Джон Кризи - ...И скрылся с места преступления...
Глава 19
Ложные сообщения
Сейчас надо было ослабить давление, настало время действовать мягко, но решительно. Роджер внимательно смотрел на девушку. В ее глазах появилось смятение, и в то же время ему показалось, что она почувствовала облегчение, во всяком случае, она уже не отводила взгляда.
– Когда она рассказала вам об этом? – спросил Роджер спокойным тоном.
– Полгода назад или, может, чуть раньше.
– Ее шантажировал Питер Уэйт?
– Вряд ли Питер об этом что-либо знал, – сказала Джун уверенно. – Мне кажется, его каким-то образом использовали те, кто занимается распространением наркотиков. По-моему... надо рассказать вам все с самого начала. Когда я узнала, что тетю шантажируют, я не могла найти себе места.
– Вы близки с ней? – перебил ее Роджер.
– С тетей Лиз? Да, она была... впрочем, это не имеет значения. Мы были как мать и дочь. Она воспитывала меня.
– Когда вы начали подозревать, что она попала в беду?
– Года три назад, – сказала Джун и села на стул. – Вначале я решила, что она не очень хорошо себя чувствует.
У нее начались нервные приступы, она часто расстраивалась, плакала по пустякам, а иногда казалась еще более смелой и уверенной в себе, чем обычно. Я думала, что это работа ее так изматывает, она все время что-то делала – ни секунды покоя.
Джун на мгновение прервала свое повествование, но тут же продолжила:
– Она работает в разных комитетах, ведет судебные заседания, она самая энергичная женщина в мире – и поначалу эти черные периоды были крайне редки. Потом я стала замечать, что нервные срывы обычно происходят либо в понедельник вечером, либо во вторник утром. Когда я спросила ее об этом, она вначале накричала на меня, а потом сказала что-то невразумительное. Я стала забегать к ней по вторникам, и однажды увидела, что к ней приехал какой-то человек. Я слышала, как она кричала на него. Это был маленький человек, курносый – он вышел от нее и усмехнулся...
– Он приехал на машине?
– Да?
– Вы не обратили внимания, на какой?
– "Остин-изо". Я еще несколько раз видела эту машину у дома, каждый раз по вторникам. В тот день я заставила ее все рассказать, по-моему, она была рада поделиться хоть с кем-то.
– Сколько это продолжалось, вы не знаете?
– Нет, об этом она не говорила, ее волновал только дядя, чтобы он ничего не узнал.
– А вы не рассказали ему?
– Конечно же, нет.
– Но что-то же вы ведь предприняли?
– Возможно, это было глупо, – сказала она, – но я пыталась выяснить, кто за этим стоит, и в следующий вторник решила проследить за этим человеком. Он...
– Ваша тетя знала его имя?
– Для нее он был Браун, – сказала Джун, – я слышала только это имя.
– Пожалуйста, продолжайте, – сказал Роджер, – куда же он направился?
– В штаб-квартиру кампании Питера, – ответила Джун.
Ее руки сжались в кулаки, в глазах мелькнул страх.
– Когда я поняла, что это дом того самого проповедника Пита, я... в общем, я решила немедленно пойти в полицию.
Конечно же, так и надо было поступить. Но тем самым я могла выдать тетю и дядю – после того, как она всю свою жизнь посвятила служению обществу, это выглядело бы бесчеловечно. Я сделала вид, что хочу участвовать в кампании по предотвращению дорожно-транспортных происшествий, – мне казалось, что я могу помочь тете Лиз и избавить ее от шантажиста.
Она снова замолчала. Не имело смысла говорить, что желание выручить из беды близких ослепило ее, и она не сделала самой элементарной вещи: обратись Джун в полицию, преступник уже был бы обезврежен.
– Итак? – мягко спросил Роджер.
– Произошло нечто совершенно неожиданное, – спокойно сказала Джун.
– А именно?
– Я начала испытывать уважение к Питеру Уэйту. Увидев его в первый раз, я не ощутила ничего, кроме ненависти, но вскоре я начала сомневаться и поняла, что он ничего не знает. Он производил впечатление человека предельно искреннего, и, несмотря на то, что все считают его свихнувшимся на дорожных происшествиях, мне показалось, что вот он-то как раз и нормальный, а сумасшедшие – мы, все остальные, – она смотрела прямо в глаза Роджеру. – Если вы внимательно изучите его аргументы, то поймете; что они действительно имеют смысл. Он требует лишь того, чтобы за невнимательную, беспечную езду предусматривалось гораздо более суровое наказание, чем то, что применяется сейчас, – тогда люди не посмеют быть беспечными. Все, что требуется, – это ужесточение закона.
– Короче, вы влюбились в него, – сухо заметил Роджер, – и как давно?
– Это началось несколько месяцев назад, – сказала Джун. – Вначале я не знала, что мне делать. К тому времени я уже обнаружила, что очень многие имеют доступ в штаб-квартиру. По меньшей мере у полудюжины членов комитета были свои ключи – видимо, и другие могли в любое время попасть в квартиру, неважно, был ли там Питер или нет. Я не хотела ничего говорить Питеру до тех пор, пока не буду знать точно, что же там происходит, так я стала следить за тем, кто бывает в квартире во время его отсутствия.
Она так сильно сжала кулаки, что побелели костяшки пальцев.
– Потом я заметила, что несколько его помощников выглядят весьма странно, и поняла, что они принимают наркотики. Те, которые приносили информацию о наездах и возбуждали уголовные дела, выглядели аналогичным образом – как правило, это были одни и те же люди, они заходили каждую неделю. И лишь несколько дней назад я с полной для себя ясностью поняла, что это центр по распространению наркотиков. Я ума не могла приложить, что же мне делать. Мне думалось, что если Питер все узнает, его хватит удар – в любом случае могла ли я быть уверенной, что полиция не усомнится в его невиновности? Даже я сомневалась.
Роджер мог бы сказать, что действовала она крайне неразумно, ход ее мыслей был легко объясним. Она никому ничего не говорила отнюдь не из страха, все дело в неверном представлении о чувстве долга.
– Сколько всего человек действительно занимались наркотиками? Вам известно?
– Вы переписали их фамилии и адреса прошлым вечером, – сказала Джун.
– Вы кому-нибудь говорили о том, что у меня есть эта информация?
– Нет.
– А Уэйт?
– Он просто не мог этого сделать. Я постоянно была рядом с ним, и вы это прекрасно знаете.
– И не отходили от него ни на минуту?
– Ни на минуту, – подтвердила Джун. – Даже если бы он и хотел, он не смог бы никого предупредить, хотя... Я знаю, что прошлой ночью за его квартирой следили. Этот человек, Браун, я его видела. И уже не в первый раз.
– Мистер или миссис Джексон когда-нибудь там бывали?
– Нет, но Питер ездил к миссис Джексон, встречался с ней, он знал, что ее муж – член правительственного комитета: Питер пытался использовать самые различные контакты. Но оказалось, что Питер уже встречался с ее мужем ранее, и рассчитывать на его помощь не приходилось.
– Вы уверены, что Джексон не бывал в штаб-квартире кампании?
– Во всяком случае, не в моем присутствии.
– А как насчет миссис Канлифф?
– Да, несколько недель тому назад она заходила, – сказала Джун. – Очень элегантная женщина. Но больше я ее не видела.
Роджер задал еще несколько вопросов, но больше ничего нового не узнал. Наконец он сказал:
– Очень хорошо, мисс Эйкерс, благодарю вас. Теперь я попрошу вас продиктовать все, что вы мне рассказали, стенографистке. Или же сами сделайте письменное заявление. Сейчас я хочу повидаться с Питером Уэйтом – у двери он обернулся – имейте в виду, мы проверим каждое ваше слово, поэтому пишите только правду.
– Я сказала вам всю правду, – просто произнесла она. Роджер в этом уже почти не сомневался.
Уэйт также выглядел отдохнувшим и гораздо более спокойным. Трудно было поверить, что этот человек мог организовать что-то, кроме своей кампании, ставшей для него делом всей жизни. Он подтвердил, что миссис Канлифф принимала финансовое участие в кампании и просто помогала в работе, он также подтвердил, что одним из членов комитета был человек по фамилии Браун, и не отрицал, что, посетив миссис Джексон, узнал, кто ее муж.
– Вы встречались с ним после того дела в Лайгейте?
– В Лайгейте я знал его очень неплохо, – сказал Уэйт. – Когда я понял, что это тот самый Джексон, я не стал терять время понапрасну. Он все равно отказался бы помочь.
– Вы знали сержанта Аткинсона?
– Очень поверхностно.
– А миссис Брей?
– О да, – сказал Уэйт. – Миссис Брей помогала мне многие годы, но, к сожалению, обстоятельства сложились таким образом, что она прекратила участвовать в кампании. Я не видел ее уже около года.
– Ее сбила машина, и она умерла, – резко сказал Роджер, – разве вы не знали?
– Миссис Брей? – выдохнул Уэйт, и в его глазах появился знакомый параноидальный блеск. – После всего, что она сделала, это какая-то дьявольщина! Как же так, она...
– Мистер Уэйт, можете ли вы объяснить присутствие в вашей штаб-квартире значительного количества наркотика, весьма опасного наркотика?
