Новогодний сюрприз - Рудольф Васильевич Ложнов
— Какая у вас печь ненасытная, прожорливая? — крикнул Бобов, обратив свой взор на инженера.
— Так уж устроен её желудок, — с улыбающимся лицом ответил сменный инженер. — Ну, что, довольны увиденным?
— У нас нет слов, Николай Иванович, чтобы выразить Вам нашу благодарность, — ответил я за себя и за Бобова.
— Антон Петрович сказал мне, что у вас есть какое-то дело ко мне. Слушаю!
— Николай Иванович, как нам сказал Ваш начальник цеха Антон Петрович, Ваша смена работала в ночь на Новый год. Так?
— Да.
— Прошло не так уж много времени, всего-то несколько дней, постарайтесь вспомнить, кто-то из Ваших рабочих отлучался на неопределённое время от своего рабочего места: ну, скажем, на час, а может, на более длительное время, за пределы Вашего цеха или территории завода? Вы не торопитесь с ответом. Подумайте хорошо.
Скиднов, обратив свой взор на нас, произнёс:
— Я готов сразу же ответить на ваш вопрос. Надолго отлучаться, тем более на час и более, — это совершенно невозможно. Посмотрите, на рабочих, которые связаны с жидким металлом, — у них нет свободного времени на длительный срок. Могут отлучиться на несколько минут, например, в туалет, покурить, воду попить. Больше никак. С жидким металлом шутки плохи. Нельзя его оставлять без присмотра.
— Хорошо. Надолго нельзя — это понятно. Тогда, может, кто-то не пришёл на работу или отпросился? Бывает же такое?
— Согласен. Бывает. Вы мне скажите, что-то случилось? Из наших рабочих кто-то в чём-то замешан? — Скиднов пристально поочерёдно посмотрел на нас.
— Замешан ли кто-то из ваших рабочих, мы пока не знаем, — задумчиво проговорил я. — А случилось, вот что: в ночь на первое января обворовали пошивочную мастерскую, что расположена рядом с кафе «Металлург». Наш интерес к Вашему цеху привёл вот этот журнал.
Бобов из своей папки достал журнал и протянул инженеру. Николай Иванович взял журнал, полистал его и вернул назад Бобову.
— Не знаю я ваших намерений, какое значение придаёте этому журналу, но откровенно я скажу, что этот журнал для нас, то есть для нашего цеха, на данный момент не представляет никакой ценности.
— Николай Иванович, мы знаем, об этом нам сообщил уже ваш начальник цеха. В нашей ситуации не ценность журнала нас интересует… Если бы Вы могли сообщить нам, каким образом этот журнал мог оказаться возле пошивочной мастерской… Вот этот вопрос нам очень важен.
— Но если вы так ставите вопрос, пожалуй, я вам могу дать удовлетворяющий ответ. Он мог оказаться там, как угодно. Могли школьники при сборе макулатуры — они часто бывают у нас — потерять. Мог кто-то взять от нечего делать, а после бросить. Десятки причин можно находить. Если вы думаете, что этот журнал каким-то путём связан с кражей, то мне кажется, он к краже не имеет никакого отношения. Извините, это моё мнение.
— Возможно, возможно, — растягивая слова, произнёс я, обратив свой взор на Скиднова. — Может, так и было. Большое спасибо, Николай Иванович, за толковый и исчерпывающий ответ. Но Вы не ответили на мой выше заданный вопрос, насчёт того, отпрашивался ли кто-то или не вышел на смену?
Николай Иванович призадумался на несколько секунд.
— Я понял, — сказал он после раздумья. — Значит, так — на работе не был канавный Лопатин. Но хочу сразу же предупредить вас, что Лопатин отпросился, как положено. Ему мы нашли замену.
— Николай Иванович, простите, Вы сказали, что Лопатин отпросился. По какой причине отпросился, Вы в курсе?
— Да. У него, якобы, жена должна была рожать. И по такому событию разрешили ему не выходить на работу. Хочу уточнить, что он отпросился на один день. Лопатин, к вашему сведению, прекрасный, дисциплинированный, добросовестный работник. Он числится у нас в передовиках, ударниках коммунистического труда.
— Это единственный случай, Николай Иванович?
— Нет. Ещё один рабочий, Дудин Пётр. Плохо ему стало в конце смены, и мы отправили его в медицинский пункт для лечения. Других случаев не было. Скажите, вы уже кого-то обвиняете?
Я мысленно усмехнулся, но ответил отвлечённо:
— Николай Иванович, поймите нас правильно. Мы пока никого не обвиняем. У нас пока его нет. Мы проверяем и отрабатываем все версии по краже. Работа у нас такая, как говорят: доверяй, но и проверяй!
— Вы меня тоже простите за излишнее любопытство, — ответил на прощанье инженер.
* * *
Перед уходом на работу жена напомнила мне, что мы приглашены на свадьбу, которая состоится в ресторане «Встреча». Время свадьбы назначено на два часа дня. Жена мне говорила о приглашении на свадьбу ещё за несколько дней до свадьбы. Я так заработался, что забыл про свадьбу. Напоминание о свадьбе меня не очень-то обрадовало. Обстановка сложилась для меня так, что не до свадьбы было. С одной стороны, работы по горло, нет совершенно ни одной свободной минуты, даже по выходным, а с другой… Настроение — хуже некуда: паршивое-препаршивое. У каждого бывают безрадостные дни в жизни. Это я знаю не понаслышке. Когда день кажется ночью, а ночь — кошмарным сном. Даже дышать вовсе не хочется. Но, чтобы не обидеть жену, я как мог, стараясь придать своему голосу всю возможную нежность, сказал: «Постараюсь не опоздать, моя любимая!»
По пути на работу я перебрал в голове до мельчайших деталей весь вчерашний день, ставший для меня невыносимо неприятным, незаслуженно оскорбительным, несправедливым, унизительным.
Вчера, ближе к обеду, неожиданно в мой кабинет зашёл дежурный по отделу Лукьянов и сообщил, что меня срочно вызывает к себе начальник отдела полковник Пашков.
— Не сказал причину вызова? — спросил я у дежурного.
В ответ дежурный отрицательно покачал головой и вышел из кабинета. Я прервал допрос свидетеля. Извинившись, попросил его подождать в коридоре. Замкнув кабинет, пошёл к начальнику. «Почему такая срочность? — засела у меня в голове мысль, пока я шагал по коридору к начальнику. — Срочных дел вроде бы нет». Чем ближе приближался к кабинету, тем сильнее в душе моей возрастало какое-то неясное, тревожное предчувствие. Я без стука открыл дверь кабинета и вошёл. В кабинете, кроме начальника отдела, находился начальник уголовного розыска капитан Пилин.
