое. Она улыбнулась Уиллоусу, продемонстрировав самые замечательные зубы, какие только можно купить за деньги, и сказала:
– Клер говорит, у вас чудесный сад, но вы его забросили. По-моему, это очень печально. Природе нельзя доверять. За ней нужен глаз да глаз, не то она совсем от рук отобьется, как ребенок без присмотра.
Паркер сказала:
– Миссис Симпсон видела, как Джоуи влезал на дерево.
– Называйте меня Элоиза, пожалуйста.
Уиллоус спросил:
– Когда вы его видели, Элоиза?
– Часов в девять, как раз начинало темнеть.
– В девять вчера вечером?
– Да, конечно.
– Вы ему что-нибудь сказали?
– Чего ради? Зачем суетиться? Если их не склюют птицы, все равно ребятишки растащат. Я всегда так считала и дальше намереваюсь.
Уиллоус встретился глазами с Паркер. Она бросила на него взгляд, который ему и за миллион лет не расшифровать, и укрылась за кружкой.
Уиллоус спросил:
– Вы думали, Джоуи полез на дерево яблоки воровать?
– А зачем еще?
– Моя напарница вам не сказала?
– Я решила предоставить это тебе, Джек.
Уиллоус ощутил вспышку гнева, возмущения. Они уже давно в паре, но всякий раз, когда ему казалось, что он начинает понимать, как работает ее мозг… Приступ гнева прошел. Да, они давно вместе. Может, для Паркер слишком давно. Их профессия изнашивает людей, истощает физически и эмоционально. Некоторые полицейские, защищаясь, наращивают непробиваемый толстый панцирь. Вероятно, это так или иначе неизбежно. Работа вгрызается в вашу душу, вы отращиваете келоидную ткань. Каждый полицейский знает это, и каждый полицейский – по крайней мере каждый хороший полицейский – втайне задумывается, насколько профессия изменила его, чего он лишился. Там, на яблоне, когда нежный утренний ветер навевал детские воспоминания о других деревьях, сработал защитный механизм – Уиллоус сосредоточился на частностях вместо целого – тела, которое когда-то было человеком по имени Джоуи Нго. Это было рефлекторное действие. Ему всегда удавалось справляться. Но порой с трудом.
Говорят, глаза – окна души.
Поди объясни это воронам.
Уиллоус мягко взял Элоизу Симпсон под руку:
– У вас есть еще кофе?
– Конечно. Выпьете чашечку?
– С удовольствием, – сказал Уиллоус, уводя ее в дом.
Она была невысокого роста, но очень статная. Уиллоус никогда не видел таких лучистых голубых глаз. Он раскрыл перед ней дверь. Она тепло ему улыбнулась, и вопреки обстоятельствам он был пленен. Дом Элоизы Симпсон был коричневый с зеленым. Его следовало бы сложить из имбирных коврижек, утыканных цукатами всех цветов радуги и покрытых глазурью, белой, как ее волосы.
Глава 22
Лулу не верила своим глазам: ее Фрэнка словно подменили. Впал в уныние. Словно в метеосводке только что объявили всемирный потоп. Ее чудо. Твердый, как скала. Закаленный, как сталь. И только взгляните на него сейчас.
Было десять утра. Они встали в семь. За эти три часа Фрэнк не произнес почти ни слова. Она проголодалась, едва сдерживала раздражение, но он не позволял ей выйти из комнаты или даже снять трубку и заказать еду в номер.
Потому что мог позвонить Ньют, позвать их завтракать, и он не хотел, чтобы босс расстроился, услышав сигнал «занято».
Точно зная, что она думает, и ничуть ее за это не виня, Фрэнк сказал:
– Почему бы тебе не взглянуть, может, есть что по телевизору?
– Потому что ничего нет. И никогда не бывает, это всем известно.
– Я думал, тебе нравится Мерв.
– Я ненавижу Мерва.
– А Джералдо?
– Он даже собственное имя произнести не в состоянии. – Лицо у нее прояснилось. – Хотя мне нравится его прическа. И чувство юмора у него отличное, правда?
Фрэнк закурил. У сигареты был отвратительный вкус. Он никогда не курил перед завтраком. К тому же пытался бросить – чтобы помереть здоровеньким.
Лулу слонялась по комнате, брала какие-то вещи, клала обратно. В номере было жарко и душно. Она выключила кондиционер, потому что его жужжание действовало на нервы; она хотела, чтобы Фрэнк открыл окно, но не решалась попросить. А вдруг Ньют и его мерзкий дружок нагнали на него такого страху, что он не в состоянии пошевелиться? А что, если он попытается открыть окно и у него не хватит сил? Лулу чувствовала себя преданной. После вчерашней встречи с Ньютом и Рикки, парой мерзавцев, она не узнавала своего любимого: молчаливый, задумчивый, несостоятельный незнакомец. Она думала, что нашла столп, на который можно наконец опереться, но похоже, он и сам-то с трудом держится на ногах.
Неужели она все-таки поставила не на ту лошадь?
Лулу подошла к окну и взглянула вниз. В прожекторе солнечного света улицы и здания казались черно-белыми, лишенными красок. Даже из машин и пешеходов, попеременно овладевающих перекрестком, как будто вытравили все цвета.
Она попыталась отпереть двойную раму и сломала ноготь. Боже! И когда уже казалось, что хуже некуда… Позади нее заскрипела кровать. И через мгновение Фрэнк целовал ее раненый палец с такой простой нежностью, что ее пробрала дрожь с ног до головы. Без малейшего усилия он открыл окно.
Лулу сказала:
– Мы должны их убить, Фрэнк. Ньюта и Рикки. Обоих.
– В алфавитном порядке или как?
– Если мы не одолеем их, они одолеют нас. Ты видел, как маленький подонок смотрел на меня?
Фрэнк кивнул.
– Я говорю не только о Рикки. Я имею в виду обоих.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, солнышко.
– Тогда ты отлично знаешь, о чем думали эти грязные похабники.
– Как будто ты что-то такое, шипящее на сковородке, что им не терпится плюхнуть на тарелку и сожрать.
Лулу глянула на Фрэнка через плечо:
– И что же ты собираешься предпринять?
Фрэнк подождал, пока пройдет парень в черной тройке, и выкинул окурок в окно. Удивительно, до чего он смягчился за последние несколько дней.
– Об этом я и думаю, как поступить.
Лулу обняла его, встала на цыпочки и поцеловала в ложбинку на шее.
– Этот маленький червяк прямо слюной исходит. И можешь не сомневаться, он сделает все, чтобы меня заполучить. – Она отодвинулась от Фрэнка и запустила пальцы ему в волосы, пристально глядя в глаза. – Я не спекулирую, Фрэнк. Ты сам видел, как он смотрел на меня. Мы оба отлично знаем, что это значит.
Фрэнк закурил новую сигарету, глубоко затянулся и задержал дым в легких.
Лулу сказала:
– Я бы сама его убила, но для первого раза это может быть трудновато. – Внезапно пришедшая мысль заставила ее озорно улыбнуться. – Ты сделал ошибку, не позволив мне пришить продавца в «Метротаун». Теперь мне бы пригодился опыт.
Фрэнк сказал:
– Зачем ты так говоришь?
А что? Я думала, тебе нравится.
– Нравится в общем. Это волнует, потому что ты с виду такой ангелочек, вся нежная и светлая, а мотом ты открываешь рот, и некоторые вещи, которые ты говоришь…
