Александра Маринина - Личные мотивы
– Ничего особенного, – пожал плечами Алексей.
– Согласна, – кивнула Настя. – Выброшенные деньги.
На горячее они заказали черноморскую форель, им хотелось съесть рыбу, которая не знала и, вероятнее всего, никогда не узнает, что такое холодильник и лед. Рыба оказалась отличной. А вот десерты, которые они съели не от голода, а исключительно из любопытства, их разочаровали: несмотря на экзотические названия, они оказались обыкновенным мороженым, обильно политым приторно-сладким вареньем. В общем, ужин обошелся им почти в полторы тысячи рублей вместе с чаевыми. Конечно, по московским меркам это было более чем приемлемо, ведь в столице есть рестораны, где и за пятьдесят тысяч можно поесть, но в той же самой столице есть кафе, где цены существенно ниже и пообедать вдвоем можно куда дешевле. «Да, – подумала Настя, – Евтеева была права в своей курортной арифметике, а ведь мы взяли далеко не самые дорогие блюда. Понятно, почему все кафешки и ресторанчики на набережной стоят пустые, никто здесь не питается».
Вернувшись в гостиницу, они уселись в лоджии и принялись составлять план действий. Завтра они попытаются найти Галину Симонян, а если не удастся, то придется прибегнуть к помощи местной милиции. Накануне отъезда из Москвы Настя позвонила Ивану Алексеевичу Заточному, и тот пообещал, если будет нужно, помочь и свести с кем-нибудь из Южноморского уголовного розыска. Так что контакт с милицией, считай, обеспечен.
– Мне все-таки кажется, что мотив убийства был чисто корыстным, – сказала она. – Ну сам посуди, кому нужно убивать старика, который вот-вот сам скончается, даже если он кого-то очень обидел? А вот необходимость срочно подтвердить свою кредитоспособность – это веский мотив, и здесь стоит покопаться. В этом смысле очень перспективен брат заказчицы Евгений Евтеев, и начинать основную работу надо именно с него.
– Так его же нет в городе, – возразил Алексей.
– Ну и что? Он мне и не нужен пока. Надо собрать сведения о финансовой стороне его бизнеса. И потом, может быть, он игрок?
– Может быть. Но я бы все равно с тобой поспорил.
– Интересно, о чем?
– Знаешь, Асенька, месть – она ведь иррациональна. В ней, строго говоря, нет ни малейшего смысла. Но ведь люди мстят, значит, они находят в ней свой личный смысл. Иногда человеку важно просто что-то сделать, чтобы не чувствовать, что он позволил безнаказанно себя обидеть, понимаешь?
– То есть ты считаешь, что месть – это пустой звук? – недоверчиво переспросила Настя.
– Конечно. Как бы ты ни мстил, ты все равно не сделаешь так, как было раньше. Человека не вернешь, искалеченную жизнь не исправишь, нанесенную обиду из памяти не сотрешь, женщина тебя снова не полюбит. Ну, или мужчина, это как сложится. За местью всегда стоят сугубо личные мотивы, и они у всех разные.
– Может быть, – задумчиво протянула она, – может быть. Но за что можно мстить старому доктору, который всю жизнь лечил детишек? Нет, Леша, я все-таки больше склонна искать корыстный мотив. Вот попомни мои слова: это или брат заказчицы расстарался, или в семье был какой-то раритет, о котором заказчица не знает. Кстати, не исключено, что обе версии срастутся, если выяснится, что раритет был и брат о нем знал.
Легкий теплый ветерок шевелил ветви огромных платанов, вода в бассейне была уже не голубой, а серебристо-серой, и так хорошо было сидеть рядом с мужем и знать, что впереди – долгий спокойный сон, который не прервет телефонный звонок с требованием «срочно прибыть», и утром можно будет не спеша завтракать и пить кофе за столиком на свежем воздухе… Поистине, райский уголок.
* * *Костюм сидел отвратительно, и Ардаев брезгливо скривился, глядя на свое отражение в зеркале примерочной кабины. Брюки висят, пиджак морщит на рукавах. А еще называется бренд! На какие фигуры они там шьют, в этом модном доме?
– Размер подошел? – послышался из-за занавески голос продавщицы.
– Нет, – громко и зло произнес Ардаев. – Ни размер, ни фасон. Принесите еще что-нибудь, только приличное.
Через минуту занавеска дрогнула, появилась рука с серым в тонкую полоску костюмом. Ардаев взглянул сперва на название фирмы – оно показалось ему незнакомым, затем на цену. Цена была внушительной, но все-таки не такой, какой должна быть у настоящих брендовых вещей.
– Это я даже мерить не стану, – заявил он, возвращая костюм. – За такие деньги пошив не может быть хорошим.
Его слова возымели свое действие – сразу видно: человек при деньгах и разбирается. Возникла некоторая пауза, потом послышался другой голос, мужской.
– Могу я предложить вам чай, кофе или воду? Вы посидите в кресле, а мы вам подберем варианты и покажем, вы сами решите, что примерять.
Вот это другой разговор. Собственно, ради такого обращения Ардаев и пришел сюда. Он будет сидеть в кресле, пить чай и со снисходительным презрением, чуть прищурившись, смотреть на продавцов-консультантов, которые с угодливой улыбкой начнут приносить ему по-настоящему дорогие вещи от настоящих модных домов. Он натянул свои брюки от Берберри, сорочку от Дольче и Габбана и пиджак из последней коллекции Гуччи и вышел из примерочной.
Ардаев любил роскошь. Даже не саму роскошь как таковую, сколько ситуации, когда окружающие понимают, что он – человек с деньгами. С большими деньгами. Именно поэтому он одевался только в Москве – здесь дороже. Конечно, он вполне мог бы купить билет эконом-класса до Милана или Мюнхена, забронировать недорогую гостиницу и за три-четыре дня одеться с ног до головы в брендовые шмотки, не переплачивая за растаможку и аренду торговых площадей в центре столицы, – вышло бы все равно дешевле. Но он не хотел дешевле, он не любил дешевле, он любил покупать там, где все заведомо дороже и где продавцы отлично понимают, что берут две с половиной, а то и три реальных цены. Все то же самое можно купить в другом месте дешевле, но если человек покупает здесь, значит, у него столько денег, что разница в ценах для него не только не существенна – он ее просто не замечает. На него начинают смотреть как на покупателя, который «может себе это позволить». Вот что по-настоящему важно для Ардаева. Поэтому он и дорогие рестораны любит, хотя кухня в них далеко не всегда самая лучшая, но зато официанты и метрдотель смотрят на него так, как ему нравится.
Деньги от последнего поступления уже заканчиваются, но один дорогой костюм он все-таки еще может себе позволить. Оставшихся средств должно хватить на то, чтобы красиво прожить еще месяц-полтора, ни в чем себе не отказывая. Нужно во что бы то ни стало добиться того, чтобы получить еще деньги. Много денег. Пора менять машину. И новую девицу надо бы завести, прежняя пассия ему уже прискучила. И в Куршавель зимой съездить было бы неплохо, цены там неоправданно высокие, это как раз то, что надо.
Он маленькими глотками пил плохо заваренный чай (тоже еще, бутик называется!) и из-под полуопущенных век смотрел на то, что ему предлагали продавцы.
– Вот на этот пуловер сейчас хорошая скидочка…
– Сэйл даже не предлагайте, – с отвращением проронил Ардаев. – Меня интересуют только последние коллекции.
Вот этот костюм от Армани вроде бы ничего, и вот этот, от Бриони, тоже вполне приличный. Вопрос в том, как эти костюмы сядут на его далеко не идеальной фигуре. Он выбрал вещи и снова отправился в примерочную. Как он и предполагал, один из костюмов сидел плохо, зато второй оказался словно сшит специально для Ардаева, по его росту и телосложению. Он внимательно осмотрел себя со всех сторон и довольно улыбнулся. Годится.
Откинув занавеску, он выглянул из примерочной.
– Подберите к нему сорочку и все аксессуары, – бросил он, не глядя на продавцов.
Разумеется, то, что ему предложили, было самым дорогим, включая сорочку и галстук от Хермес и брючный ремень. И даже носки запредельной цены и туфли из кожи каймана. Но он, Ардаев, может себе это позволить.
Покупки уложили в большой фирменный пакет, присовокупив в качестве подарка недорогой портплед, и Ардаев отправился дальше, в сторону своего любимого Третьяковского проезда, до которого было всего минут пятнадцать пешком. Он останавливался перед витринами, заходил в бутики, смотрел товары и мечтал о том, как непременно купит себе и эти часы известной фирмы, и эти ботинки из кожи, взятой из голени страуса, и вот этот толстый вязаный кардиган из овечьей шерсти от Дольче и Габбана с их фирменными швами наружу, и от вон той кожаной куртки с трикотажными вставками от Прада он тоже не откажется. И вот еще отличная сумка из шоколадно-коричневой телячьей кожи, отделанная внутри замшей, по размеру как раз для поездок на два-три дня, за сто сорок тысяч. Но это будет потом, позже, когда снова появятся деньги. А они обязательно появятся, надо только набраться терпения.
Насмотревшись и намечтавшись вдоволь, он отправился обедать в ресторан, где многократно бывал раньше и где его помнили и даже любили за щедрые чаевые. Он сделал заказ по памяти, не глядя в меню, и, когда официант отошел, достал телефон. Настроение у Ардаева было приподнятым, как и всегда после походов по магазинам и особенно после дорогих покупок, и он решил, что сегодня ему обязательно должна улыбнуться удача. Вот сейчас он позвонит – и ему скажут, что все в порядке, дело сдвинулось с мертвой точки и уже совсем скоро будет получен результат. А значит, совсем скоро будут и долгожданные деньги.
