До полуночи одна минута - Галия Сергеевна Мавлютова
– Чья жена в больнице? – рассеянно спросила Алина, снова крутясь у зеркала.
– Чья-чья? Репина. Татьяна Анатольевна. Инсульт у неё, понимаешь? Алинка, хватит у зеркала вертеться, идём уже!
Они выбежали из кабинета, однако пришлось помучиться с ключом: не проворачивался ни в какую! Юра нетерпеливо теребил Кузину за локоть.
– Вечно заедает, – ворчала Алина, отдёргивая его руку.
– Беспокойная ты. Из-за этого и ключ заедает. Это на нервной почве.
Он оттолкнул Кузину и закрыл кабинет сам. Всё-таки они безбожно опоздали. Совещание началось без них. Сотрудники отдела сидели насупленные, впрочем, некоторые обрадовались, увидев запоздавшую парочку. Теперь начальствующий гнев точно падёт на них. Кузина за месяц работы в отделе подружилась только с Карачуном. Остальные оперативники продолжали играть в молчанку.
– Ну вот! – рявкнул Панкратов. – Кузина опять опоздала!
Раздался внутренний смех. Мужчины ржали, но скрыто и глухо, словно когда-то всем коллективом брали уроки горлового пения. Лучше бы смеялись открыто и непринуждённо, а то изображают из себя солистов северного хора на одной сцене. Алина растерянно оглядывалась, отыскивая взглядом свободный стул и одновременно злясь на сотрудников: ведь никто не встал, не предложил даме сесть. Про даму Алина пошутила, и хорошо, что мысленно.
– Прекратить!
Все замолчали и уставились Панкратову в переносицу. Вроде бы прямо смотрят, но в глазах туман, а там ни одной мысли. Ни понять, ни прочитать. О чём думают? Что хотят сказать? Дмитрий Михайлович нахмурился. Он и сам не знал, что делать.
– В главке нам не простят семь эпизодов мошенничества… – начал он, но его перебил Иван Шипилин:
– Уже восемь!
– Восемь эпизодов. Суммы немаленькие. Люди непростые. Да нам башку снесут! – проревел Панкратов.
А Шипилин вежливо добавил:
– Не нам, а вам, Дмитрий Михалыч!
Все замерли. Панкратов помолчал, потом вполне миролюбиво заметил:
– Если мне голову оторвут, то и вам дорогу перекроют! Запомните: нет меня – нет и вас!
Снова раздалось коллективное мычание. Оперативники внутренне гудели, выражая радость, что войны не будет. Всё обошлось малой кровью.
– И где у нас аналитика? – вопросил Панкратов, высматривая за спинами сотрудников Алину.
– Дмитрий Михайлович, по всем эпизодам работали разные лица. Одежда, внешность, приметы – ничего не сходится.
– Зато везде разговаривает по-военному, – хмыкнул Шипилин.
– Сим-карты не зарегистрированы. Я установила, что все номера, которые используются преступниками, – из конфискованной партии. Весной на таможне конфисковали. Потом груз лежал на складе, оттуда пропал. Десять коробок.
– Многовато будет, десять коробок, – присвистнул Панкратов и вдруг спохватился: – Как пропал? Не может быть. Хотя, это уже что-то. Кузина, прошу тебя, говори чётче!
– Груз ушёл со склада в неизвестном направлении. Актов об уничтожении нет. Склад закрыли, сотрудники уволились. Концов не найти. В главке сказали, что акты ищут. Обещали позвонить, но не звонят. Результаты переговоров в обзорной справке.
Кузина положила на стол стопку бумаг. Панкратов прочитал первую страницу и довольно хмыкнул.
– Вот мы и утрём нос сотрудникам главка. Это их недоработка. Преступники пользуются конфискованными симками! А что – удобно! Позвонил и выбросил. Я помню это дело. Только про склад не слышал. Не знал, что закрыли. Там же море конфиската было. Хорошо! Это очень хорошо. Ещё есть идеи, товарищи офицеры?
Сотрудники задвигались, заёрзали. Идей больше не было.
– Дмитрий Михайлович, а может, преступник не один? – предположил Карачун.
– Да, их было восемь, Юра! Правильно мыслишь, – сказал Панкратов под общий хор смеха, грянувшего одновременно и с размахом.
– Бери все девять, Карачун!
Юра покраснел, побледнел, затем порозовел. Краски сменялись неравномерно – видимо, у всех мужчин эмоции раскрашены в разные цвета. Алина жалобно скривилась: как жаль, что единственного друга обижают. Друг не собака, конечно, но всё равно жалко. Хотела заступиться, но не успела. Слово взял Панкратов. С начальством не поспоришь, оно вне конкуренции и имеет право говорить всё, что хочет и когда захочет.
– Кузина, ты поработай над таблицами, поработай! Глядишь, накопаешь что-нибудь. Я сегодня на заслушивании твоими материалами буду отбиваться. Они на меня, а я на них тараном пойду. Склад закрыли, а акты где? Все конфискаты должны быть учтены по закону. Может, оттуда ниточка и потянется. Кто-то же забрал эти коробки с сим-картами? И акты на уничтожение подписал. Молодец, лейтенант Кузина!
Раздалось внутреннее ворчание. Оперативники морщились и кривились. Не нравилась им эта красотка Кузина, совсем не нравилась. Выскочка она, вперёд ветеранов лезет. Зато Карачун расправил плечи и подтянулся. Напарница Алина показала себя с козырной стороны, утерев носы мужикам. Панкратов редко кого хвалит. Да он вообще никого и никогда не хвалит, а тут расщедрился на похвальный отзыв, что всем завидно стало. Юра схватил Кузину за локоть, и они побежали по коридору, о чём-то весело переговариваясь. Иван Шипилин задумчиво смотрел им вслед.
* * *
Алина посмотрела в зеркало, и в этот раз отражение порадовало. Бессонные ночи явно на пользу. Нежная бледность, заострённые скулы, яркие губы, можно не краситься.
– Кузина, хорош перед зеркалом вертеться! Совсем уж, – заворчал Карачун, – лучше скажи, куда поедешь: в «Золотое счастье» или к бывшим ментам?
Алина прикусила губу. Сложно выбрать. Лучше бы, конечно, в «Золотое счастье», ресторан всё-таки элитарный, но выбрала бывших сотрудников склада. Вчера Алина выяснила, где трудятся стремительно уволившиеся работники уже несуществующего склада конфискатов. И склада нет, и сотрудники разбрелись кто куда. Впрочем, одного она нашла, порывшись в старых справочниках.
– Я к Киселю!
– Ты с ним не справишься, – покачал головой Карачун. – Он хитрый и ловкий субъект. На кривой козе тебя объедет.
– Это Кисель-то на кривой козе? – засмеялась Алина. – Я уже провела установку. Ничего он не хитрый. И уж совсем не ловкий. Обычный дядька. Рубаха-парень. Кстати, большой любитель поддать.
Карачун вздохнул. С Алиной лучше не спорить, упёртая как баран. По гороскопу Телец, а поступки как у Льва. Юра верил в гороскопы. Каждое утро оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант Карачун начинал с изучения многочисленных таблиц мастеров чёрной и белой магии. Линию поведения на службе старший лейтенант полиции строил в полном соответствии с предсказаниями экстрасенсов и звездочётов. В этот день гороскоп посулил большую удачу.
Они стремительно разбежались в разные стороны: Юра пошёл в канцелярию – Алина рванула совершать подвиги. Всей душой она мечтала взобраться на вершину оперативного мастерства и доказать себе, что может, умеет, осилит, если захочет. Не получится пешком – будет ползти, ползти не сможет –
