Николай Иванов - Наружка

— Лагута?

— Да. Ты чего такой удивленный?

— Больше радостный.

— Почему? — Но тут же сама догадалась: — Думал, с кем-то другим говорю?

— Да.

— Я говорю с тобой, пойми же ты это наконец! — тихо сказала Катя. И счастливо: — А я видела, как ты бежал за автобусом.

— Я сейчас к тебе…

— Нет! Приложи ладонь к стене.

— Приложил.

— Я глажу ее. Спокойной ночи.

— Я все равно…

— Умоляю тебя, не порти вечер.

— Жалко.

— Мне тоже. Давай спать. До завтра.

— Я тебя целую.

— Поставь на стенке крестик, чтобы не забыл.

— Два.

— Почему два?

— Два раза целую.

— Так мало?

— Катя!..

— Все, Боренька, спи, милый.

Глава 3

Узник № 1. — Почему кусает локти ВГИК. — В парфюмерном наборе десантников — Запах пота, ружейной смазки, пороха и женщин. — Пистолет в тайге — Это даже не рогатка. — Крестики без ноликов — Взрослая игра.

Форт-Нокс — государственное хранилище золота в Америке — им было не взять.

Еще на дальних подступах оно ощетинилось самонаводящимися орудиями и пулеметами, радиоэлектронной системой наблюдения, фиксирующей любое перемещение, вплоть до пробежавшего зайца. Пять тысяч вольт, протекающие по ограждению из колючей проволоки, не дают возможности уже не то что зайцу, а и мыши прошмыгнуть к зданию.

Хранилище, также начиненное подсматривающей, подслушивающей, контролирующей аппаратурой, разделено на секторы, каждый из которых при опасности мгновенно может быть наполнен газом или затоплен.

Кстати, ничего более надежного для хранения золота, чем вода, не нашел в свое время царь острова Суматра, прятавший свои драгоценности в озере, кишащем крокодилами.

— Лучший выход, Константин Юзефович, — брать у себя. — Тот, кто рассказывал байки про хранение вечного узника и поднадзорного, налил в бокал боржоми. — И как можно скорее: на севере края выпал снег, прииски начинают закрываться.

Месяца два назад в московской гостинице шел разговор об аффинажных заводах. Тогда тоже прозвучало, что на заводе золота не взять. Но где? Хотелось много и сразу. Дело выгорало, если бы удалось взять под свой контроль прииски Байкалова, но тот оказался тверже, чем думали. За что и поплатился.

Но это не значило, что стоило отступать. И когда Байкалову показали снимки его жены и дочери — при выходе из больницы, у подъезда дома, около школы, а «Кодак» к тому же сразу на фото пропечатал дату и время съемки, — как только старателю намекнули, что завтра его семья может так же оказаться в больничной палате, прыть, достоинство и независимость испарились, как влага с жаровни во время просушки намыва. И осталось золото, а именно — рассказ про всю технологическую цепочку от добычи до отгрузки на завод.

Самым незащищенным звеном, конечно, является сам прииск, — отпил глоток боржоми докладчик. — Но нет никакой гарантии, что именно в нужный нам день там намоют достаточное количество песка или что накануне его не отправят в Красноярск. К тому же неизбежен шум, так как люди работают в три смены и в разных местах.

Хозяин дачи налил и себе воды, выпил залпом. Рассказчик почувствовал нетерпение начальника и приступил к главному:

— Выгоднее всего брать поезд.

— С проводницами? — внешне ничуть не удивившись, не подыграл Константин Юзефович.

— После этого все проводницы вместе со стюардессами приползут сами.

Докладчик развернул крупномасштабную карту, провел пальцем по черной линии железной дороги. Около одного изгиба замер, как бы не сумев вписаться в поворот.

— На всех предшествующих станциях золото с приисков Дается в спецвагон, а отсюда поезд шурует уже до завода без остановок. То есть люди Байкалова сами соберут нам золото всего региона, и остается только взять его. Копия пленки с его рассказом уже в крайдрагмете, при необходимости ляжет на стол следователя.

— А теперь все плюсы и минусы данного варианта, — потребовал Константин Юзефович.

— Плюсы: наименьшее количество людей и удаленность от мест, откуда может прибыть подкрепление. Минусы: необходимо знать точный график движения поезда и всякие манипуляции уже на «железке» — как притормозить поезд, расцепить вагоны и тому подобное. Я, с вашего позволения, с утра послал в депо Сергея Леонидовича. Должен уже подъехать.

— Подъехал, — сообщил хозяин, увидев в окно входящего. и калитку тренера из детектив-колледжа.

Встретил его у порога, проводил до кресла. Приготовился слушать.

— Кое-что есть, — сдержанно начал вошедший. — Литерный поезд, то есть поезд со спецгрузом, ушел из Красноярска сегодня в обед. Возвращение ожидается завтра к вечеру.

Не дожидаясь, когда поинтересуются, как добыты сведения, пояснил:

— Прикинулся старателем, вырвавшимся на пару дней к женщинам. Искал способ вернуться на прииск.

— Значит, завтра утром состав тронется обратно, — пощипал мочку уха хозяин. — Про охрану что-нибудь узнали?

— Конкретно касаться этого вопроса не стал, сами понимаете. Но под… — он оттопырил мизинец, изображая стопку, — …под это дело побывал на формировочной горке, где составляют поезда. Меня хвастливо учили, а я бестолково постигал науку расцепки вагонов.

— Я говорил, чтобы научился, — напомнил о своей роли в операции Корягин.

— Сложно? — не заметив реплики, продолжал интересоваться у Сергея Леонидовича хозяин.

— Нужно подловить пригорочек. Когда вагоны в натяг — очень трудно. А вот когда на горочке, когда пошли с нее, подталкивая друг друга, тогда нормально. Всего-то и надо дернуть три рычага.

— А машинист?

— Когда поезд в кривой, то есть на повороте, он обязан выглядывать в окно и осматривать весь состав. А вот на прямой хвост не увидишь. Да никто и не смотрит.

— Но на прямой и скорость больше.

— Состав можно притормозить. Для этого на рельсы кладется железный прут, он замыкает контактную сеть, которая идет как раз по рельсам, и светофоры дают красный. Потом все убирается. Но остановка уже обеспечена.

— А приборы у машиниста? Не может же быть так, что незаметно потерялось полсостава.

— Нет, конечно, все не так просто. Через все вагоны проходит шланг со сжатым воздухом. Его разрыв — это то же самое, что сорванный стоп-кран в электричке, когда происходит экстренное торможение состава вне зависимости от воли машиниста. Поэтому важна последовательность расцепки. Стрелка на манометре, конечно, качнется, но придется надеяться, что в это время бригада не будет смотреть на прибор.

— Последовательность знаешь?

— Знаю.

— Что представляет из себя вагон?

— Закамуфлирован под «ледник», то есть холодильник. Вместе с ним обычно пускаются два-три ложных вагона. Внутри, несомненно, охрана. Но не думаю, что мощная и готовая положить животы свои за чужое.

— Хорошо. Молодцы, — похвалил обоих хозяин. — Нам придется поспешить. Помимо того, что на Севере прииски начинают закрываться, вернулась с нехорошими вестями группа от Байкалова: в действие вмешалась какая-то третья сила. Медлить становится опасно. Отдыхайте. Утром всем быть наготове.

Утро тихонько стягивало одеяло с ленивой и заспанной ночи. Что-то бормотал недовольный Енисей, разминая затекшие бока.

День, как и вся предыдущая неделя, обещал быть ясным, но пока «наружке» приходилось греться в машине. Один Юра вышел из нее на чистый воздух и бродил меж кустов.

— Будь здесь Костя или Аркадий, они бы песенку мне на сон спели, — помечтала, не открывая глаз, Катя.

Поджав ноги, она сидела у дверцы. Рядом на сиденье теснился Некрылов, вновь не постеснявшийся в открытую оттереть от девушки претендентов. Ради этого даже уступил Борису удобное, у второй дверцы, но и более дальнее от Кати место.

Переднее сиденье, как и положено, занимал Лагута, в отличие от остальных бодрый и спокойный.

На пожелание Ракитиной никто не откликнулся. Борис постеснялся, Некрылов посчитал ниже своего достоинства опускаться до пародиста Белого, не говоря уже о Моряшине, который еще молоко у мамки сосал, когда он, филер Некрылов, по крышам бегал. Лагута сделал вид, что рассматривает что-то за окном.

Впрочем, ответа Катя и не ждала: нет песен — сама себя убаюкаю.

А Белый и Моряшин сидели в это время около дачи, на приглянувшемся кончике «тещиного языка». Как легендировались, про то в машине не знали. Да мало ли чем могут заниматься два мужика в кустах на берегу. Надо — и голубых изобразят. Проблема, что ли? Аркадий вон — белый по фамилии и красный по убеждениям, Вентилятор не разлучается с зеленым «Гринписом». А чем провинился голубой цвет? Для «наружки» войти в роль — вгиковцы от зависти пальцы пусть себе сгрызут.

Появился Юра с хворостом, сложил его для костра — это если кому вдруг придется задымить глаза. Хотя не исключено, что просто очищал склон от сухостоя: кто их, почитателей «Гринписа», поймет.